Любому ясно, что для Эстонии, страны с полуторамиллионным населением (1% от населения РФ) и площадью, равной 0,25% от площади РФ, рекомендации по экономическому развитию должны быть другими, чем для одной из самых крупных по территории страны мира – Российской Федерации. И каковы же были эти одинаковые рекомендации, если Эстония стала одним из крупнейших поставщиков цветных металлов в мире, не имея на своей территории месторождений этих металлов? Неужели г-н Сакс рекомендовал и нам, и им выживать за счет коррупции и воровства?

Затем автор произносит очень правильные слова: «Географическое положение оказывает критическое влияние, о чем часто забывают аналитики». Но продолжение заставляет схватиться за голову: «Переход к капитализму гораздо проще для стран, близко расположенных к рынкам Западной Европы…» Да не в этом влияние географии! В таких условиях, в которых мы живём, больше никто в массовом количестве не живет. Размеры страны требуют больших вложений в коммуникации. А это значит, что производство работает у нас существенно с большими затратами, чем в той же Европе, не говоря уже о странах Юго-Восточной Азии. По климату нам близки лишь Аляска да Канада. Но в Канаде население, которое раз в восемь меньше нашего, живёт только вдоль южной границы, в тёплых местах.

Наши реформаторы любят повторять, что экономические законы работают везде. Правильно. Вот как раз из этого и следует, что в условиях открытой рыночной экономики большая часть нашей экономики становится не рентабельной по меркам мирового рынка. И по тем же законам никакие капиталы не пойдут в нашу страну, а наоборот, будут уходить из неё. Открытая экономика для России – это путь в небытие. По крайней мере, для выживания в этих условиях необходимо резкое сокращение населения, раза в три как минимум. Поэтому процесс депопуляции имеет объективные причины. И возникает вопрос: а не для того ли затевались реформы?

Как бы вскользь американский профессор замечает, что «…считают ошибочным проведение приватизации до институциональных реформ, таких, как реформа судебной системы». Но сегодня только ленивый не знает, что большая часть этой пресловутой «приватизации» шла с нарушением даже тех убогих законов, которые были и есть. И всем также известно, насколько ублюдочна судебная система.

Ну, хорошо, поверим, что «Россия и другие страны региона, включая Польшу, были вынуждены более решительно проводить реформу госпредприятий и приватизацию». Раз были вынуждены, значит, иначе было никак нельзя. Но что получено в результате? Вот Газпром, когда был госпредприятием, якобы был убыточен. Теперь он приватизирован. Зарабатывает огромные деньги, которые, если бы не вынужденность, принадлежали бы государству и шли бы на разработку новых месторождений, капитализацию отрасли и, естественно, на нужды страны. А что теперь? Инвестиции в собственно газовую отрасль минимальны. Строительство ведется с помощью иностранных рабочих из иностранных материалов. И это притом, что часть капитала этой компании просто вывозится из страны. Так надо ли было её приватизировать? С точки зрения руководства компании, несомненно. А с точки зрения государства – ни в коем случае. И такая ситуация практически по любому приватизированному предприятию! Кто же это нас вынуждал? Не эти ли доброхоты-советчики из Америки?

Г-н Сакс пишет: «Советский Союз породил коррумпированную и аморальную политическую систему, которая сохранилась в России и по сей день». А что, этому г-ну, когда он консультировал наших реформаторов, сие не было известно? Или он прозрел только тогда, когда в Америке разгорелся скандал (о нем мы поговорим чуть ниже)? Да и о каком демократичном обществе можно говорить, если правящая верхушка действует по «революционной (реформационной) необходимости», а не по законам, даже таким, которые в большинстве своём не выдерживают никакой критики. И неужели у западного общества нет механизмов давления на коррумпированную власть? Есть.

И здесь мы подходим к международному аспекту российского кризиса. В нем-то и содержится ключ ко многим недоумениям господина Сакса. Он и сам признаёт, что у российского политического кризиса есть международный аспект:

«Западные правительства были более готовы помочь Польше, чем России… (Польше) была предоставлена частичная отсрочка по долгам, а России – нет. Польша сразу же получила помощь от Запада в стабилизации своей валюты, а Россия – нет», пишет профессор. И далее делает наивные глаза: «Это могло быть стратегическим решением, а могло быть и решением по незнанию».

Никакого «незнания», профессор. Это – стратегическое решение. Представим себе, что Запад вдруг бы начал нам помогать, и мы вышли бы на внешний рынок со своим высокотехнологическим продуктом. Значит, мы потеснили бы другие государства. А им это надо?

Наш бюджет был бы в таком случае раз в десять или сто больше, чем сейчас. Мы продолжили бы развитие военных программ. И неизвестно, как бы повернулась в этом случае ситуация с Югославией или Ираком. Глядишь, и СНГ стал бы не кукольным картонным домиком, а реальным экономическим и политическим союзом. А если бы он стал ещё одним экономическим центром мира, со своей валютой, и не пошёл в зону доллара?.. Тогда капиталы не уходили бы из России, а оставались в ней.

Кстати, и благополучие стран Балтии при такой ситуации не было бы столь впечатляющим, ведь РФ не позволила бы кое-кому наживаться на экспорте цветных металлов и другого сырья в ущерб себе. Вот тогда бы мы и увидели, насколько хороши были советы господина Сакса для этих стран (включая и Польшу, и другие страны так называемого «бывшего Восточного блока», которые как раз и получают помощь для гарантированного проведения прозападной политики в ущерб России). И кстати, близкий развал РФ станет трагедией прежде всего для них. После этого их «услуги» станут просто не нужны, и все упомянутые страны займут то место, которое соответствует их реальному состоянию.

Россия погружается всё больше в коррупцию и разложение при молчаливой финансовой и политической поддержке Запада. Это как раз и делается, чтобы наша экономика развалилась без малейшей надежды на выздоровление, чтобы, как и пишет г-н Сакс, «политическую систему сотрясал один кризис за другим при том, что не прослеживается явной связи между политическими лидерами и российским обществом».

Самое неприятное, что люди, руками которых всё это было сделано, теперь начинают причитать и ахать: «И что это за уродец получился из России?» «Кто виноват?» «Что делать?..» Да это же ваших рук дело, господа советники!

В 1998 году сотрудница Института европейских, российских и евроазиатских исследований Университета им. Дж. Вашингтона (США) Жанин Видел опубликовала в серьёзном американском журнале «Nation» (№ 32) статью, в которой раскрыла механизм воровской аферы, позволившей под вывеской «гарвардского проекта» обогащаться высшим должностным лицам Америки и России.

В статье описано, как, используя престиж Гарварда и связи с администрацией Клинтона, сотрудники Гарвардского института международного развития (ГИМР) фактически «приватизировали» разработку и выполнение программ экономической помощи России с минимальным уровнем контроля со стороны правительства США. Установив союз с Чубайсом и его окружением, они попутно и сами обогатились.

На протяжении позднего лета и осени 1991 года, когда советское государство разваливалось, гарвардский профессор Джеффри Сакс и другие западные экономисты участвовали во встречах на даче под Москвой, где молодые ельцинские реформаторы планировали российское экономическое и политическое будущее. Тогда там и объявился Анатолий Чубайс.

ГИМР имел сторонников в высших сферах администрации США. Одним из них был Лоуренс Саммерс, сам бывший гарвардский профессор экономики, которого Клинтон в 1993 году назначил заместителем министра финансов по международным вопросам. Вот этот Саммерс нанял гарвардского доктора Дэвида Липтона (одновременно он был вице-президентом консультационной фирмы «Джеффри Д. Сакс и Компания») на должность своего помощника. Липтон стал соавтором множества документов, подготовленных совместно с Саксом, и работал вместе с ним в Польше и России.