Счастливчик не был женат, но оставил после себя семь, почти взрослых, сыновей. На третий день, после похорон князя Переяславского, Никита вызвал самого близкого друга князя, короля Балтии, Ерша, и начальника службы безопасности империи, невзрачного толстяка, всегда, внешне, добродушного Некраса. Некрас начал служить двенадцать лет назад Олегу простым информатором, работая одновременно сборщиком налогов у Брянского князя. Затем Олег стал стремительно расширять свою сеть и ему понадобился клерк, пунктуальный, но знакомый со спецификой работы. После смерти Олега, Никита не стал менять педантичного главу службы, ни сразу, ни спустя время. Олег воспитал редкого специалиста. А вот его заместителей услал в королевства и княжества, в первую очередь тех, кто имел в подчинении особые части охраны, разведки, захвата и диверсии. «Тихие» службы почти не пострадали. Напротив, численно выросла паспортная служба, и чуть менее «тихая», финансовая разведка. Никита хотел знать больные места в экономике соседей. Исключение из правила, составила пограничная охрана. Она выросла на порядок. Граница перекрывалась не только физически, в основном засеками, ловушками, ямами, но и патрулями с собаками, договоренностями с жителями и заставами на дорогах.

Некрас принес досье на каждого из сыновей, по одному листочку пергамента.

– Если потребуются более подробные данные или последние сведения, то нужно вызывать моего человека из Переяславля, – деловито уточнил Некрас.

– Здесь всё? Или можешь добавить что-то существенное устно, – уточнил Никита.

– Ничего существенного.

– Оставь нас вдвоем.

– Ты хочешь назначить нового Переяславского князя? – Ёрш был в недоумении.

– Что тебя смущает?

– Не соберешь совет, как обычно?

– Нет.

– Вы не уезжаете? Ты остаешься, я правильно понял?

– Я остаюсь. И остальные никуда не поедут. Не пущу. Ёрш, явно, хотел много чего спросить, но передумал.

– Ты подумай о советнике для нового князя. Человек нужен в Переяславле чужой, без своего интереса. Для этого тебя и вызвал, – поставил точки над i Никита.

– Что касается Совета… Он преобразуется в думу, наподобие дум в королевствах и княжествах. Дюжина глав княжеств, губерний и королевств, вместе со своими главами дум. Все командиры дивизий – крупные землевладельцы, их тоже необходимо позвать, – Никита попытался ответить Ершу на немой вопрос.

– Но их всех сложно собрать.

– Редко будем собираться – особой важности вопросы решать, – усмехнулся Никита.

– К чему нам еще один подросток на троне? Лишние проблемы на границе с монголами! – Светлана ехала домой, но вернулась с полдороги, чтобы высказать своё возмущение.

– Хватит нам болтаться, как говно в проруби. Давно пора привести всё в жесткие рамки. Есть закон о наследовании. Жестко следуем ему, – Никита не ждал Светлану и был неприятно удивлен её визитом.

– Нахватался деревенских выражений от своих деревенщин!

– Не только. Одна, всё-таки, княжна, если ты про моих жен, конечно. Я знаю ещё одну поговорку: сморщилась, как коровья жопа, – Никиту рассердило пустое раздражение Светланы.

– Ты! Да как ты смеешь про меня так! – Светлана покраснела. И неожиданно заплакала.

– Ну-у. Не надо. Это было абстрактно. Не про тебя, – растерялся Никита. Он не помнил, чтобы Светлана, плакала по ерунде.

Светлана зарыдала всерьёз, как будто получила одобрение. Никита обнял её и стал легонько гладить по голове, как маленькую девочку. Ввалилась Марфа, она любила сопровождать мужа в походе. Радостный возглас застыл у Марфы на губах. Светлана отпрянула, слезы мгновенно высохли.

– Марфутка, это не то, о чем ты подумала, – вырвалась у Никиты дежурная фраза.

– Поверить не могу! Тебе-то она зачем? – горько спросила Никиту Марфа.

– Клянусь. Между нами ничего не было, и нет!

– Добавь: «Никогда не будет!»

– Никогда не будет, – с облегчением произнес Никита.

– Видеть тебя у нас без мужа не желаю. Совсем приличия потеряла, – коротко бросила Марфа Светлане. Светлана гордо промолчала и направилась к выходу. У двери не выдержала.

– Живешь невенчанная, а туда же!

Новый Переяславский князь имел редкое христианское имя Флегонт. В том смысле, что не имя редкое, а то, что имя христианское, а не языческое. Редкость по этим временам большая. Митрополит Киевский Кирилл Первый, автор ценимой Никитой книги «Поучение крестьянам», вместе с новгородским архиепископом Антонием начали разговор с восхвалений в адрес нового князя. Никита понимал, переходить сразу к неприятному разговору о новгородских церковных делах священники не хотят.

– Церковь не возражает венчать такого достойного сына, достойного отца на княжество, – забросил удочку митрополит.

– Такой практики у нас нет. Процедура предполагает только его присягу императору. Церковь желает изменить официальный регламент, или провести венчание только Флегонта на княжество? Как быть с теми, кто не является православными? Трое половцев возведены мною в графское достоинство.

– Венчание на княжество, королевство, герцогство и графство подвигнет, лишенных этого обряда, принять православие, – ответил митрополит.

– Я обдумаю ваше пожелание.

– Нас беспокоит, что наш император до сих пор не женат.

– Я не готов сегодня обсуждать этот вопрос. Возможно позже.

– Но общественная мораль требует постоянного внимания.

– Коробов открыл в Киеве фабрику по производству бумаги. К концу года обещал наладить печать книг. Я предлагаю наладить выпуск книги «Поучение крестьянам». Это поможет священникам заботиться об общественной морали в самой многочисленной пастве, – попробовал уйти в сторону Никита.

– Это хорошо, но не заменит зримого примера сильных мира сего.

– Сильные мира сего подают и хороший, и плохой пример. Но новгородский архиепископ Антоний и хорошее, и плохое красит черной краской, – Никита, наконец-то, свернул разговор на интересную ему тему.

– Что я «выкрасил» в черный цвет? Где те светлые дела? – погорячился архиепископ.

– Например, победы моей армии. Я присоединил большие территории, где проживали язычники, к Минску, Турову и Пскову. Православная церковь получила возможность расширить свою паству. В ваших проповедях слышны только осуждение жестокости моих приказов и оскорбления в адрес моих воинов.

– Жестокости войны неизбежны, но дьявольские способы её ведения церковь обязана осудить, – гордо заявил архиепископ.

– Мы обсудили эту тему с архиепископом Антонием и эта тема будет занимать меньше места в проповедях, – митрополит был менее категоричен.

– Совершенно недопустимо морить голодом народ, объявив картошку дьявольским плодом, – продолжил Никита.

– Мы согласны со светской властью в этом вопросе, – высказал своё решение митрополит.

– Недопустимо осуждать законы государства. Закон есть закон. Его надо выполнять, – Никита жестко давил.

– Законов стало слишком много. Законы странные, не освященные традициями, не имеющие здравого смысла. Наказания за эти законы строгие. Например «паспорта». Никто не имеет права путешествовать по стране без паспорта. А паспорт серебряный, стоит дорого, получать его долго.

– Нет. Паспорт это разрешение на ношение оружия. Без оружия может путешествовать любой. Разбойников сразу стало меньше, ловить их проще, – попытался объяснить Никита.

– Но никто не путешествует без оружия, – возмутился архиепископ.

– Значит нужно побеспокоиться и оформить разрешение.

– Если паспорт – разрешение на оружие, то почему тех, кто путешествует без паспортов, задерживают и допрашивают?

– Не всегда задерживают. Иногда задерживают путешественников с паспортами тоже.