На плотине Как сочится вода сквозь прогнивший постав, У плотины бока размывает, Так из сердца людей, тишины не сыскав, Убывает душа, убывает... Надвигается вкруг от сырых берегов Поросль вязкая моха и тины! Не певать соловьям, где тут ждать соловьев На туманах плывучей трясины! Бор погнил... Он не будет себя отражать, Жить вдвойне... А зима наступает! И промерзнет вода, не успев убежать, Вся, насквозь... и уже замерзает!.. Карфаген
Не в праздничные дни в честь славного былого, Не в честь творца небес или кого другого Сияет роскошью, вконец разубрана, В великом торжестве прибрежная страна. От раннего утра, проснувшись с петухами, Весь город на ногах. Он всеми алтарями, Зажженными с зарей, клубится и дымит, И в переливах струн, и в трелях флейт звучит. От храмов, с их колонн, обвешанных цветами, Струится свежестью; над всеми площадями, В венках, блистающих лавровою листвой, Ряд бронзовых фигур темнеет над толпой. По главному пути, где высятся гробницы, Одни вослед другим грохочут колесницы; С них шкуры львиные блистают желтизной И поднимают пыль, влачась по мостовой. Цвет жизни, молодость собою воплощая, Проходят девушки, листами пальм махая; Все в пурпуре, ряды старейшин вдоль трибун Сидят в дыму огней и в рокотаньи струн; В безмолвной гавани товаров не таскают; Нет свадьб по городу; суды не заседают; Не жгут покойников... Все, все молчат дела, Вся жизнь на торжество великое пошла... Честь победителю! Исполнено призванье! Ему весь этот блеск и жизни замиранье, И пламя алтарей, и мягкий звук струны, Терпенье мертвого, венчанье старины И ликования всех бедных и богатых... Ему триумфы дня, ему разврат ночной, Где яркий пурпур тог, смешавшись с белизной Одежд девических, разорванных, помятых, Спадет с широких лож на мягкие ковры... Ему струя вина, ему азарт игры... И только два лица в народе том молчали, Во имя истинной и сознанной печали: И были эти два – философ и поэт... Они одни из всех молчали! Сотни лет Прошли с тех давних пор. И нынче там в огромных Развалинах – шакал гнездится в щелях темных И правдою веков, великой степи в тон, Наложен царственно несокрушимый сон... На сторону тех двух, которые молчали, Все перешло молчать! И из безмолвной дали Степей явилась смерть с пескамн заодно — Случилось то, что им казалось – быть должно! Ночь и день Ночи зарождается здесь, на земле, между нами... В щелях и темных углах, чуя солнце, таится; Глянуть не смеет враждебными свету очами! Только что время наступит, чтоб ей пробудиться, — Быстро ползут, проявляясь везде, ее тени, Ищут друг дружку, бесшумно своих нагоняют, Слившись в великую тьму, на небесные сени Молча стремятся и их широко наводняют... Только не гасят они ярких звезд, их сияний! Звезды – следы световые минувшего дня, Искрятся памятью прежних, хороших деяний, День загорится от их мирового огня. _______ День опускается с неба. Глубокою тьмою В сырость и холод чуть видными входит лучами; Первым из них погибать! – Им не спорить с судьбою... Но чем светлее, тем больше их бьется с тенями; Шествует день, он на дальнем востоке зажегся! Солнца лучи полны жизни, стремленья и красок, Каждый на смерть за великое дело обрекся! Воины неба, малютки без броней и касок, Мчатся и гонят ленивые тени повсюду, И воцаряется день и его красота... И озаряет погибшего за ночь Иуду И, по дороге к селу Эммаусу, – Христа! «В душе шел светлый пир. В одеждах золотых...» В душе шел светлый пир. В одеждах золотых Виднелись на пиру: желанья, грезы, ласки; Струился разговор, слагался звучный стих, И пенился бокал, и сочинялись сказки. Когда спускалась ночь, на пир являлся сон, Туманились огни, виденья налетали, И сладкий шепот шел, и несся тихий звон Из очень светлых стран и из далекой дали... Теперь совсем не то. Под складками одежд, Не двигая ничуть своих погасших ликов, Виднеются в душе лишь остовы надежд! Нет песен, смеха нет и нет заздравных кликов. А дремлющий чертог по всем частям сквозит, И только кое-где, под тяжким слоем пыли, Светильник тлеющий дымится и коптит, Прося, чтоб и его скорее погасили... Молодежи И что ж?! давно ль мы в жизнь вступали И безупречны, и честны; Трудились, ждали, создавали, А повстречали – только сны. Мы отошли – и вслед за нами Вы тоже рветесь в жизнь вступить, Чтоб нами брошенными снами Свой жар и чувства утолить. И эти сны, в часы мечтанья, Дадут, пока в вас кровь тепла, На ваши ранние лобзанья Свои покорные тела... Обманут вас! Мы их простили И верим повести волхвов: Волхвы; давно оповестили, Что мир составился из снов! |
