Снова оторвавшись на время от хозяйственной работы, они придут на Западный фронт и скажут скопившимся и скопляющимся там многим и многим десяткам тысяч красноармейцев-крестьян и рабочих: «Мы, пролетарии Москвы и Петрограда, пришли к вам, как посланцы из самого сердца нашей страны, ибо этому сердцу угрожает опасность от польской шляхты и польской буржуазии. Не для того же, братья-крестьяне, мы проливали кровь в нашей стране, чтобы склониться теперь, подобно рабам, пред насилием, чтобы наши головы покорно просунуть в ярмо Пилсудского и его могущественных хозяев. Если польские паны хотели войны, если они навязали нам войну, то эта война, и громы ее, и бедствия будут обрушены на их головы, а победа будет за нами, победа за рабочей Россией».
Весь этот доклад был повторен 10 мая 1920 г. в Гомеле, на митинге, и посвящен минским курсам комсостава в память встречи под Речицей. Речь в Гомеле была закончена следующими словами:
Город Гомель, который стоит почти на виду у нашего фронта, – один из городов, которому грозит возможная опасность. Для того чтобы эта возможная опасность не превратилась в опасность действительную, нужно, чтобы у нашего фронта был твердый, надежный тыл. У польской шляхты немало агентов в нашей собственной стране. Я недаром и не для шутки говорил о тех пилсудчиках и петлюровцах, которые в небольшом числе могут находиться и здесь. Они имеются на железных дорогах, они несут ложь, и отраву, и клевету, и провокацию в среду русских рабочих, крестьян и красноармейцев. Эти шпионы стремятся причинить вред везде, где могут и как могут. Наша задача, священный долг всех честных граждан – в этих трудных условиях помочь Красной Армии, чем можно. Необходимо внимательно следить за деятельностью подозрительных лиц, агентов Пилсудского и контрреволюции, и опускать на них беспощадную руку революционного трибунала, когда они уличены в покушении или во вреде рабоче-крестьянской Республике.
Я, товарищи, был сегодня под Речицей. Мне рассказывали там, на нашем фронте, о тех неописуемых зверствах, какие учиняет польское белогвардейское офицерство и польское белогвардейское кулачье над пленными и ранеными красноармейцами. Они не признают больше пленных вообще. Они вешают не только коммунистов, они вешают каждого беспартийного среднего красноармейца, попадающего к ним в руки, они истребляют даже раненых и больных. Товарищи, я спрашивал, не преувеличено ли это, не клевета ли это, ибо и на врага нельзя клеветать. Мне сказали: «тогда-то пришел такой-то, здесь пробрался такой-то, – все они люди, заслуживающие доверия, все они видели и все подтверждают эти ужасающие зверства».
Чем мы ответили? Сегодня же нами от Революционного Военного Совета Республики издается приказ по всем войскам Западного фронта не мстить за все эти злодеяния беспомощным польским пленным. Если мы возьмем польского рабочего или крестьянина в плен, то, товарищи, да будет отсечена рука того красноармейца, который на пленного и безоружного, больного и раненого поднимет нож. Мы боремся только против вооруженных. Почему расстреливает польская шляхта наших пленных рабочих и крестьян? Потому что знает, что честный красноармеец всегда останется заклятым врагом магнатов и насильников. Но если мы польского рабочего и польского крестьянина, которого возьмем в плен, посадим рядом с собою и скажем ему нашу правду против лжи Пилсудского и его магнатов, то этот польский рабочий или польский крестьянин будет через несколько недель или через несколько дней самым злейшим врагом Пилсудского. Так мы превратили в революционеров немецких солдат, которые потом восставали против Вильгельма, и австрийских, и венгерских, и колчаковских, и деникинских, – они все прошли через нашу школу. Мы пленников не расстреливали, а превращали в сознательных борцов. Поэтому и польские легионеры, польские рабочие и крестьяне, которые попадают к нам в плен, не должны бояться жестокостей и казни, – нет, мы принесем им свет коммунизма, свет учения о братстве всех трудящихся людей. Если они к нам пришли под желтым знаменем хищнического империализма, то они от нас уйдут под красным знаменем революции и коммунизма. Нужна беспощадная борьба в бою и великодушие по отношению к пленному врагу. Беспощадная вражда – магнату, капиталисту; дружески протянутая рука – польским рабочим массам. Мы не позволим покушаться на нас, но мы не занесем и своей руки на независимость польского народа. И мы верим, мы знаем, что Польская Республика из этой войны выйдет другой.
Наша страна – Россия – в течение веков стояла под знаменем, на котором значился двуглавый орел. Что означали две его головы? Одна клевала и терзала русский трудовой народ, а другая была направлена на окраины – на поляков, литовцев, эстонцев, финнов – и угрожала другим народам за пределами России. Таковы две головы хищного царского орла. Мы обе головы отсекли, мы живем под новым знаменем, на котором значится серп и молот – символ труда, а труд ведет людей к братству.
Польская Республика не есть республика труда, – нет, это республика буржуазии и шляхты. На ее гербе изображен белый орел, правда, одноглавый, но это голова хищника, которая поворачивается и направо, и налево, чтобы клевать и терзать и своих польских, и украинских, и белорусских рабочих и крестьян. Этот белый орел весь уже покрыт кровью. И наша задача теперь – отсечь голову хищному польскому орлу и тем самым помочь польским рабочим и крестьянам поднять над Польской Республикой знамя, на котором будут, как и у нас, означены символы труда. И тогда между Польшей и Россией не будет вражды, а будет союз и будет братство, и мы сможем все силы свои отдать спокойному, мирному, честному труду. И мы поднимем тогда нашу страну из нищеты, расстройства, бедности и болезней и превратим ее трудом сотен тысяч рабочих и крестьян, которые ныне проливают свою кровь на фронтах, в цветущий сад, где люди будут в довольстве, в спокойном и счастливом труде наслаждаться наукой и искусством, создавать лучшие условия для грядущих поколений, так что все человечество станет, наконец, подлинным свободным хозяином нашей планеты.
Вот, товарищи, во имя чего мы вынуждены дать отпор польской шляхте. И мы этот отпор дадим! Они нам бросили вызов, и мы пойдем в этой борьбе до конца. «За нашу и вашу свободу, – говорим мы польским рабочим и крестьянам, – мы идем к вам навстречу!» Да здравствует рабоче-крестьянская Польша! Да здравствует рабоче-крестьянская Россия! И да здравствует мировая революция, освободительница всех трудящихся!
Л. Троцкий. ПО ПОВОДУ СОЗДАНИЯ ОСОБОГО СОВЕЩАНИЯ ПРИ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕМ
Назначение А. А. Брусилова председателем Особого Совещания естественно вызвало к себе значительный интерес.
Создание Особого Совещания, в состав которого наряду с опытнейшими военными специалистами входят виднейшие работники-коммунисты, было понято некоторыми, – в прямом противоречии с текстом и смыслом приказа РВСР,[141] – как создание нового командного аппарата, притом коллегиального характера. Разумеется, ни о чем подобном не может быть и речи. Особое Совещание состоит при Главнокомандующем С. С. Каменеве, в руках которого сосредоточена вся полнота военно-оперативной власти. Особое Совещание имеет своей задачей разработку военно-административных и хозяйственных вопросов, связанных с обслуживанием Западного фронта (формирование, воспитание командного состава, пополнение, все виды снабжения, работа транспорта и пр.). Незачем пояснять, какое значение имеет этот круг вопросов и как важно внести в разрешение их опыт тех виднейших военных работников, которые входят в состав Особого Совещания.
Сам председатель Особого Совещания А. А. Брусилов слишком хорошо знает военную историю и достаточно богат личным военным опытом широкого масштаба, чтобы допускать самую мысль о раздроблении командной власти. Он это достаточно ярко выразил в печатаемом ниже письме на имя начальника Всероглавштаба. Из текста этого письма, которое дало в значительной мере толчок к созданию Особого Совещания, читатели увидят как те мотивы, которые побудили А. А. Брусилова предложить свои услуги советскому правительству в деле обороны России от польско-шляхетского нашествия, так и те взгляды А. А. Брусилова, которые достаточно объясняются всем его прошлым и которые целой исторической эпохой отделены от взглядов Советской власти. Когда А. А. Брусилов видит в православии национальный признак русского человека, то эта точка зрения не покажется, конечно, убедительной русскому пролетариату, который в большинстве своем радикально порвал с православием, как и со всякой религией, и тем не менее является сейчас стержнем русской нации, носителем ее великого социалистического будущего; так и польский пролетариат, порвавший с суеверием католицизма, является главной творческой силой польской нации.