Он пожал плечами:

– Может быть, и ничего. С другой стороны, есть вероятность – всего-навсего вероятность, что вы измените вашу точку зрения на многие вещи. Вам представится случай увидеть собственными глазами, как мы работаем, а также познакомиться с некоторыми из наших пациентов. Конечно, с теми из них, которые не будут возражать против встречи с вами.

Сьюзен все еще смотрела на него с недоверием. Он так чертовски привлекателен и так умеет расположить к себе собеседника, стоит ему только захотеть этого! Ноа отчасти напоминал Сьюзен ее отца. Отто Ченнинг тоже способен казаться неотразимым, если ему это нужно. Однако там все ограничивалось простой видимостью: отец всегда избегал более пристального взгляда собеседника, чтобы тот не разглядел таившуюся в глубине его души злобу.

– И никаких подвохов? – спросила она.

– О каких подвохах вы говорите? – Ноа развел руками. – Что я выиграю, пытаясь утаить от вас правду?

– Довольно много, но мне все равно нечего терять. – Она отошла от «фольксвагена». – Хорошо, экскурсия так экскурсия.

– Тогда следуйте за мной. – Ноа протянул ей руку и повел к главному входу. Предвидя реакцию Хэнкса, Ноа мысленно улыбнулся. Ему не пришлось испытать разочарование. Как только они появились на пороге, Хэнкс уставился на них, широко разинув рот. В первый раз Ноа увидел, как директор потерял самообладание на людях.

– Мистер Хэнкс, это Сьюзен Ченнинг, – весело представил Ноа девушку. – Я хочу показать ей помещения и оборудование Клиники. Уверен, вы не будете против, поскольку Сьюзен – дочь одного из самых уважаемых граждан нашего города.

– Вы собираетесь… показать ей Клинику? – пробормотал Хэнкс.

– Именно. Ах да… вот, возьмите. – Ноа ловким движением снял фотоаппарат с плеча Сьюзен и вручил его директору. – Положите на время в сейф. Она заберет его на обратном пути.

Удаляясь под руку с девушкой, Ноа невольно подумал, что в первый раз ему удалось в споре с директором оставить последнее слово за собой.

Лейси Хьюстон лежала, расслабившись, на кровати. Благодаря успокаивающему средству, предписанному доктором Брекинриджем, она пребывала в приятном состоянии, которое представляло собой нечто среднее между сном и бодрствованием.

Бесспорно, ей удалось как следует отдохнуть. За те трое суток, что она здесь провела, она спала в среднем по десять часов в день.

Лейси слышала, что большинство людей, попадая в такое место, как Клиника, испытывали чувство дезориентации; их охватывал страх, порой даже панический ужас, вызванный тем, что они оказались в замкнутой, накладывавшей на них множество ограничений обстановке. С самой Лейси все обстояло как раз напротив. Ей всегда становилось легче, когда она официально обращалась за помощью в медицинский центр, поскольку в этом случае ее трудности переставали быть ее трудностями и ложились всецело на плечи врача. Лейси понимала, что такого рода самообман таит в себе опасность. Внутренние проблемы, которые сделали ее зависимой от наркотиков и привели сюда, по-прежнему оставались нерешенными, однако в данный момент она чувствовала себя в безопасности, попав в надежные руки доктора Брекинриджа.

Каким славным и все понимающим человеком оказался этот доктор!

Краткий экскурс в ее прошлое, совершенный вместе с доктором, пробудил к жизни множество воспоминаний, которые проплывали сейчас перед ее мысленным взором. Лежа спокойно в своей постели и зная, что в данный момент ей ничто не угрожает, Лейси снова позволила себе погрузиться в прошлое, на этот раз в недавнее прошлое, к тем самым событиям, которые привели ее к наркозависимости и в конечном итоге к срыву во время съемок.

Все началось еще за год до того, как она подписала контракт на участие в фильме «Песни сердца». Исходным пунктом послужил ее разрыв с Таем Мединой – Хьюстоном Третьим, как окрестила его ехидная пресса. Этот ярлык всегда приводил мужа в бешенство, ибо он отнюдь не привык находиться на вторых ролях. Красивый, энергичный, умеющий себя преподнести, Тай время от времени становился наемником – солдатом удачи, но отправлялся на поиски военных приключений не ради денег, а лишь тогда, когда сам хотел немного взбодриться. От отца ему досталось крупное состояние, и в течение нескольких лет подряд он вращался в так называемом избранном кругу; когда же беззаботное существование плейбоя начинало казаться ему слишком скучным, он находил какую-нибудь мелкую войну в любом уголке земного шара и продавал свои услуги за большую цену.

Тая ни в малейшей степени не заботило, за чье дело он сражается. Его привлекали лишь связанное с этим возбуждение, возможность бросить вызов другим крутым парням своими физическими и умственными способностями. Тратить деньги, заработанные таким образом, доставляло ему куда большее удовольствие, чем проматывать унаследованное им богатство. В свои тридцать с лишним лет он находился в самом расцвете сил, и кое-кто из его работодателей называл Тая Медину «безотказной боевой машиной». Он казался совершенным воплощением настоящего мужчины.

Лейси Хьюстон познакомилась с Таем при обстоятельствах, которые словно были взяты из какой-нибудь картины с ее участием. Лейси тогда отдыхала в Акапулько после съемок, отнявших у нее много времени и сил. Она арендовала дом и наняла небольшой штат прислуги. Актриса стремилась к уединению, и оно оказалось почти полным. Никто из ее друзей не знал, где она. Единственным человеком, который знал о ее местопребывании, был ее менеджер, Тоби Брин, и то лишь по необходимости, так как именно ему пришлось вести переговоры об аренде дома. Однако Лейси строго-настрого запретила ему говорить об этом кому бы то ни было, даже ее агенту.

Следующие две недели она провела, купаясь и загорая на пляже, пытаясь под палящими лучами солнца выжечь из тела усталость. Но прошло всего две недели, и, невзирая на солнце и великолепную панораму песка, неба и моря, расцвеченного всеми красками радуги, она уже готова была лезть на стену от одиночества. Ей не терпелось снова оказаться в обществе друзей.

Поэтому Лейси от души обрадовалась, когда в конце второй недели ей позвонил Тоби.

– Лейси, я понимаю, ты хотела, чтобы тебя там оставили в покое, но мне показалось, что на этот раз я должен связаться с тобой. Кроме того, – добавил он, усмехнувшись, – зная тебя, я решил, что ты уже принялась от скуки жевать обои на стене.

– До обоев я еще не добралась, Тоби, но мои ногти обглоданы до основания. А в чем дело?

– Джейсон донял меня просьбами, чтобы я дал ему твой номер телефона.

Джейсон Куимби был ее агентом.

– В конце концов я сказал ему, что позвоню сам и передам сообщение. Если не захочешь, можешь не принимать в этом участие.

– И что же он просил передать?

– Как тебе должно быть известно, Клифф Ван Хорн владеет там, в Акапулько, фешенебельной квартирой на крыше небоскреба. Он считается одним из богатейших людей в мире, что тебе тоже, по всей вероятности, известно. По крайней мере он входит в первую десятку. В свое время он финансировал съемки нескольких фильмов. У него уже есть новый сценарий и найден продюсер, однако ему требуется актриса на главную роль. В разговоре с Джейсоном он упоминал о тебе, Лейси. Ван Хорн устраивает прием в следующую субботу, и он передал тебе приглашение через Джейсона. Поскольку у тебя нет никаких других планов на ближайшее будущее, я подумал, что… Словом, я сообщил тебе все, о чем меня просили, а остальное уже зависит от тебя самой.

– Пожалуй, мне стоит пойти, – ответила Лейси не колеблясь. – Я тут просто с ума схожу от скуки. Скажи Джейсону, пусть он даст знать Ван Хорну, что я буду. Прием – как раз то, что мне сейчас нужно.

В следующую субботу, в восемь часов вечера, Лейси вошла в лифт на нижнем этаже небоскреба, где жил Ван Хорн. На ней было платье из зеленого газа, которое не скрывало ее загорелых плеч и выгодно сочеталось с изумрудным ожерельем. Когда Лейси вошла в кабину, та оказалась пустой, однако не успела она нажать кнопку «Вверх», как заметила незнакомого мужчину, спешившего в ее сторону через вестибюль. Лейси придержала для него двери лифта. Как только они с шипением закрылись, мужчина низким голосом поблагодарил: