– Что вы знаете про написанный Стэнли Ротом сценарий «Блу зефир»?

Глаза Гриффина загорелись.

– Новый «Гражданин Кейн»? Знаю, что Стэнли всегда хотел это снять. Мне известна и черновая линия сюжета. Но если вы спрашиваете, читал ли я сценарий, отвечаю: нет, не читал. А вы?

Казалось, Гриффина не удивил мой ответ. Еще меньше он удивился, узнав, насколько высоко я оцениваю текст.

– Он сказал, над чем сейчас работает? – полюбопытствовал Гриффин.

– Нет, не имею представления. Сказать правду, я не думаю, что Стэнли трудится над чем-то определенным. Хотя по ночам, после судебных заседаний, он и правда работает в своем бунгало… Полагаю, обычная для студии рутина.

– Все, что угодно, – вздохнул Гриффин, – только не обычная рутина. Он не рассказал, что это. Сказал только, что полностью захвачен новым делом и уже решил, какой фильм будет следующим. Как он собирается его снимать? Ведь… если даже это окажется последний фильм… Стэнли проводит в работе все время после судебных слушаний. Каждый вечер, иногда – почти всю ночь. И выходные, не вставая из-за стола. Даже не знаю, когда он спит. Думаю, единственное время, подходящее для отдыха, – когда Стэнли сидит рядом с вами в зале суда и не может делать ничего другого. Над чем бы он ни работал, такое впечатление, что это не может ждать.

Что ж, все верно. Рота обвиняли в убийстве, и, возможно, он догуливал на свободе последние дни. Однако когда я сказал об этом Гриффину, тот со мной не согласился и даже начал уверять, что Стэнли не признают виновным.

– В такой исход верит Стэнли. Он надеется, – попытался я внести ясность.

– Нет, он совершенно убежден. Стэнли знает, что невиновен, – ответил Гриффин и, прежде чем я успел возразить, с уважительным кивком добавил: – И знает, что вы докажете это.

– В сценарии «Блу зефир», – сказал я, – у главы студии есть партнер – только один партнер, – у которого роман с женой главного героя. Жена, которую он сделал кинозвездой, хочет, чтобы партнер мужа основал свою студию, на которой она сможет делать все, что захочет.

– И он делает это? Я имею в виду партнера. Он действительно покидает «Блу зефир» и основывает свою студию? – без выражения спросил Гриффин.

– Да. И актриса уходит вместе с ним. У «Блу зефир» начинается трудный период. Уильям Уэллс, так зовут главного героя – имя, которое Стэнли Рот дал самому себе, – снимает свой последний фильм. В этом фильме он решает рассказать правду о Голливуде и тем самым спасти студию. Он называет фильм…

Гриффин с интересом следил за моим рассказом.

– «Блу зефир».

Он сказал это с выражением, поразившим меня. Гриффин догадался не потому, что, по его словам, был знаком с основной линией сюжета. Он знал это, потому что хорошо понимал Стэнли Рота, инстинктивно уловив, какое название должен был получить этот вымышленный фильм. Кино, которое снимают в фильме, который хотел снять Рот.

– Такое не мог бы сделать никто, кроме Рота, – заметил Льюис Гриффин, в восхищении покачав головой. – Даже если бы они до такого додумались, не хватило бы смелости. «Блу зефир», надо же… Не правда ли, восхитительно? Кажется, так просто – после того, как это уже придумано… – Гриффин сидел совершенно прямо. Он решительно выдохнул – так, что затрепетали ноздри. – Хотите знать, не подозреваю ли я Мэри Маргарет в любовной связи с Майклом Уирлингом? Хотите знать, не собиралась ли она оставить Стэнли и студию «Блу зефир»? У нее вполне могла быть связь с Уирлингом, но не такая, которая что-нибудь для нее значила. Не сомневаюсь, про Мэриан вам рассказывали всякое, но…

– Вы называли ее Мэриан? – перебил я Гриффина, не в силах скрыть удивления.

Повисло недолгое, неловкое молчание, и я заметил на щеке Льюиса Гриффина легкую краску смущения, вспыхнувшую от неожиданно упавшего света. Прикрыв глаза, он принялся водить по лбу кончиками пальцев, медленно двигая ими туда и обратно. Наконец Гриффин открыл глаза и криво усмехнулся, словно испытывая досаду из-за того, что должен раскрыться в чем-то очень личном.

– Одно время мы были очень близки. Возможно, она была мне ближе, чем кто бы то ни было, – сказал Гриффин, подняв на меня взгляд. – Нет, ничего такого не было… Я только что потерял дочь. Она… умерла. Я остался безутешен. Моя жена… Ей было еще хуже, чем мне. Конечно, все старались помочь, но очень трудно понять, как поступить… Тут никто ничего не мог поделать. Никто, кроме Мэриан. Она приходила каждый день. Иногда подолгу сидела в кресле, ничего не говоря. Просто была рядом, была здесь на случай, если мне захочется с кем-нибудь поговорить… Я называл ее Мэриан просто потому, что это было ее имя, настоящее имя. Не имя кинозвезды, которую хотел увидеть каждый, а имя молодой женщины, у которой хватило душевных сил внушить мне, что есть причина, по которой стоит жить. В некотором смысле она стала мне второй дочерью. Она рассказывала то, что, наверное, не рассказывала никому. – Глаза Гриффина наполнились страданием. Он глухо, с горьким сожалением произнес: – Не могу высказать, как повлияла на меня ее смерть. Вероятно, однажды она могла уйти от Стэнли, но только не ради Майкла, – сказал он, не поднимая глаз. – Если бы она ушла, то не потому, что хотела покинуть «Блу зефир». Здесь у Мэриан было все, и она понимала, что так будет всегда – по крайней мере пока я оставался рядом. Единственный вариант, при котором она могла бы уйти, – если бы решила навсегда бросить кино.

Он произнес эти слова так, словно Мэри Маргарет действительно собиралась это сделать. Когда я поинтересовался, Гриффин как-то странно посмотрел на меня.

– Стэнли сделал из нее кинозвезду. За это она была ему благодарна. И это же возмущало Мэриан. Она получила известность, ей поклонялись, и каждой девушке хотелось стать похожей на Мэри Маргарет Флендерс. Из-за этого она и злилась на Стэнли. Злилась, даже получив все, потому что вовсе не хотела для себя ничего подобного. Мэриан мечтала об этом, когда росла, когда ходила в школу, когда пыталась стать актрисой. Она рассказывала, как росла – брошенная отцом, с матерью-алкоголичкой, непрерывно твердившей, что с такой внешностью нужно идти в актрисы. Сначала это было мечтой матери. Потом, когда Мэриан поступила в колледж, влюбилась и вышла замуж, вдруг оказалось, что этого же хотел и он.

– Пол Эрлих? Ее первый муж? Она считала… Эрлих хотел, чтобы Мэриан стала кинозвездой?

Я вспомнил: Эрлих действительно рассказывал о том, как Мэриан еще только прослушивалась на первые небольшие роли в сериалах.

– Мэриан не имела ничего против самой идеи, против попытки стать актрисой. Не думала ни об успехе, ни о том, что станет кинозвездой. – Льюис Гриффин печально качнул головой. – Она сделала так исключительно ради него. А потом она стала такой, какой ее хотели видеть. В итоге – получила все, за исключением единственного мужчины, которого по-настоящему любила.

– И дочери, – добавил я.

Посмотрев в сторону, Гриффин остановил взгляд на фотографии, стоявшей под зеркалом.

– Да, и дочери.