«Однако все эти качества – врожденные и благоприобретенные – сами по себе вряд ли привели бы Грефа на высокие государственные посты, если бы не счастливый лотерейный билет, вытянутый им, как и многими другими нынешними руководителями федерального масштаба, – то обстоятельство, что по службе в администрации Петербурга по работе в качестве консультанта в одной из фирм он оказался рядом с человеком, занимающим ныне главный пост в стране. В числе петербургских должностей Грефа – должность начальника одного из районных агентств Комитета по управлению госимуществом (КУГИ), заместителя председателя КУГИ Санкт-Петербурга – директора департамента недвижимого имущества, затем первого заместителя председателя этого комитета… Главная же должность, с конторой он переправился в стольный град, – вице-губернатор – председатель КУГИ, На этот уже весьма солидный пост Греф был назначен в сентябре 1997 года, тридцати трех лет от роду. Это интересная дата. В отличие от Путина, бежавшего из города на Неве в 1996 году, после того как его шеф и старший товарищ Анатолий Собчак проиграл губернаторские выборы, Греф, который также был достаточно близок с первым петербургским мэром, никуда и не подумал бежать. Он прекрасно сработался с новым губернатором В. Яковлевым. Как раз тот-то и продвинул его почти на самый городской верх. Для Грефа вообще характерна политическая универсальность. Как-то он заявил, что считает себя „человеком Яковлева, Чубайса и Немцова одновременно“. Не правда ли, хороший подбор имен? Такая универсальность, среди прочего, бывает весьма полезна с точки зрения карьерного роста.

Впрочем, сегодня он безраздельно «человек Путина».

Поскольку петербургская деятельность Германа Оскаровича протекала в основном в сфере управления госимуществом и приватизации, это не могло не бросить тень на его репутацию, другое дело, заслуженно или незаслуженно. Не раз писали, что в этот период Греф успел стать «фигурантом» нескольких уголовных дел. Что такое фигурант, юридически не очень ясно. То ли он украл, то ли у него украли. Но, в общем – фигурант. Какой-то подозрительный человек.

Помимо фигурирования в уголовных папках, за Грефом из петербургского периода его жизни тянется некий шлейф, связанный с шумным убийством предыдущего председателя КУГИ Михаила Маневича. Греф был первым его замом и возглавил комитет как раз после этого трагического происшествия. Приверженцы строгой логики в криминальных делах (ищи, кому это выгодно) и в этом усмотрели нечто подозрительное…

Обвиняют Грефа и в том, что в пору его работы в Питере, на руководстве тамошним КУГИ, в городе существенно сократилось число книжных магазинов: часть из них приватизировали и перепрофилировали, часть передали в пользование другим арендаторам, то есть опять-таки поменяли профиль. Один теперь торгует автомобильными колесами, второй – антиквариатом, третий – водкой… Обвинения в адрес Грефа вырываются легко – циник, враг культуры. Не в «Литературной газете», конечно, защищать тех, кто наносит ущерб книготорговле. Но, с другой стороны, рынок – жестокая штука. Если уж вы решили его строить, то должны считаться с его законами. Если книготорговец способен платить по 12 долларов за аренду квадратного метра, а другие – до 280, вы как распорядитель госимущества не можете позволить себе пренебречь такой возможностью увеличить поступление денег в бюджет: ведь из этих денег выдается зарплата и тем же работникам культуры.

Обвиняли Грефа и в получении взяток, например, при приватизации без конкурса знаменитого Сенного рынка. Не могу сказать определенно, брал Герман Оскарович взятки или нет, поскольку следствие ничего не доказало. Теоретически возможно и то, и другое – и то, что Греф чист, как кристалл, и то, что чист не очень. А что делать, времена такие, ничему не приходится удивляться.

В чем действительно Греф потерпел признанную неудачу в петербургский период своей биографии, так это в реформе городского жилищно-коммунального хозяйства, которую он возглавил с бесшабашной отвагой неофита. Главными ее результатами стали резкий рост квартплаты, платы за коммунальные услуги, толпы пожилых и малоимущих; бросившихся за получением мизерных компенсаций и отсутствие малейших признаков, что перемены в этой области принесли какие-то реальные улучшения в обслуживании городского жилья. Так что, можно сказать, Греф обломал об эту реформу зубы. Единственно, что в какой-то мере его оправдывает, не он первый и не он последний. Наше ЖКХ – это такое болото, такая трясина, которая еще затянет много смельчаков, кто пожелает его осушить.

Нынче Греф – главный реформатор страны, прежде всего ее экономики. С одной стороны, ему легче: всю самую тяжелую, самую неблагодарную работу сделали до него реформаторы первого поколения; сегодня обстановка в стране совсем другая, не такая гнетущая и безысходная, как, скажем, в 1992-м. С другой стороны, Герман Оскарович прекрасно помнит, с каким бешеным сопротивлением столкнулись те, первые реформы, как они были искажены и перекорежены, как недопустимо растянулся в связи с этим период реформирования, продлевая и продлевая тяготы народа, как обгажены были с головы до ног предшественники Грефа – Гайдар, Чубайс и другие. Нынешний «главный экономический стратег» все это помнит, учитывает, поэтому действует жестко и немногословно».

Это написано в Литгазете.

Однако, сколько ни называй Грефа стратегом, похоже, он существенно менее грамотный специалист, чем даже Гайдар: его именем прикрыта экономическая программа, которая по своему содержанию не просто эклектична, но и бездарна. Наверное, поэтому месяцами носили по «коридорам власти» какие-то разные программы, которые называли программой Грефа, но потом вдруг объявлялось, что это просто некоторый её вариант. Так что сложилась странная ситуация: программа вроде бы есть, но увидеть ее нельзя даже до сих пор. Правда, деньги в нее вбухали вполне реальные, и не малые – на миллионы долларов. Между прочим, наши с вами деньги.

О несуразицах этой программы можно говорить много и долго, но мы тут лишь отметим: если в одном месте документа говорится, что внутреннее потребление энергоносителей надо уменьшать, то в другом сообщается о планируемом крупном увеличении ВВП, а как это сделать при уменьшении энерговооруженности? – загадка. Чтобы ее разгадать, нужен экономический гений.

То же самое и с решением социальных проблем. По сути, программой предлагаются реальные действия по уничтожению главного богатства страны, человеческого потенциала. В результате предусмотренных мер усилятся поляризация общества и обнищание основной массы населения, ослабеет генофонд нации, возрастет социальная напряженность. Страна окажется отброшенной к уровню начала 1920-х годов. Но, правда, становится понятным, почему в бытность свою в Петербурге Греф изничтожал книжные магазины.

Мы уже отмечали, что на территории нашей страны живёт два народа: Россия «новых русских» и Россия «старых и новых бедных», очень разнящихся не только по уровню доходов (разница – в 100 раз и больше), но и по поведению, мировоззрению, предпочтениям. Они нередко очень мало знают друг о друге, так же, как в своё время партноменклатура об основных гражданах страны, их быте, интересах, заботах. Похоже, что разработчики социальной части программы Грефа либо из «новых русских», либо стремятся ими стать. В любом случае они не знают России, и знать не хотят. Её для них просто не существует. Они учитывают некоторого «среднего» гражданина, а такого просто нет в природе.

Но ведь общество делится не только на бедных и богатых. В нём есть проблемы семей, молодежи, детей, пенсионеров, инвалидов, и т. д. А для программы Грефа (и, наверное, для самого Грефа) всё это китайская грамота. Всего этого как бы не существует. Зато более или менее отчетливо в программе выделена группа людей с доходами выше среднего, для которых, по мнению разработчиков, должна быть создана соответствующая их потребностям инфраструктура (казино, рестораны, санатории и прочее).

Не менее показательна налоговая реформа. Ее главная идея проста, как мычание: если налог не платят, его надо отменить. Но, во-первых, собирание налогов – одна из основных задач государства. А во-вторых, от денег на свое содержание сама власть отказываться не спешит.