– Что ж, тогда давай приступим к ужину. Я чувствую, мне понадобится много сил.

Он засмеялся, а затем стал раскладывать куриные грудки, рис и салат по тарелкам. Через минуту они уже наслаждались вкусной едой и обсуждали события последней недели. Кристиан сообщил ей о том, что получил новый заказ на строительство еще одной торговой галереи в южной части города. Он также сказал, что в самом ближайшем будущем намеревается построить и открыть свой собственный торговый комплекс. Ванесса, в свою очередь, рассказала ему о том, что получила исключительное право на продажу особняка Уолтерсов.

– Хочешь сказать, что меня это может заинтересовать?

– Возможно. Дом двухэтажный, просторный и в прекрасном состоянии. Там есть очаровательная веранда, которая выходит на красивый пруд и рощу.

– Звучит заманчиво, надо сказать.

– И цена за дом укладывается в твой ценовой диапазон. – Она очаровательно улыбнулась. – Но мне все больше кажется, что тебя не интересует покупка дома. Тебе просто нравится процесс поиска. – Ванесса вздохнула и окинула взглядом кухню: – Здесь очень уютно. Не могу понять, зачем тебе уезжать отсюда.

– Да, пожалуй, – согласился Кристиан. – Здесь уютно, и я был тут относительно счастлив. Но покупку дома я рассматриваю, с одной стороны, как вложение денег, а с другой – как возможность, что называется, «пустить корни». Мне хочется иметь свою лужайку перед собственным ломом, которую я буду время от времени косить. Хочется заниматься цветами. Я внутренне готов ко всему этому.

Закупленные Кристианом блюда оказались очень вкусными. Цыпленок был сочным, мягким, приправленным специями и травами; рис – ароматным и доведенным до нужной кондиции. Салат представлял собой экзотическую смесь овощей и фруктов, заправленную соусом. На десерт они пили кофе и ели торт, который Ванесса принесла с собой.

Ванесса и Кристиан продолжали общаться, и их разговор был легким, ни к чему не обязывающим. Но тем не менее оба они ощущали некоторое напряжение и испытывали приятное волнение. Когда ужин был съеден, они быстро навели порядок на кухне и перешли в гостиную. Ванесса устроилась на диване, а Кристиан стал подкладывать в камин поленья.

– Мне нравится настоящий огонь в камине, – сказала она, когда Кристиан сел рядом с ней на диван. – Когда мы ремонтировали дом, Джим хотел сделать газовый камин, но я не согласилась.

– Что ж, это понятно. Конечно, газовые камины тоже могут быть очень красивыми, с интересным дизайном, но ничто не сравнится с запахом горящих поленьев и живым огнем, – подтвердил он ее слова. – Хочешь, я включу музыку?

– Хочу. – И ее сердце забилось сильнее.

Ужин закончен, в гостиной царит полумрак – сцена для соблазнения готова. И Ванесса вполне осознавала это и принимала вызов…

Кристиан поставил диск, и комната наполнилась мягкими звуками инструментальной музыки. Он сел на диван рядом с ней и был так близко, что Ванесса ощутила исходящее от него тепло и легкий возбуждающий пряный запах.

– Полагаю, процесс соблазнения начинается, – заметила она.

– Неужели это так очевидно? – Он театрально зевнул и сцепил руки за головой. Затем его рука неторопливо и как бы случайно опустилась на ее плечо. – Именно к такой тактике я прибегал, когда учился в старших классах школы.

Ванесса засмеялась:

– Она мне знакома. Тоже по школе. Со мной такие вещи обычно не проходили.

Его серые глаза сделались совсем темными.

– Да? А у меня этот номер проходил. Он и сейчас прошел. Моя рука уже лежит на твоем плече. – Кристиан вдруг поднял другую руку и провел пальцами по волосам Ванессы. – Я весь вечер только и ждал того, когда мне будет позволено дотронуться до тебя, твоих волос. И поцеловать тебя.

– Почему же ты не сделал этого раньше? – Ее пульс резко участился.

Ванесса на мгновение даже испугалась, что у нее сейчас случится сердечный приступ.

– У тебя неприступный вид, – прошептали его губы, находившиеся в дюйме от ее рта. – А я хочу тебя так, как еще никогда никого на свете не хотел, ни одну женщину.

Ванесса мучительно подыскивала подходящие случаю слова, но решительно ничего не могла придумать. Ее рот слегка приоткрылся, и в это мгновение губы Кристиана накрыли его. Теперь она уже точно не могла говорить.

Его губы были мягкими и нежными. Кристиан продолжал ласкать рукой волосы Ванессы, затем его пальцы скользнули по ее щеке, затем по шее…

Кристиан, наконец, отстранился от Ванессы и вместе с ней откинулся на спинку дивана. Теперь они сидели рядом и слушали музыку. Напряжение постепенно исчезало и сменялось спокойствием и умиротворением. Ее голова касалась груди Кристиана, и было слышно, как бьется его сердце.

– Так хорошо, – сказала она.

– Что мне в тебе нравится, так это то, что ты умеешь ценить каждое мгновение. И все понимаешь без слов. Ты не боишься пауз.

– Слова лживы, они всегда что-то скрывают. Молчание часто честнее. В моей жизни было слишком много слов.

Его рука сжала ее руку.

– Тебе пришлось пройти через тяжелое испытание, но я благодарен судьбе за то, что она свела нас.

Ванесса внутренне напряглась. Неужели этот сидящий рядом мужчина и есть ее счастье? Неужели он действительно сможет сделать ее счастливой? В ее жизни случались потери, разрывы отношений, разочарования. Было, пожалуй, все, кроме счастья. И Ванесса уже почти не верила, что счастье для нее возможно. Впрочем, нет, очень слабая надежда всегда теплилась…

– Расскажи мне о своих родителях, – попросила она и мгновенно почувствовала, как напряглись на груди его мышцы. Ванесса быстро подняла голову и посмотрела на Кристиана. – Я много рассказывала тебе о своем дедушке Джоне. Теперь ты расскажи мне о тех людях, которые вырастил и тебя.

Он вздохнул, и Ванесса, высвободившись из его объятий, выпрямилась и отодвинулась на край дивана. Она должна хоть что-то знать о нем. Она должна понять, какие демоны живут в его душе.

– Существуют люди, которые по определению не могут быть родителями. Именно таковы мои мать и отец. Мой отец – известный концертирующий пианист и композитор. Моя мать, красивая, следящая за собой женщина, всю жизнь купалась в славе моего отца и была всецело поглощена только этим. Я не могу сказать, что они были невнимательны ко мне или жестоки со мной. Нет, дело не в этом. Им всегда было не до меня. Они были просто так погружены в свою жизнь, что ничто другое для них не существовало.

– Грустно. – Она слегка наклонилась вперед и прикоснулась пальцами к его подбородку.

Чувствовалось, что даже мышцы на его лице были напряжены. Но ее прикосновение, похоже, принесло ему облегчение. Он расслабился и улыбнулся.

– Я уже давно перестал волноваться по этому поводу. Мои родители неплохие люди. Они просто были не в состоянии дать ребенку то, что ему нужно.

– Теперь ты взрослый. Ты поддерживаешь с ними отношения? – спросила Ванесса.

Ванесса убрала руку от его лица, но Кристиан снова притянул ее к себе и обнял. Она положила голову ему на плечо.

– Я звоню им раз в неделю, и моя мать сообщает мне, в каких замечательных местах они успели побывать. Она расхваливает талант отца и перечисляет рестораны, в которых они обедали и ужинали, называет отели, в которых они останавливались. Наш разговор всегда легкий, в нем не должно быть ничего серьезного. Это все лишнее, чужеродное, не имеющее отношения к празднику жизни. И так было всегда.

Ванессу охватил приступ острой жалости. Она прислонилась щекой к его груди, зарылась лицом в его пушистый мягкий свитер, вдохнула запах его одеколона.

– Смерть отняла у меня родителей, когда я была еще девочкой. И я даже предположить не могу, как сложились бы у меня с ними отношения. Но я понимаю, как это должно быть тяжело – иметь родителей, но не получать никакого тепла, не иметь возможности поделиться тем, что тебя волнует.

– Да, ты права. Но отсутствие связи с родителями обернулось для меня тем, что у меня появились друзья. Много друзей. А теперь у меня есть ты…