Возможно, стоит попытаться догнать караван, чтобы проверить предположение. Вот только страшно. Слишком уж яркие картины встают перед глазами. Впрочем, есть способ прояснить ситуацию! Включив компьютер, порадовалась, что по привычке, сохранившейся со времен одинокой жизни в кронах, все полученное от керелей наследство постоянно ношу с собой (впрочем, учитывая его небольшое количество, это не составляет никакого труда).

Надежда оправдалась: Игорь сидел в аське.

— «Вы в порядке?» — на всякий случай спросила я.

— «В полном. А ты?»

— «Теперь — да,» — я задумалась: сомнения, хотя и уменьшились, но все равно оставались.

— «Тут Дет спрашивает, собираешься ли ты нас догонять и, если да, предлагает не затягивать.»

— «Как там Дима?» — не спеша отвечать, написала я.

— «Говорю же: нормально. Скучает,» — нет, дело все-таки во мне. Это не может не радовать.

— «Прости, тут Росс грозится компьютер отобрать и сам написать, если я не передам его слова. Он спрашивает, жива ли Рысь и просит, если что, сохранить тело для вскрытия.»

Я поспешила заверить Игоря, что дочь жива, и Россу ничего не достанется, после чего сообщила, что намерена догнать, если получится, и, попрощавшись, отсоединилась. Поев, на мгновение заколебалась, как лучше поступить: отправиться в путь сразу или все же проверить одно предположение. Пара часов в данном случае ничего не решает, а зная о еще одной своей особенности и встреченной аномалии больше, в следующий раз смогу повести себя адекватнее. Решено — возвращаюсь.

По самому краю берега (так что ноги иногда смачивали набегающие на песок волны) я неспешно пошла вверх по течению, и меньше чем через четверть часа Рысь подняла тревогу. Резко повернув и удалившись на безопасное для дочери расстояние, я оставила ее в корзине, а сама отправилась к «мертвой зоне», прихватив по пути два камня средней величины. Как только пересекла границу — остановилась и, присев на корточки, быстро сгребла ближайший песок в кучку, водрузив на нее один из камней. Хотя перебороть накатывающий при вхождении в «мертвую зону» страх не получается, но и он не лишает меня контроля над телом. Конечно, остается вероятность того, что чем дольше я там пробуду, тем меньше разумного начала во мне останется, но пока ситуация гораздо лучше, чем, например, при том же «жоре». Кивнув своим мыслям, оглядела уже знакомый, но от этого не менее пугающий пейзаж и пошла обратно. Едва зрение вернулось в норму, я воздвигла вторую такую же кучку песка. Теперь осталось подождать некоторое время и проверить, сместятся ли границы аномалии. Если они сдвинутся всего на несколько сантиметров, я, конечно, вряд ли замечу — не так уж точно поставлены холмики, — но при большей разнице смещение станет очевидным.

Кстати, похоже, кратковременное воздействие не так вредно. По крайней мере, хотя в «мертвой зоне» казалось, что кровь выходит прямо через кожу, выбравшись в «нормальную», я не обнаружила никаких следов кровотечения. Да и у Рыси, когда она поднимала тревогу, ничего такого не происходило. С другой стороны, рисковать и травиться длительное время все равно не стану, даже для проверки. Вернувшись к дочери, отдохнула, а заодно набрала небольшой запас фиго-фиников. Потом быстро побежала в сторону меток. «Мертвая зона» началась там же, где и в прошлый раз. Обогнув дальний камень, я, не сбавляя скорости и не останавливаясь, бросилась обратно, и у второго камня ее воздействие меня оставило. Еще подождав, вновь, на сей раз неспешно, отправилась к границе. Она так и не сдвинулась. Медленно досчитав до двухсот и едва сдерживаясь, чтобы не ускориться, я повернула назад. Все, с меня хватит.

Успокоившись, пошла вниз по течению, предварительно вытащив из корзины и посадив себе на загривок Рысь. Спешить не стоит, ведь если течение не замедлится, догнать караван я все равно не смогу. Но хоть немного замедлю отставание, к тому же, не так замерзну ночью.

Итак, что удалось выяснить? «Мертвая зона» за три часа эксперимента не сдвинулась (или сдвинулась незначительно). Независимо от времени пребывания граница места, где состояние возвращается в норму, не смещается, то есть эффект воздействия не накапливается. С наступлением ночи направление ветра изменилось, но граница осталась на прежнем месте. Ядовитый газ так себя вести не может, по крайней мере, под воздействием воздушных течений граница как факт должна была сместиться. Значит, предположение насчет газа неверно. Ко всему прочему, меня очень беспокоит далекий черный смерч. Я его видела каждый раз, и каждый раз казалось, что именно от него исходит опасность. Даже если на самом деле это не смерч, что-то же создало такую картину. Впрочем, не стоит сразу же подозревать галлюцинации: во-первых, не так уж много известно о «ночном» зрении, мало ли какие нюансы могут открыться, а, во-вторых, очень уж сильно некоторые мои видения пересекаются с таковыми у Аллы и ее знакомых.

Через некоторое время, когда на землю опустился холод, я ускорила шаг, делая небольшие привалы лишь чтобы поесть. А уже ближе к полуночи увидела далеко впереди стоящий у берега плот.

— Ну наконец-то! — недовольно поприветствовал меня зеленокожий. — Долго же ты добиралась! Эй, народ, гулящая вернулась, можно отчаливать.

— А где остальные? — не обнаружив других плотов, спросила я.

— По-твоему, все твое высочество дожидаться должны? — прищурился Росс. — Мы, между прочим, из-за тебя отстали!

На этот раз ехидный тон зеленокожего не вызвал раздражения. Скорее наоборот. Они ради меня отделились от каравана и почти сутки ждали. А ведь могли бы этого и не делать. Приятно.

— Спасибо, — благодарно кивнула я.

Из дома, зевая, вылезли остальные просыпающиеся посвященные, и мы все вместе оттолкнули плот от берега. Поприветствовав народ, я устроилась у костра, греться, а заодно проверила Диму и Рысь. Пока занималась детьми, Сева о чем-то тихо говорил с Россом — наконец, последний махнул рукой и подошел к костру.

— Хочешь пополнить коллекцию? — спросил зеленокожий.

— В смысле? — не поняла я.

— Ну, ты же вроде как этих уро… полукровок коллекционируешь, — пояснил Росс, указывая на Диму. — Нужен еще один… точнее одна?

— Откуда?!

— Росс приволок, — сказал подошедший Сева. — Еще на утренней остановке, как раз перед тем, как остальные уплывали, а мы решили отделиться, временно, разумеется.

— Ну я все-таки не такой слабосильный, чтобы «волочь», — обиженно заявил зеленокожий, после чего обернулся ко мне. — Двойняшки родились, одна мертвая — скелет делаю, а вот вторая пока жива. Уже всем нашим предлагал — никому не надо.

— А сам? — поинтересовалась я, шокированная необычным «подарком».

— Честно? Мне живьем тоже не надо. Точнее, я бы не отказался, — Росс бросил лукавый взгляд на Севу. — Только вот некоторые резко протестуют против вскрытия еще живого ребенка.

— Но все же, где ты их взял? — все еще недоумевая, перефразировала вопрос я.

— Где, где — у матери, где же еще!

— Он их купил, за корзину фиников, — пояснила Юля. — С правом делать с детьми и их телами все, что угодно.

— Сделка заключена при трех авторитетных свидетелях не с нашего плота, — добавил зеленокожий. — Поэтому никаких претензий возникнуть не может.

— Может! Хотя бы у меня. Как тебе вообще в голову стукнуло детей покупать? — заявил Дет. — Они ведь не вещи и даже не животные, а разумные существа!

— С другой стороны, если мать все равно собиралась избавиться от девочки, то даже Росс для нее не худший вариант, — неожиданно принял сторону зеленокожего инженер. — И продавать детей, на мой взгляд, ничуть не хуже, чем убивать. Так у нее есть хоть небольшой шанс, — он с намеком покосился в мою сторону.

— Все равно такое поведение Росса создало опасный прецедент, — возразил Дет.

— Вот ведь, — возмущенно пробурчал зеленокожий. — Я для них стараюсь, прогресс двигаю, а никакой благодарности!