Болгары, заключая договор с Ярославом, желали получить большую русскую армию, достаточную для разгрома монгольской орды. Тридцать тысяч воинов, обещанные Ярославом, казались им недостижимой мечтой. Никита решил попробовать ввести монгольских ханов в заблуждение, он направил Ярославу двадцать пять тысяч половцев. Половцы не были элитой русской армии, но опытные, непрерывно воюющие шестой год подряд, воины отличались завидной дисциплиной и выучкой.

Ярославу прощалось слишком многое. Рязань находилась в списке пограничных городов. Это должна была быть крепость с минимально необходимым гражданским населением. Никита ехал по направлению к кремлю, и поражались многолюдью. Ему навстречу попадалось удивительно много мужчин без оружия и женщин. Поражало богатство одежд. Яркие, а значит очень дорогие, плащи мелькали тут и там. Их владельцы вели себя гордо, не смущались, увидев военных в форме императорской гвардии. Проезжая часть была освобождена для императорского кортежа, но это не мешало жителям города чувствовать себя хозяевами. Жители кланялись, но без раболепия. Люди в военной форме явно выделялись среди «попугайского» одеяния толпы. Воины чуть кивали, козыряли, прикладывая руку к своему шлему. Никита ловил на себе узнающие взгляды, но чаще просто любопытные. Провинциалы пришли развлечься.

– Никита, посмотри, герцогиня Муромская! – прошептала Марфа, наклоняясь ближе.

– Которая?

– С короной, наблюдательный ты мой, – засмеялась жена.

– Ты по короне догадалась, или помнишь её.

– Узнала. Я ездила к Святославу Ольговичу, когда он выкупил нашу родню. Она за два года изменилась сильно, но жадный взгляд остался.

– Ты до сих пор не согласна с моей жестокостью по отношению к семьям предателей.

– Она у тебя была избирательна. Чернь отделалась испугом. «Александра Невского» учат так, как будто прочат ему императорскую мантию. Чей он внебрачный сын Коробова, Мышкина? Или всё-таки сын «предателя», – Марфа обиженно насупилась.

– Не скажу, – засмеялся Никита. Поцеловал Марфу, попытавшуюся уклониться. Марфа сделала вид, что надулась.

– Даже Счастливчик не знает, кто такой «Александр Невский», – успокоил её Никита.

Ярослав радовался, как ребенок. Пытался сдерживаться, но весь светился от счастья. Никита привез ему новую игрушку: три «дикие» дивизии и элитный половецкий полк, из первого, старого набора.

– Посмотри на них, Ярослав. Этот полк ничем не уступит монголам. Ни выучкой, ни дисциплиной. А вооружение, наверняка, лучше. Лошади. Это наше больное место. Два-три боя и лошадь можно списывать, – разбирал достоинства половцев Никита.

– Вон та сотня, на вороных огромных лошадях, смотрится грозно. Представляю, сколько стоит такая лошадь! – купеческая жилка в Ярославе заговорила о ценах.

– Это фризская порода, сорок с лишним килограмм серебра за лошадь. Каждый всадник в этой сотне барон, лошадь его личное имущество, как и оружие. Честно говоря, стоимость лошади и вооружения больше стоимости любого баронства, – Никита тоже любил поговорить о деньгах. И образование, и работа располагали к этому.

– Я слышал, что два десятка гвардейцев купили себе на Востоке аргамаков, – проявил осведомленность Макар.

– Пижоны. Кормить лошадь зерном, финиками и сушеной рыбой! Стоят в два раза дороже дестриэ, а силой и ростом уступают, – Валентин скептически оценил покупку.

– Выносливость. Аргамак полноценный боевой конь. За день может пробежать сотню километров с всадником в полной броне. А европейский рыцарский конь, дестриэ, хорош только в бою, – Никита встал на сторону своих гвардейцев.

– Но воевать на нем можно только летом.

– Я не спорю. Я считаю нерациональным развивать рыцарскую конницу. Богатый воин может повысить свой статус и безопасность, купив такую лошадь, что вынесет его вес с доспехами. Императорской армии это не по карману, – закончил Никита примиряюще.

– Время рыцарей уже закончилось, – Валентин был категоричен.

– Это ты про свои самострелы с гранатами?

– Мой арбалет пробивает любой доспех полукилограммовым болтом на расстоянии ста метров. Не нужна никакая граната. Хотя, к слову, граната летит на триста метров. При попадании, убивает рыцаря, при взрыве в трех метрах от всадника, калечит лошадь. При этом граната стоит в двести раз дешевле дестриэ, а чугунный болт со стальным наконечником, в тысячу раз дешевле, – Валентин был искренне доволен своим вкладом в гонку вооружений.

– Два месяца назад было небольшое столкновение на границе с Венгрией. Пять рыцарей, во главе сотни всадников, решили немного пограбить окрестности города Санок. Через минуту после начала боя рыцари были убиты из обычных арбалетов, со стограммовым болтом, остальные сдались, – Никита подтвердил эффективность оружия.

– Против монголов арбалеты не помогут, – Ярослав был категоричен.

– Согласен. Поэтому я привез десять тысяч луков, и готов тратить сотню стрел на одного монгола. У меня их с собой пятьсот тысяч, больше двадцати тонн, – Валентин был доволен.

– Если я не забыл уроки арифметики по учебнику Коробова, то это всего пять тысяч монголов из тридцатитысячного войска, – рассмеялся Ярослав.

– Если сидеть в крепости, или отступать, верно. Если наступать, то больше половины стрел можно собрать.

– Пусть будет десять тысяч убитых. Всего одна тысяча рыцарей перемолола бы тридцать тысяч монгольских всадников, – продолжал спорить Ярослав.

– Тысячу рыцарских лошадей по всей Европе не купишь. Это раз. Мои стрелы пробивают кольчугу, или легкий панцирь монгола с двухсот метров. Это два. Стреляют мои луки вдвое дальше монгольских. Это три.

– Не надо спорить. Никакого сражения и наступления не будет. У монголов по три лошади. Отступаем, оставляя за собой пустыню. Я хочу посмотреть, как быстро монголы станут пешими. Задача ясна? Если очень будут допекать, посадишь «черную» сотню на черных лошадей, и дашь монголам встречный бой. На полосе двести метров эта сотня стопчет всё живое. Фризская лошадь весит восемьсот килограмм, втрое больше монгольской, и приучена убивать копытами, – усмехнулся Никита.

– Согласен. Нужно проверить нашу стратегию. Если мы ошибаемся это катастрофа, – согласился Валентин.

– Вы хотите ославить меня, как труса? – Ярослав от возмущения заикался.

– Это проблема.

– Это большая проблема.

– Она нерешаема.

– Почему? Я могу пересмотреть решение по Петру Оследюковичу. Ему приказано, кровь из носа, наладить снабжение зерном во Владимире. Но так и быть, пусть вспомеит свой боевой опыт, покомандует в первые два месяца, затем приедет Ярослав, и начнет громить монголов, – Никита посмотрел на Ярослава презрительно.

– Еще не поздно послать за Счастливчиком, или Ершом, – предложил свое решение Валентин.

– Гады вы ползучие. На чужом горбу я в рай не поеду. Согласен. Два месяца позора, и не днем больше, – Ярослав насупился.

– Вот и ладушки! Возьмешь половцев, две дивизии новобранцев из Новгорода и Владимира, ещё свой батальон. Чуть позже подойдет батальон охотников-диверсантов. Пехоту перевезешь на галерах, вниз по течению не так утомительно грести. Про Первака и Третьяка забудь.

Целый месяц огромная русская армия отступала. Тридцатитысячный отряд монголов гнал пятьдесят тысяч русских. Болгары должны были подойти позже. Русские тянули время. Монголы начали поход в конце мая. В июне трава зелена и высока. В июле солнце высушит траву, её можно будет зажечь. Задача была простая: выжечь степь на три сотни километров к югу от Самары, уничтожить запасы ячменя и овса у населения, а само население угнать на север.

Военные действия начались на Самарской луке, представляющей собой дугообразную излучину Волги длинной свыше двухсот километров. Обилие отвесных склонов и пещер, а также Жигулевские горы, усиливали оборонное значение этой местности. На Самарской луке была расположена значительная группа болгарских поселений, среди которых выделялся Муромский город, с пригородами площадью более четыреста гектар. Здесь и сосредоточились русские войска. Всех жителей пригорода переправили на правый берег Самары, на их месте расположилась пехота. Болгарский хан воспротивился, но русские сделали по-своему. С этого момента отношения союзников начали стремительно портиться.