Хотя неизвестному заклинателю и впрямь не было корысти их преследовать, Барти и Базиль оставались настороже: мало ли, вдруг отомстить захочет. Но до Корварены добрались на удивление спокойно. Не нападал озлобленный заклинатель, не тревожили ни хищники, ни разбойники, и даже Мариана придерживала острый язычок, ни разу не зацепила рыцаря.

Впрочем, как раз тут ничего удивительного не было: в эти дни рыцарь почти не говорил со своей спутницей, все больше расспрашивал Базиля о делах в Цзельке. Разговор с сэром Арчи не шел у рыцаря из головы, а владения Филиппа от гор близко. Но, когда Базиль уезжал в отпуск, ни о каких неладах с Подземельем в Цзельке и слыхом не слыхивали.

А Мариана неожиданно близко сдружилась с Кэтрин.

Началось, как ни странно, с разговора на сугубо мужскую тему: о ханджарском кинжале, что подарил племяннице Базиль. Коротали первую ночь после нападения, спать не то чтобы не хотелось, а просто страшновато было, и девушки устроились у костра. Кэтрин вертела в руках кинжал, в лезвии плясали отблески пламени, а за границей света шевелились неясные тени. Впрочем, лошади спокойно паслись, а над костром сэр Барти подвесил сторожевой амулет.

– Ты хоть пользоваться им умеешь? – скептически поинтересовалась Мариана.

– Так ведь не шпага, – рассмеялась в ответ Кэтрин. – Я ж деревенская девчонка, нож мне в привычку.

– Курам головы рубить, – хмыкнула благородная Мариана.

– А хотя бы! Тоже, знаешь ли, не всякая сумеет. Вот ты пробовала?

– Нет, – после короткой заминки призналась Мариана.

– Ну вот, а говоришь.

– Зато я зайца обдирать умею, вот! И разделывать!

– А готовить?

– В углях запечь – запросто! Меня отец на охоту брал.

– А я думала, благородные господа только на оленей там всяких охотятся, – немного разочарованно протянула Кэтрин.

– Это когда гости, – Мариана хихикнула. – Когда перед соседом надо покрасоваться, удаль показать и все такое. А вообще, если серьезно, охотник должен уметь добыть всё, что водится в лесу. Отец говорил: бывает, от того, можешь ли смастерить силок на зайца или в ручье форель поймать, твоя жизнь зависит.

– Твой отец, наверное, рыцарь?

– Был. – Мариана осеклась, кинула быстрый взгляд на Барти. Себастиец занимался с Миком: показывал мальчишке амулеты, объяснял, какой для чего. И Мариана договорила тихо, почти шепотом: – Он был рыцарем и воином, но последние годы не выезжал из замка. Не хотел меня одну оставлять. Вот его и забыли в столице, а когда умер…

Мариана замолчала.

– Если не хочешь, не рассказывай. – Кэтрин взяла Мариану за руку.

– Ты права, не хочу. А вот лучше скажи мне… – Мариана нагнулась к уху Кэтрин и что-то спросила. Кэтрин хихикнула и, опустив глаза, быстро закивала.

Весь следующий день девушки о чем-то шептались, то охая, то хихикая, то стреляя глазами в рыцаря, и Базиль усмехался:

– Девчонки, что одна, что другая. Ветер в голове.

Барти, сердясь, горячил Храпа и думал, что зря он ввязался в это путешествие. И разговор о дальнейших планах завел вечером не он, а Базиль.

– Я вот всё думаю, – сказал бывший наемник, – приедем мы в столицу и разбежимся, так?

Барти пожал плечами, взглянул на Мариану.

– Ну… наверное, – растерянно прошептала девушка.

– Так вот, разве не должны мы рассказать кому-то, что за дела творятся на тракте? Ладно еще разбой, но чтоб заклинатели вот так, понимаешь, внаглую баловали, такого не припомню.

– Я сам займусь, – сказал Барти. – Но вы можете понадобиться. Мик, скорей всего: он того заклинателя видел.

Мальчишка просиял.

– Может, не надо? – пискнула Мариана.

– Постараюсь обойтись без подробностей. Хотя на самом деле зря ты не хочешь признать исполнения клятвы. Все честно.

– Как ты не понимаешь! Ну разве после такого подвига меня возьмут в отряд?!

– Прости, Мариана, но тебя так и так не возьмут. Даже будь ты парнем – не взяли бы. Хотя бы потому, что нам людей сейчас хватает. И вообще, зря ты это затеяла.

– Не начинайте снова, сэр Бартоломью!

– И верно, – смутился Барти, – о том ли речь. Сказать, я считаю, надо. Не та опасность, о которой…

– Да понимаю я, – вздохнула Мариана. И закончила таким тихим шепотом, что даже Кэти не расслышала толком: – Все я понимаю, благородный сэр… а вот вы…

В столице Мариане бывать прежде не доводилось, и она не стала спорить, когда Барти взял на себя хлопоты с жильем и обедом. Сказать по правде, широкие корваренские улицы, усыпанные народом, смутили девушку. Нарядные кареты грохотали колесами по камню мостовой; пышно разодетые всадники презрительными взглядами скользили по телеге Базиля и двум верховым в пыльной одежде; горожанки в полосатых платьях, с корзинами на локте, шумно торговались с лоточниками, и до приезжих им не было дела. Лишь уличные мальчишки провожали любопытными взглядами и ехидными замечаниями. Барти в столичной сутолоке был как рыба в воде, и Мариана втихую радовалась возможности спрятаться за его спину. Мучила, правда, мысль, что негоже позволять чужому мужчине платить за себя. Но скоро обнаружился еще повод волноваться: рыцарь привел их в казарму корваренского отряда Ордена.

– Здесь хорошая гостиница, и платит корона, – тихонько объяснил Мариане. – Конечно, не для всех, но мы пришли с важными вестями, так что имеем право.

Если и тут начнутся пересуды насчет взбалмошной девицы и ее глупой клятвы, уеду не спросясь, хмуро думала Мариана. А на дне сознания, за сердитыми мыслями, грыз страх: а ну как проболтается кто из спутников о ее «подвиге»? Уж лучше пусть судачат о глупости ее, чем смеются над трусостью!

Когда выяснилось, что обедать гостям предстоит в орденской трапезной вместе с отрядом, у Марианы екнуло сердце. Девушка едва удостоила взглядом знаменитые на весь полуостров витражные окна с изображениями святого Карела и рыцарей-основателей Ордена; гораздо более интересовали ее лица тех рыцарей, что садились за стол вместе с нею. Беглый взгляд на них встревожил искательницу подвига: корваренские рыцари выглядели куда веселее себастийских, и если Барти вздумает…

Однако ее спутник прежде всего спросил о столичных новостях.

– Новости знатные, – воскликнул сидящий рядом с Марианой сэр не то Джон, не то Джок: девушка в волнении не очень-то прислушивалась к именам, хотя, по традиции, хозяева представились гостям. – Наш король наконец-то выбрал себе жену! Ох и знатно погуляла вчера Корварена!

– Вчера? – переспросил Барти.

– Да, причем известие свалилось как снег на голову посреди лета. – Сосед сэра Барти поднял кубок. – Здоровье короля!

За короля выпили стоя. Мариана не почувствовала вкуса вина. За такими вестями вряд ли кому покажется интересным расспрашивать гостей, как доехали, думала она. И тут же возражала успокоительной надежде: спросят, хотя бы из вежливости спросят!

– Да, – вступил в беседу кто-то третий: кто, Мариана уж и разобрать не пыталась, – король наш отколол знатный финт. Ни сватовства, ни послов, в постели что ни ночь новая пассия, а тут бац – и уж не то что сговорен, а даже обручен.

– При чем тут постель, – возразил сосед Марианы, – это же политика! Да и невеста, я слыхал, еще девчонка, ей кукол наряжать в самый раз, а скрашивать королю ночи будет кто другой, помяните мои слова.

– Ваши слова, благородный сэр, – услышала Мариана свой собственный, непривычно звонкий голос, – говорят о вас как о человеке, который считает себя вправе оскорблять свою будущую королеву.

– Где вы тут находите оскорбление, прекрасная госпожа?

– Хотя бы в том, что вы решаете за короля, с кем ему проводить ночи – и решаете не в пользу законной супруги. – Мариана развернулась и взглянула соседу в глаза – а глаза оказались страх какие красивые. Бархатистые, томные, с чуть заметной смешинкой; и рыцарь, по всему видать, знал, какое впечатление производит на дам, рискнувших встретить его чарующий взгляд. Он улыбнулся, чуть заметно шевельнув бровями, и Мариана вздрогнула, ощутив, как приливает к щекам кровь.