Белый «роллс-ройс» плавно затормозил перед спрятанным от посторонних глаз входом в двухэтажное, песочного цвета здание, словно сросшееся с ландшафтом, стойко сопротивляющимся засухе.

Высокий чернокожий шофер открыл дверцу, и из автомобиля вышла женщина. Вуаль и длинная бежевая накидка едва ли могли ввести кого-то в заблуждение – несмотря на то что Лейси Хьюстон выглядела похудевшей и осунувшейся, невозможно было не узнать прославленную актрису, пусть даже ее красота казалась сейчас такой призрачной за дымкой вуали.

Лейси кивнула шоферу:

– Благодарю вас, Теодор. Будьте так любезны, проследите за тем, чтобы чемодан перенесли в мою комнату, – чуть слышно попросила она хрипловатым голосом.

– Я сам этим займусь, мисс Лейси, – сказал Теодор Уилсон. – И я снял себе номер в мотеле «Холидей инн», чтобы быть рядом, если вам что-нибудь понадобится.

Лейси еще раз кивнула и вошла в медицинский центр Хейнмана. Она слегка вздрогнула, ощутив контраст между освеженным кондиционерами воздухом внутри здания и изнуряющим зноем, который царил за его стенами. Завернувшись поплотнее в широкую накидку, она остановилась у самого порога, не зная, куда идти. Оглядевшись, Лейси увидела молодого человека, крупными шагами приближавшегося к ней по длинному коридору. На нем не было ни пиджака, ни галстука, воротник его спортивной рубашки был расстегнут. Лейси отметила, что он среднего роста, коренаст и передвигается с изяществом атлета. Когда мужчина подошел, она обратила внимание на его густые, непокорные черные волосы. С серьезного, славянского типа лица на нее смотрели проницательные темные глаза.

Незнакомец улыбнулся чарующей улыбкой, которая смягчила суровость его черт.

– Мисс Хьюстон! Добро пожаловать в нашу Клинику, – произнес он низким голосом и крепко, ободряюще пожал ее руку. – Я – доктор Ноа Брекинридж.

Лейси ответила немного нервным смешком.

– Я не была уверена в том, кто передо мной… – Она сделала неопределенный жест рукой. – Доктора, как правило, носят белые халаты или….

– Или костюм и галстук? – Брекинридж ладонью взлохматил и без того уже взъерошенные волосы – ей показалось, что он сделал это совсем по-мальчишески. – Мы здесь не слишком склонны придерживаться формальностей. В конце концов, мы находимся в самой глубинке Южной Калифорнии.

– Это с вами я разговаривала по телефону, не так ли?

– Да, со мной. – Он взял ее сумку с вещами и подхватил ее под локоть. – Регистратура находится у другого входа, но я сам провожу вас в вашу палату…

Доктора прервал пронзительный вопль, эхом отразившийся от стен коридора. Лейси замерла на секунду и чуть было не бросилась обратно под надежную защиту «роллса».

– Все в порядке, мисс Хьюстон. – Брекинридж слегка сжал ее локоть. – Вам не о чем тревожиться. Иногда кто-нибудь из новых пациентов приходит в себя после лекарств, чувствует страх, оказавшись в непривычной обстановке, и издает непроизвольные крики.

«Проклятие, – подумал Ноа, – почему это случилось именно сейчас, в такой момент?» Он был уверен, что знает, кто только что кричал. Билли Рипер, этот маленький поганец. Время от времени Рипер испускал вопли – не от боли или испуга, чувства отчужденности или даже дезориентации, но просто чтобы в который раз поднять шум и заставить сиделку броситься к нему, лишь бы выместить на ком-нибудь свою досаду от вынужденного заключения. Ноа проклинал тот день, когда рок-звезду поместили в Клинику.

Он посмотрел на женщину, стоявшую рядом. Ноа почувствовал, как задрожала ее рука, и понял, что она вот-вот потеряет самообладание. Лейси Хьюстон – кинозвезда, секс-символ, известный во всем мире. Возможно, не первой свежести, но все еще достаточно красивая, чтобы вызывать желание у доброй половины мужчин земного шара и зависть почти у всех женщин. Но сейчас она казалась напуганной и уязвимой, и ее рука была такой хрупкой.

– Уверяю вас, – повторил Брекинридж, – вам абсолютно не о чем тревожиться, мисс Хьюстон.

– И что… такое здесь часто случается? – спросила Лейси.

– Нет, даю вам слово. Мы здесь не подвергаем людей пыткам.

Она невесело улыбнулась:

– Наверное, нет, но люди, оказавшиеся в таком положении, проходят через свою собственную пытку. Видите ли, для меня все это не новость.

– Знаю. Но вы сами приняли решение обратиться к нам. Это очень важный шаг и к тому же требующий незаурядной храбрости.

– Храбрости? Вовсе нет, доктор. Если бы я обладала настоящим мужеством, я бы справилась с этим сама, без посторонней помощи.

Одним взмахом руки Лейси откинула вуаль, и ее поразительная красота впервые так близко и живо предстала перед глазами Ноа. У него перехватило дыхание. Одно дело – видеть ее лицо воспроизведенным на кинопленке или на страницах журналов и газет и совсем другое – находиться всего лишь в нескольких дюймах от живой легенды. Лейси Хьюстон была не первая актриса, обратившаяся за помощью в Клинику, но чаще всего они казались ему лишь бледными копиями своих фотографий. Однако Лейси камера ни в коей мере не льстила – скорее наоборот. Поскольку звезде было не меньше сорока лет, Ноа заключил, что она, по всей вероятности, делала пластическую операцию и работа оказалась на редкость удачной. На лице Лейси можно было заметить разрушительные следы потребления наркотиков и алкоголя, однако они почему-то только подчеркивали ее очарование. А эти блестящие темные волосы и огромные зеленые глаза, в которых, как утверждал один журналист, можно был легко утонуть… Да, подумал Ноа, этот парень не преувеличил – он сам испытывал почти непреодолимое желание броситься с головой в омут, и к черту последствия!

– Вы осуждаете меня, доктор?

– Осуждаю? – переспросил он недоуменно.

– Прославленная красавица, боготворимая всеми кинозвезда, за спиной которой четыре брака и столько же разводов, обладающая огромным состоянием, не говоря уже об известной всему свету коллекции драгоценностей, вынуждена пройти курс лечения из-за злоупотребления спиртным и наркотиками.

– Не мое дело выносить моральные оценки, – произнес врач несколько натянуто. – Я здесь для того, чтобы лечить.

– Ах, не лукавьте, доктор Брекинридж! Вы должны испытывать определенную долю презрения к развалине вроде меня.

– Вы вовсе не кажетесь мне развалиной, мисс Хьюстон. – Ноа позволил себе расслабиться, на лице его появилась легкая улыбка. – Я восхищен вашей искренностью. Большинство здешних пациентов категорически отрицают тот факт, что они попали в зависимость от алкоголя или наркотиков и нуждаются в лечении. Или же делают вид, будто согласились быть помещенными в Клинику лишь потому, что им нужен отдых.

Ноа открыл дверь в отделение и остановился, ожидая, пока Лейси войдет внутрь. Он заметил, что актриса побледнела и руки ее сильно дрожат. Оставив дверь распахнутой, он подошел к ней.

– Вы хорошо себя чувствуете, мисс Хьюстон?

– Превосходно. – Она нервно рассмеялась и взглянула на него. На ее лбу выступили капельки пота. – Нет, это неправда. Мне кажется, я вот-вот закричу, как тот человек минуту назад.

– Когда вы в последний раз принимали наркотики?

– Вчера вечером. Нет, я не стану вам лгать. – Она глубоко вздохнула, ее безупречной формы грудь высоко поднялась и опустилась всего лишь в нескольких дюймах от него. – Сегодня утром я дважды затянулась кокаином в одном из отелей Лос-Анджелеса. Но, Боже мой, я чувствую себя так, словно это было много дней назад!

– Тем лучше для вас! Первый урок, который вам предстоит усвоить, – никогда не обманывайте себя относительно вашей зависимости. Я встречал здесь людей, от которых несло, как от винной бочки, и при этом они готовы были поклясться, что уже неделю не брали в рот спиртного. – Он пожал ей руку. – Только держитесь.

Ноа обернулся и, повысив голос, позвал:

– Кэти!

Стройная девушка в накрахмаленном халате, с пышной копной каштановых волос, перехваченных лентой, поспешила к ним.