Постепенно Тед успокоился. В конце концов он прекрасно знал, что представляли собой Уошберн и Ченнинг, когда вступал с ними в сговор. Ему некого винить за это, кроме самого себя. Но после долгих лет спартанской жизни на подводных лодках страшно трудно было противиться искушениям, маячившим перед его мысленным взором. Надо признать, что он наслаждался деньгами и властью, а самое большое удовольствие ему доставлял тот авторитет, которым он пользовался в своем участке. Только благодаря его энергии в Оазисе появились действенные полицейские силы, по его мнению, лучшие в штате. Он правил железной, но, как ему казалось, справедливой рукой и во многом мог следовать только своим собственным побуждениям.

Коррупция, которой поддался он сам, не выходила за порог его кабинета; он никогда не позволял себе переступить эту невидимую грань. Все его подчиненные были людьми кристальной честности. Дарнелл сам предупреждал их в недвусмысленных выражениях, что если кто-нибудь из них будет замечен во взятке, хотя бы в виде бесплатного завтрака, то виновного немедленно вышвырнут со службы без всяких рекомендаций.

Невеселая улыбка коснулась его губ. Как все это согласовать с его решением отдать своим людям приказ следить за Сьюзен Ченнинг и Зоей Тремэйн? Ему и раньше приходилось прибегать к подобного рода средствам. Иногда в Оазис наведывался какой-нибудь удалившийся на покой рецидивист или крупный мафиози. В подобных случаях Дарнелл всегда требовал от своих офицеров действенных мер, если со стороны таких «пенсионеров» последует хотя бы малейшее нарушение закона.

Разумеется, Зоя Тремэйн не входила в эту категорию. Дарнелл по-своему восхищался этой женщиной, восхищался ее умом и силой духа. Она была поистине крепким орешком! И всякий раз, проводя демонстрацию или выступая на митингах, она строго следовала нормам закона, не допуская никаких беспорядков и не прибегая при этом к помощи полиции.

Однако на войне как на войне; к тому же Дарнеллу были даны четкие инструкции. За годы службы на подлодках он привык следовать до последней буквы полученным приказам, даже если те офицеры, которые их отдавали, были людьми некомпетентными и вызывали у него только презрение. Придется поступить так и на этот раз – по крайней мере в данный момент.

– Доктор, мне кажется, я не в состоянии присутствовать на сеансе групповой терапии. – Лейси явно была встревожена одной лишь мыслью об этом. Она нервно грызла кончик ногтя; огромные глаза сделались еще больше от охватившего ее беспокойства. – Только не сейчас.

– Что ж, как хотите, Лейси, – примирительным тоном отозвался Ноа. – Не будем с этим торопиться. Еще день или два будем проводить индивидуальную терапию.

– Неужели эти групповые сеансы так необходимы? Раскрывать душу перед совершенно посторонними людьми… – Она вздрогнула.

– Ну, как бы вам сказать…

Ноа стоял лицом к окну кабинета, пытаясь собраться с мыслями. Это был уже третий день пребывания Лейси в Клинике. Первые два дня она провела на транквилизаторах и подверглась тщательному медицинскому обследованию, включавшему в себя анализы, результаты которых свидетельствовали о недавнем употреблении кокаина в больших дозах. Ноа сегодня провел с Лейси целых четыре часа, расспрашивая о ее пристрастии к наркотикам.

– Доктор Брекинридж, вы что-то хотели сказать?

– А! Прошу прощения. – Он обернулся к ней, лицо осветилось улыбкой. – Я просто отвлекся на мгновение. Вы спрашивали, действительно ли сеансы групповой терапии необходимы. По моему мнению, да. Индивидуальная терапия предполагает, что вы остаетесь один на один с лечащим врачом. Главная цель любой терапии – выявить глубинные причины, которые привели к алкоголизму или злоупотреблению наркотиками. Вы должны при этом научиться преодолевать психологические барьеры и выработать более благоприятное представление о самой себе. Всего этого с куда большим успехом можно достичь в группе, в которую входят от шести до десяти человек. Группа – своего рода коллективный педагог. Все там объединены общими проблемами. В группе вам будет легче общаться с другими людьми, и вы поймете, что и они сталкиваются с теми же самыми трудностями. Вы не одиноки в этом мире… – Он прервал объяснения и развел руками. – Я понимаю, что похожу сейчас на преподавателя, читающего лекцию ученице. Но в известном смысле вы и есть ученица, которой предстоит узнать больше о себе самой.

Лейси нахмурилась:

– Вы сказали: «более благоприятное представление о себе». Что вы имеете в виду?

– Видите ли, Лейси, главная проблема при наркомании состоит не столько в физическом, сколько в психологическом пристрастии к наркотикам. Физическое пристрастие достаточно легко поддается лечению, в большинстве случаев, конечно, – уточнил он, вспомнив о Билли Рипере. – Но если мы не выявим его скрытые психологические причины, то пациент снова вернется к прежним привычкам, едва выйдя отсюда. И часто корень всех бед лежит в заниженном представлении о себе. Судя по тому, что я узнал о вас, Лейси, именно в этом заключается ваша главная проблема.

Она недоверчиво взглянула на него.

– Заниженное представление о себе? Извините меня, доктор, но мне трудно в это поверить. Я выступала на сцене, неоднократно появлялась перед широкой аудиторией, и миллионы людей видели меня на экранах кинотеатров и по телевидению. – У нее вырвался застенчивый смешок. – Прошу прощения. Я понимаю, как высокомерно это звучит, но от правды никуда не денешься. Я вовсе не хвастаюсь.

– Да, я знаю все это, но где-то глубоко внутри вас живет убеждение, что вы не заслуживаете того внимания, той лести, которые выпадают на вашу долю. Вы боитесь, что вас разоблачат и тогда все сразу кончится. – Он снова улыбнулся. – Я делю кокаинистов на пять категорий: те, кто употребляет наркотик от случая к случаю, по привычке, в компании, в стрессовых ситуациях и, наконец, те, у кого зависимость от кокаина перешла в тяжелую форму. Между первыми четырьмя категориями и последней существует большое различие, потому что многие из тех, кого я отношу к этим четырем, могут никогда не стать законченными наркоманами. Дело в том, что кокаин не вызывает столь сильного физического привыкания, как, например, героин, и человек, злоупотребляющий им, может последовательно проходить несколько стадий или же стать наркоманом после первого употребления кокаина. Те, кто принимает наркотик от случая к случаю, чтобы не выделяться среди других, могут никогда не попасть от него в зависимость. Однако тот, кто употребляет кокаин по привычке, как правило, делает это не ради забавы. Он применяет его периодически, чтобы справиться с тем, что сам считает трудной ситуацией в повседневной деятельности. Он делает это ради прилива энергии, а не ради вызываемой им эйфории. Разумеется, если он будет продолжать в том же духе в течение достаточно долгого времени, у него может выработаться сильное пристрастие к наркотику.

– Если я верно вас поняла, вы причисляете меня к тем, кто принимает кокаин время от времени?

Он кивнул:

– Да, вначале было именно так. Но не стоит скрывать от себя правду, Лейси. Теперь вы стали законченной наркоманкой.

– Мне все же трудно принять вашу теорию на свой счет. Правда, я всегда считала, что своим успехом в жизни обязана невероятному везению, и порой меня охватывало беспокойство: что со мной станется, если вдруг удача мне изменит?

– Это тоже часть вашей проблемы, как вы сами видите. Из того немногого, что мне о вас известно, я могу заключить, что удача лишь в незначительной мере способствовала вашему успеху. Например, вам досталась нужная роль в нужное время. Но ведь вы необычайно талантливы, Лейси, и к тому же очень красивы. По моему суждению, вы употребляете кокаин, чтобы поддержать в себе падающее самоуважение. Ваше мнение о себе никогда не соответствовало вашему успеху у публики. Вы всегда на виду, и страх провала стал для вас постоянным и самодовлеющим. И любой ваш успех всегда превышает вашу самооценку. Наше воспитание отчасти несет за это ответственность. Нам с детства внушают, что мы должны всегда и везде оказываться победителями, быть на высоте в любом деле. – Ноа внимательно смотрел на актрису. – У меня не было времени вникнуть поглубже в ваше прошлое, однако я припоминаю, что читал в одной статье, будто бы вы довольно рано начали сниматься в кино.