Несла ли Майра часть ответственности за его запои? Он не мог утверждать это с уверенностью. Во всяком случае, хорошо, что она не приедет к нему в Оазис.

Взгляд на часы напомнил ему, что пора отправляться на сеанс терапии в «Змеиное логово». Теперь Стоддард с нетерпением ожидал встречи с группой, так как ему приятно было видеть Лейси Хьюстон. Губернатору очень скоро пришлось убедиться, к немалому своему сожалению, что в Клинике, с ее строгими правилами, никакое ухаживание невозможно, но он надеялся на общение с ней после выписки. Стоддард был совершенно уверен, что она не станет предавать огласке его пребывание здесь. Если Лейси узнает, кто он такой, она вряд ли откажется играть по его правилам. Губернатор уже убедился на опыте, что политическое влияние было сильнейшим возбуждающим фактором.

Стоддард покинул кабинет Ноа и направился в «Змеиное логово», что-то напевая себе под нос.

Билли Рипер только что принял последнюю дозу фенциклидина. «Ангельская пыль» оказалась единственным, что удалось достать Джеку Ньютону во время последней поездки. По крайней мере так утверждал этот болван. Билли превосходно понимал, что фенциклидин небезопасен для здоровья, и потому использовал его в умеренных дозах, последнюю из которых он только что принял. Певец хотел выглядеть веселым и жизнерадостным во время сеанса терапии в «Змеином логове». Кроме того, Ньютон обещал перехватить для него этим вечером немного кокаина.

Когда Билли решительно шагал по коридору, направляясь на сеанс, «ангельская пыль» уже начала оказывать свое волшебное действие. Он словно парил в нескольких дюймах от пола, находясь вне реальности и за пределами окружающего мира. Билли готов был ко всему, что ожидало его на предстоящем сеансе. Он еще не исполнял роль ведущего, и у него было сильное подозрение, что это случится именно сегодня.

Что ж, пусть они хоть все разом набрасываются на него! Он справится с любым препятствием на своем пути. Пусть сами убедятся в том, что лучше не связываться с Билли Рипером!

Ноа немного опоздал к полуденному сеансу. Торопливыми шагами миновав коридор, он поравнялся с губернатором Стоддардом у самой двери «Змеиного логова».

– Итак, Джон? Вам звонила жена?

Стоддард возвел глаза к потолку:

– Да, это была Майра. Мой сын заболел, и она ухитрилась вытянуть сведения о моем местонахождении у Бобби Рида.

– Надеюсь, ничего серьезного?

– Просто осложнение после гриппа.

– Вы попросили ее приехать на следующей неделе?

– Она не захотела. – Стоддард избегал взгляда Брекинриджа. – Не решается оставить без присмотра Билла-младшего.

– Очень жаль. Для вас обоих было бы куда лучше, если бы ваша жена приехала, чтобы пройти инструктаж.

– Будет об этом, доктор. Я сам справлюсь. – Он наконец взглянул на Ноа и слабо улыбнулся. – Я сам позволил спиртному взять над собой верх, стало быть, и побороть свое пристрастие тоже должен в одиночку.

Ноа пожал плечами:

– Что ж, в конце концов, это ваша личная жизнь, Джон.

Он распахнул дверь, и они вошли в комнату вместе. Остальные уже расселись в креслах полукругом. Ноа занял свое обычное место, прислонив к ноге «дипломат».

– Добрый день, друзья.

В ответ раздалось дружное «привет». Даже Билли Рипер, похоже, был рад его видеть.

Ноа окинул взглядом группу:

– Погодите минуту. Кого-то не хватает. Где Джеффри? Кто-нибудь знает, почему он опаздывает?

Его пристальный взгляд задержался на Лейси. Та поморщилась и быстро проговорила:

– Джеффри не просто опаздывает, доктор. Он сказал, что не собирается приходить сюда сегодня.

Ноа нахмурился:

– А он не объяснил вам почему?

Лейси какое-то время колебалась. Надо ли передавать доктору слова Джеффри – что он не нуждается в сеансах терапии. Она подозревала, что он оказался здесь под ложным предлогом, но не могла понять, зачем ему это понадобилось. И все же она посчитала ненужным сообщать Брекинриджу, что Джеффри Лоуренс не является алкоголиком. Во всяком случае, делать это в присутствии группы.

– Он сказал мне… что у него есть важные дела, – ответила она.

– Не представляю себе, что может быть важнее, чем наши сеансы, – пожал плечами Ноа, все еще хмурясь. – Так или иначе, я сам с ним разберусь. Ну что ж… – Оживившись, он вынул из «дипломата» несколько записных книжек. – Как вам известно, у меня вошло в привычку обсуждать содержание ваших дневников с каждым из вас наедине, но вы так хорошо справились с этой работой, что я решил вернуть их вам здесь и сегодня же. Теперь вы все уже вполне с этим освоились, как говорится, вошли во вкус. И я очень доволен вами.

Он по очереди раздал им дневники – всем, кроме Билли Рипера, чей блокнот на этот раз оказался пустым. Билли сделал меньше полудюжины записей с момента поступления в Клинику, да и те было трудно разобрать.

– А это твой блокнот, Билли. Никаких записей за вчерашний день, которые отвечали бы требованиям курса.

– Я певец, а не писатель, – отозвался Билли насмешливо.

– Мы здесь не для того, чтобы заниматься пением. Главная цель этих записей – выявить твои скрытые эмоции.

– Я делаю то же самое на сцене, только там мне за это платят.

Ноа вздохнул, усилием воли подавив раздражение:

– В таком случае тебе пора занять кресло ведущего. Раз ты отказываешься писать, посмотрим, каков ты на словах. Встань, Билли. Твоя очередь.

Билли поднялся с места. Его немного шатало, глаза горели лихорадочным блеском, взгляд перебегал с одного лица на другое. Ноа почувствовал тревогу, однако она тут же улетучилась, при последующих словах Билли:

– Привет, меня зовут Билли, и я – наркоман.

– Привет, Билли! – раздался хор голосов.

Певец взглянул на Ноа и подмигнул ему:

– Ну как, док?

– Очень хорошо, Билли. Это первый шаг, и очень важный.

– А вы еще говорили, что я отказываюсь с вами сотрудничать.

– Что ж, давай посмотрим, как далеко ты решил зайти, – сказал Ноа со слабой улыбкой на губах. – Ты сам только что признался, что являешься наркоманом.

Билли ухмыльнулся:

– Вы ведь этого от меня хотели, не так ли?

– Но ты действительно убежден в этом? И сможешь ли ты полностью отказаться от наркотиков, когда выйдешь отсюда?

– Разумеется, док. Что за вопрос? – ответил Билли елейным тоном.

– Что мы с вами слышим, друзья?

– Чушь!

– Если не избавишься от своей привычки, Билли, – продолжал Ноа, – ты конченый человек. Ты был близок к этому, когда поступил к нам.

Билли тупо уставился на него:

– Не пытайтесь меня одурачить. Кокаин не убивает. Ни в коем случае!

– А вот тут ты ошибаешься, – ответил Ноа уверенно. – То, что кокаин не убивает, чистейшей воды миф. Совсем недавно имели место несколько случаев летального исхода от злоупотребления этим наркотиком. Например, в среде спортсменов.

– Разумеется, но они просто перестарались. – Билли махнул рукой, как бы отгоняя от себя эту мысль. – По грамму за один прием – это слишком много.

– Недавние исследования доказали, что у тех людей, которые регулярно употребляют кокаин, вырабатывается повышенная уязвимость, так что обычные или даже меньшие дозы наркотика могут оказаться роковыми. И обрати внимание, Билли, на то обстоятельство, что жертвы кокаина не умирают спокойно в своей постели. Причиной смерти становится перевозбуждение центральной нервной системы, за которым следует нарушение сердечной или дыхательной функции организма – иногда и то и другое сразу. Роковой приступ наступает внезапно и без всякого предупреждения, напоминая сильный эпилептический припадок. Подозреваю, что нечто подобное произошло с тобой на твоем последнем концерте. Тебе крупно повезло, что ты остался в живых, однако в следующий раз удача может изменить. Сильное пристрастие к кокаину приводит к острой сердечно-сосудистой недостаточности, серьезной аритмии, закупорке сосудов или же смерти от апоплексического удара.