На самом деле болгарская тяжелая конница уже переправилась через Самару. На следующий день легкая конница болгар вступила в бой с монголами. Болгары имитировали отступление и заманили монголов под засечную черту, где стояли лучники и копейщики. После этого, с тыла, ударили две огромных армии: тяжёлая болгарская конница и половцы. Неприступная засека с лучниками и копьеносцами не позволяла монголам сдвинуться вперед, сзади наседала тяжелая бронированная конница болгар и, практически такая же мощная, огромная армия половцев. Легкое оружие монгольской конницы было бессильно. Четырехкратное преимущество русских и болгар превратило битву в резню. Болгары не брали в плен никого. Десять тысяч непобедимых монгольских воинов вырезали за пару часов. Вечером, не успевшая отступить, двадцатитысячная монгольская армия, окружавшая Муромский город, была прижата к реке тридцати тысячной армией болгар и русских. По одному полку, от каждой половецкой дивизии, отправились захватывать монгольский обоз. Из города вышло пять полков пехоты, выехали два конных полка, новгородское и владимирское ополчение. Армии стояли, друг против друга весь вечер и всю ночь. Утром хан Шер предложил Судэбэю сдаться, обещая отпустить всех монголов за небольшой выкуп, один баран за человека.

Ожесточенное сражение шло целый день. За ночь русские набросали в поле тысячи борон, построили заборола, ни один из прорывов монголов в степь не удался. Новгородские и владимирские пехотинцы стояли насмерть. Большие щиты и длинные копья, плотный строй и надежный сосед, огромные луки и запас длинных стрел остановили легендарную монгольскую конницу.

Вечером, отчаявшиеся монголы оставили заслон во главе с Судэбэем. Основные силы попытались форсировать реку. Сумерки помешали русскому флоту уничтожить кочевников в реке, но болгарские сторожевые отряды ждали на правом берегу заклятых врагов. Безжалостно и методично уничтожали болгары кочевников. Повезло самым смелым. Болгары пощадили оставшихся в заслоне воинов.

Четыре тысячи человек и Субэдэй попали в плен. Хан Шер отпустил их за бараний выкуп. Нанимать на следующий год русское войско хан не стал. Дорого и незачем. Слухи о непобедимой монгольской коннице оказались преувеличены. Тяжелая бронированная конница болгар легко сломала их порядки и резала их, как овец.

Судэбэй запомнил болгарскую обидную издевку, половецкую жадность, новгородскую и владимирскую стойкость.

Ярослав возвращался домой героем. Победителем. Небольшие потери, богатые трофеи, одних лошадей семьдесят тысяч. Болгарское золото и серебро за военную помощь. Нерадостно ехал домой Ярослав. Он не выполнил приказ Никиты. Оправдание, что хитрый Шер провел, как ребенка, обидное. Судьба хана теперь незавидна, в одиночку болгарам не выстоять.

Макар был в ужасе от победы. Шер, перед визитом к Ярославу, подарил Макару очаровательную наложницу. Макар приказал его не тревожить, и охрана выполнила его приказ. ( Каждый охранник получил по десять плетей, а десятника Макар разжаловал. Но золотые гривны хана надо было отрабатывать. Что плохого в русской победе? Союзник-хан сделал, как лучше. Но начальство всегда недовольно. Его баба ублажает, сам приказал не беспокоить, а потом наказывает?) Макар был уверен, что Никита-Добрынич докопается до истины. Лучше самому упасть в ноги, повиниться. Может не всё так плохо, если повезет, то сошлют за море десятником воевать с дикарями датчанами.

– Хотели, как лучше, а получилось, как всегда, – сказал Никита свою присказку.

– Есть хорошие новости. Половцы великолепно держат удар монгольской конницы, – начал оправдываться Ярослав.

– Трофеи огромны! – поддержал Макар.

– Купец о победах, боец о деньгах. Вас переклинило? Может, покажешь, Макар, свой главный трофей? – усмехнулся Никита.

Макар смешался. Он не был жесток, но эту бабу давно бы удавил. Хорошо, что добродушие императора не было напускным.

– Появились шансы одолеть монголов, – сообщил Никита главную новость.

– Валера сделал пушки?

– Светлана подбросила монголам дезу с картами Европы?

– Ты договорился с Папой о совместном походе?

– Диверсанты вырезали чингизов?

– Валентин поставил производство мин на поток?

– Не так очевидно, не так невероятно. Нужно лет пять на подготовку и полная секретность, – Никита обнадежил соратников, но тайну не доверил.

– По поводу добычи. Всё, что захватили половцы, это их приз. Диверсанты и рязанский батальон обойдется жалованием и боевыми. Болгарские деньги отдадите ополченцам. Ярославу довольно славы? Макару – шерхановского подарка?

– Я уже подарил Ольге золотое ожерелье с самоцветами, и отдал Валентину плату за снаряжение, – возмутился Ярослав.

– Про Валентина забыл. Согласен, снаряжение нужно оплачивать. С ожерельем совсем просто, найди в своей казне такое же и отдай половцам.

Теплое весеннее утро способствовало приятной встрече шестерых старых друзей. С высокой террасы открывался великолепный вид. Огромная липа росла чуть в стороне, давая тень после полудня. На огромном столе лежали документы. Деловая встреча деловых людей.

– Займемся бухгалтерией, – предложил Никита.

– Бизнес-планированием, – поправила Светлана.

– Пусть так. В прошлом году доход империи составил десять тонн серебра. Всего. Это имперские налоги за вычетом невоенных расходов.

– Армия содержит сама себя. Каждый кадровый военный имеет для этого поместье. Я правильно понимаю? – Коробов, как всегда, не ориентировался в военных делах.

– В целом правильно. Но строительство укреплений идет в основном за счет казны. И, частично, закупки вооружений. Кроме того, есть батальон, оплачиваемый из казны. Набираем молодежь. Два-три похода, по результатам боев удачливые воины получают дворянство, остальных на дембель, – уточнил Никита.

– Мы вправе учитывать на период войны доходы королевств, герцогств, графств и баронств. Введем налог на войну, сумма сразу возрастет в пять раз. Сейчас слишком мало централизации, сплошную демократию развели, – Светлана скривилась от слова «демократия», как будто съела лимон без сахара.

– Ты не права, часть средств нужно оставить на местах, иначе ненависть к центральной власти сожрёт страну изнутри. На местах нужно оставить примерно половину налогов, – поправил Светлану Коробов.

– То есть, если перейти к экстремальной, военной модели управления, оставить на местах сумму налогов, которых хватит только для местных нужд, то сумма дохода империи возрастет трехкратно. Чиновники! Вот проблема, слишком много воруют. Обычное дело, – Никита отнесся с пессимизмом к предложению.

– Военный налог могут платить дворяне сразу в казну, – предложил Валентин.

– Решено. За пять оставшихся лет мы соберем сто пятьдесят тонн серебра. В теории. Исключая затраты на голодающий север, строительство крепостей и прочее. Сто пятьдесят тонн идеал, максимум. Сколько стоит уничтожить монгольскую орду? Триста тысяч человек. Валентин, пушки когда появятся?

– Бронзовые уже есть. Маленькая пушка весит двести килограмм. Стоит полсотни килограмм серебра. Один выстрел стоит килограмм серебра. Точность низкая, но стрельба картечью производит ошеломляющий эффект. Стреляют пушки гораздо дальше, не на двести метров, как у арабов, а на километр. Соотношение веса пороха к весу картечи классическое: один к девяти. Картечь чугунная, крупная, двухсотграммовая. Но по мелким группам стрелять бесполезно, если это не полководец. Нужно снижать себестоимость чугуна и пороха в десять раз.

– У арабов есть пушки?

– Больше ста лет. Балуются понемногу. Порох дорогой, металл тоже. Стреляют камнями.