— Согласны, — кивнул Илья.
— Вот только есть в этом кое-какие минуса, — я замолчала, заметив удивленные взгляды друзей.
— Не поняла, ведь ты сама же обеими руками «за» на разведке голосовала? — немного обиженно сказала Юля.
— Так я и за! Просто привычка у меня такая: обдумывая идею, всегда ищу аргументы против.
— Ну-ну, так уж и всегда, — скептически хмыкнул Росс. Я небрежно отмахнулась, в глубине души нехотя признавая его правоту.
— Ну не всегда, так часто. Так вот, о чем я: остров плох тем, что пища на нем может закончиться… — меня прервал дружный смех.
— Ты правда считаешь, что мы вшестнадцатером так легко объедим километровый остров? — отсмеявшись, спросила Вероника. — Нет, серьезно?
— А что такого, они и не такие большие, если посмотреть.
— Ну давай прикинем. Пусть в длину он будет километр, а в ширину ну, например, раза в два меньше. Тогда его общая площадь где-то пятьдесят гектаров… — начала агроном.
— А вот и нет, — возразила я. — Пятьдесят — это если он прямоугольный. А так… так подсчитать надо.
— Ладно, пусть будет не пятьдесят, а сорок или даже тридцать, — легко согласилась Вероника. — Это почти по два гектара на человека. Плюс обширные водные угодья. Плюс никто не мешает хотя бы иногда ездить за продуктами на материк. Тебе этого мало?
Я смущенно отковырнула ногтем прилипшую к ноге рыбью чешую.
— В принципе нет, но ведь чем больше — тем лучше…
— Жадность до добра не доведет, — назидательно сказал Росс, погрозив мне указательным пальцем.
— Так что насчет острова: все согласны строиться на нем? — напомнил о предмете разговора Илья.
— Минутку! — вмешался Дет. — Я, конечно, все понимаю: места тут хорошие. Но во-первых, еще не известно, остаются ли здесь остальные свободные, если вы, конечно, не желаете отделиться, — сделав паузу и дождавшись наших заверений, что отделяться мы не хотим, лидер продолжил: — А во-вторых, не думаю, что надо занимать первый попавшийся остров, пока у нас есть возможность выбора. Так что, на мой взгляд, не стоит форсировать.
Мы согласились и, поделившись впечатлениями о разведанных островах (группа Севы тоже нашла два вполне привлекательных), разошлись по своим делам.
Судя по разговорам, которые велись на берегу, место понравилось многим свободным. После полудня прошло голосование, на котором решили задержаться еще на несколько дней для дальнейшей разведки. Это, на мой взгляд, почти гарантировало, что, если ничего неожиданного не случится, мы останемся именно здесь. Невольно взгрустнулось: что будет, когда нас нагонят царские люди? Насколько там они отстали? Думаю, вряд ли больше, чем на неделю, в самом лучшем случае, дней на десять. А потом? Что, если снова начнутся конфликты? Ладно я, я все-таки взрослая женщина, но если нападут на Рысь или Диму? А ведь с ними наверняка приедет и Марк…
Впрочем, долго погоревать мне не дали.
— Эй, нам работку подкинули, — призывно махнул рукой Артур.
— Минуту! — Быстро выбросив испачканную траву из мелкой корзины, заменяющей Рыси туалет (а если точнее — лоток), я сполоснула ее в реке и, постелив свежей зелени, поставила в угол, после чего сошла на берег. — Что случилось?
— Думаю, что ничего страшного: просто Растеряха опять нож потерял. Надеюсь, что потерял, — пояснил Артур.
— Идем за остальными?
Махаон согласно кивнул и мы направились к плотам других дежурных. Найти удалось всех, кроме Темной, которая, судя по словам амазонок, еще не вернулась из разведки.
— В общем, так, — ввел нас в курс дела Артур. — Он уже не первый раз нож теряет, все на его плоту это знают. Насколько мне известно, дежурные тоже уже не раз его вещи искали. Так что сами понимаете…
— Не понимаю, — проворчала я. — Мы милиция, или сыскное агентство?
— И то, и другое, — обезоруживающе развела руками Женя.
Растеряха оказался на первый взгляд вполне нормальным мужчиной, разве что с немного рассеянным взглядом.
— Я точно помню, где его оставил, — убежденно заявил он. — Идемте, покажу.
— И заодно расскажи, чем в это время занимался, — попросила Роза.
— Значит, пошел я в лес, — ведя нас к месту происшествия, рассказывал Растеряха. — Гулял, никого не трогал, ягоды и орехи собирал… Потом к ручью вышел, а там — лягушки! И какие, — он продемонстрировал нам азартным жестом рыбака размер встреченных лягушек. — Ну вот, я и решил, что нечего добру пропадать, поставил корзину с ножом на видное место, чтобы не потерять, и отправился на охоту. А когда вернулся, ни корзины, ни ножа!
Мы переглянулись.
— Так, а ты точно на то самое место вернулся? — подозрительно поинтересовался Артур.
— Да точно! Я тоже сначала сомневался, на всякий случай вдоль ручья прошел — нет их! Ладно корзина, ее не жалко, а вот нож…
— Насколько далеко ты отходил охотиться? — спросила Женя.
— Недалеко. Ну, точнее, не очень далеко, — с сомнением сказал Растеряха и подумав, добавил. — Я увлекся немного, но, по-моему, все-таки далеко не уходил.
— И есть ли у твоего ножа отличительные признаки? — полюбопытствовала я.
— А как же! — с гордостью воскликнул потерпевший. — во первых, у него рукоять в красно-синюю полоску, а во-вторых, я к ней большой красный лоскут привязал, чтобы, если что, найти легче было!
— А ты что, его настолько часто теряешь?
— Да! — хором ответили мне Роза с Женей.
— Бывает иногда, — обиженно покосившись на женщин, признал Растеряха.
— Он со мной на одном плоту, — пояснила Роза. — Так по нескольку раз в день забывает, где вещи оставил.
Наконец мы добрались до места пропажи. Ручей тек в овраге и оказался довольно крупный, и, что немало нас расстроило, по обеим сторонам склоны оврага заросли высокой сочной растительностью, которая хорошо загораживала обзор. Расспросив, где именно потерпевший оставил вещи, и скептически выслушав, что наверху, чтобы в зелени не затерялись, мы решили разделиться: двое пойдут вниз по течению ручья, а двое — вверх по одному берегу, а вернутся по второму, чтобы лучше прочесать место возможной потери. Мне и Жене выпало идти против течения.
— Слушай, а я вот чего не поняла, — поинтересовалась я по пути. — Ладно, Роза как соседка могла знать о Растеряхе, но ты-то откуда?
— Как откуда? — удивилась она. — Мы же соседи!
— Так ты тоже с одного с ним плота? Тогда понятно, — облегченно кивнула я.
— Нет, мы с разных общаг, — возразила Женя. — Но не в изоляции же живем, в отличии от вас.
— Значит, с разных… — я недоверчиво покосилась на нее. — Эй, погоди, мы тоже не в изоляции!
— Да ну? — весело спросила она. — На мой взгляд, вы-то как раз в изоляции, как за забором. Из посвященных разве что Игорь нормальный, ну еще с большой натяжкой к ним можно причислить Дета. Да не обижайся ты так, — фыркнула Женя в ответ на мое недовольное сопение. — Ведь в изоляции не только вы. Там и амазонки, и махаоны, и сатанисты с волгорцами…
Я задумалась. Сейчас моя спутница перечислила ни много ни мало, а все отдельные группы. То есть по сути всех, кто уже решил, с кем и как он будет жить. Неужели, по ее мнению, это и означает изоляцию? Но ведь все равно не сегодня – завтра придется и им разделяться на более мелкие группы, не собираются же они жить всей толпой.
— Да, не собираемся, — кивнула Женя, когда я высказала ей свои мысли. — Может еще пара-тройка мелких племен образуется, — она почесала нос. — Даже скорее три, чем два. А остальные будут жить семьями или вообще поодиночке.
— И после этого ты обвиняешь нас в изоляции?! — возмутилась я. — Мы хотя бы группой селиться собираемся!
— Не стоит замыкаться на группу. Или считать, что, живя отдельно, человек обязательно отказывается от общения?
— А мы и не замыкаемся, — обиженно сказала я.
— Да? И много ли вы знаете о других группах? Или о нас?
— Не так уж и мало!
— Но не так уж и много, — покачала головой Женя. — Впрочем, вас тоже можно понять: все группы образовались по интересам, и естественно, что у вас находится много своих внутренних дел, которые и занимают большую часть времени. А у нас общих дел меньше и больше времени остается на общение.
