Их глаза встретились. Некоторое время Ванесса и Кристиан в полном молчании смотрели друг на друга. Наконец она отвернулась. «Еще немного, – подумала про себя Ванесса, – и я просто задохнусь».

– Мне пора. – Она чувствовала себя совершенно измученной и опустошенной.

На нее обрушился целый вихрь эмоций, и она должна была побыстрее со всем этим разобраться и прийти в себя.

– Вы позвоните, когда для меня найдется какой-нибудь подходящий дом?

– Разумеется. – Она открыла дверцу и выбралась из машины. – Когда мы пойдем смотреть следующий дом, это будет наше второе свидание?

Он улыбнулся, и Ванессе показалось, что сквозь сплошные облака пробивался вдруг долгожданный луч солнца.

– Я дам вам знать.

Ванесса стояла, наблюдала за тем, как Кристиан выруливаете парковочной площадки и выезжает на дорогу. Когда его машина исчезла, небо снова стало серым и тяжелым.

Ванесса посмотрела в сторону офиса. Ей очень не хотелось видеть сейчас Алисию и отвечать на ее бестактные вопросы. Она решительно направилась к своей машине, села в нее. «Пожалуй, нужно вернуться домой и немного отдохнуть», – решила Ванесса. Ее нервы были напряжены до предела, в таком состоянии она все равно не смогла бы работать.

Джонни вернется из школы только через час, и у нее будет время немного расслабиться и прийти в себя после сегодняшней эмоциональной встряски.

Андре убит. Как это могло случиться? И что это значит? Человек, который на протяжении стольких лет опекал Джима, первым заметил его талант, помог ему пробиться, добиться настоящего успеха и признания, теперь мертв. Как же это несправедливо.

После смерти Джима Андре помогал ей с Джонни. Он часто звонил им, интересовался состоянием ее дел, всегда подолгу разговаривал с ней, если чувствовал, что ей это нужно. Именно поэтому она и передала последние картины мужа Андре.

Разумеется, Андре, прежде всего, был бизнесменом и хорошо понимал, что, получив работы Джима, он сможет неплохо на них заработать. Но Андре не давил на нее, не торопил. Он терпеливо ждал, когда она созреет для показа картин широкой публике.

Ванесса вернулась домой и тут же отправилась на кухню. Существовало одно проверенное средство, которое помогало ей снять напряжение, успокоиться или отвлечься от мрачных мыслей.

Яблоки, корицу, муку и масло на ее кухне можно было найти всегда. И сейчас она сделает штрудель. Яблочный штрудель был ее коньком. Ванесса любила печь, но на это у нее никогда не хватало времени. В первые недели после смерти Джима она только и делала, что пекла пироги, кексы, пирожные и штрудели. Весь дом был завален выпечкой. По какой-то причине приготовление еды вдруг стало для нее тем спасательным кругом, который помог ей выбраться из мрака отчаяния и избежать мук одиночества.

Мысли Ванессы опять вернулись к Кристиану Коннору, но только после того, как она поставила штрудель в духовку. Налив себе горячего чая, она села за стол и стала думать о его дымчатых глазах, вспоминать этот внимательный, пристальный взгляд, обладавший особым магнетизмом. Кристиан, безусловно, смотрел на нее как мужчина – изучающе и заинтересованно.

Вскоре кухня наполнилась запахом яблок и корицы. Ванесса положила в чай еще одну ложку сахара. Теперь она уже думала о другом человеке – своем дедушке Джоне, который ее вырастил и воспитал.

Дедушка был удивительным. И очень талантливым. Он мог по слуху подбирать на пианино любую мелодию, и часто Ванесса просыпалась по утрам под звуки «Осенних листьев» или какого-нибудь бравурного военного марша, который дед исполнял с неподдельной страстью.

Кроме музыки, он еще увлекался садоводством. В его саду произрастали всякие экзотические растения и было невероятное количество самых разных цветов. И плюс ко всему дедушка Джон был отличным кулинаром. Это у него Ванесса научилась печь пирожные и штрудели. Когда она приходила из школы, дед всегда ждал ее с каким-нибудь необыкновенным тортом или пирожным.

Родители дали ей жизнь, но по-настоящему любить жизнь ее научил именно дедушка Джон. И не просто любить, а любить страстно, неистово. Любить все, что преподносила жизнь, – и наивысшие подъемы, и спады. Со смертью дедушки из жизни Ванессы ушла музыка, красивые цветы, исчезло все самое восхитительное.

Когда в ее жизни появился Джим, Ванесса еще не успела восстановиться после смерти деда. Возможно, горе и отчаяние, царившие в ее душе, притянули к ней человека, внутренний мир которого был таким беспросветным и сложным. Но время сумело излечить ее душу, а рождение Джонни подарило такое счастье, о существовании которого она даже не подозревала.

Достав из духовки штрудель. Ванесса поставила туда противень с ореховыми булочками.

Минут через пятнадцать из школы вернулся Джонни и тут же прибежал на кухню. Сморщил нос, втянул в себя аромат выпекающейся сдобы и вместо приветствия спросил:

– Что-то случилось?

– Почему ты решил? – удивилась Ванесса.

Джонни бросил портфель на стол и сел на стул. Посмотрел на остывающий штрудель.

– Точно так же у нас пахло, когда умер папа. Так пахнет всегда, когда что-нибудь случается.

Ванесса с удивлением продолжала смотреть на сына. Как ужасно, что в его сознании запах выпечки ассоциируется с бедой. Она тут же дала себе слово, что будет печь чаще, делать это в обычные и праздничные дни.

Но сегодня у нее действительно плохие новости. И когда они с Джонни сели обедать. Ванесса рассказала ему о смерти Андре. Он мужественно воспринял это печальное известие. А потом, слава Богу, довольно быстро переключился на школьные события. Джонни с упоением стал говорить о том, что уже сегодня начнет работать над своим школьным проектом. Ванесса с удовлетворением подумала о том, что у ее сына довольно сильно развит инстинкт самосохранения. Он не заостряет внимание на мрачных вещах, и у него нет тяги ко всему страшному и темному, что было присуще его отцу.

После обеда Джонни принялся писать рассказ, который он должен был потом проиллюстрировать. А Ванесса тем временем снова стала просматривать имевшуюся в ее компьютерной базе недвижимость и выбирать дом для Кристиана.

В девять вечера Ванесса отправила Джонни спать и пошла в свою комнату. Ей казалось, что этот день был просто бесконечным. От усталости она едва переставляла ноги.

Ванесса вошла в ванную комнату, разделась. Быстро приняла душ и надела фланелевую пижаму. От усталости ее глаза слипались. Но это была скорее усталость не физическая, а моральная.

Больше всего ей сейчас хотелось не думать о событиях сегодняшнего дня. Выйдя из ванной. Ванесса сразу направилась к кровати. Вот еще немного, и она провалится в приятное забытье.

Она легла, накрылась одеялом. Протянула руку, чтобы выключить настольную лампу, и вдруг застыла от ужаса. С фотографии на ночном столике на нее смотрел Джим.

Разве вчера вечером она не убрала этот снимок в нижний ящик тумбочки? Каким образом он снова появился тут? Джонни в ее комнату не заходил. А если бы и зашел, то вряд ли заметил исчезновение фотографии отца. Но если бы заметил, продолжала рассуждать Ванесса, то точно уж не стал бы возвращать этот снимок на прежнее место.

Скорее всего, это сделала она сама. Достала пачку салфеток из тумбочки и машинально вынула фотографию Джима. Да, разумеется, так все и было. Просто она витала где-то в облаках и не очень контролировала свои действия. Другого объяснения просто не может быть.

Дрожащей рукой она взяла фотографию и снова убрала ее в нижний ящик тумбочки. Выключила свет. Натянула одеяло до подбородка и стала смотреть на колышущиеся на потолке тени деревьев.

После смерти Джима ей никогда не было страшно оставаться одной в этом большом старом доме. Ванесса знала все его звуки – они не казались ей ни пугающими, ни враждебными. Она чувствовала себя здесь в безопасности.

Хотя Ванесса была уверена в том, что появление фотографии Джима на тумбочке имело вполне логическое объяснение, она, тем не менее, все равно не могла избавиться от неприятного ощущения. Ей никак не удавалось согреться под толстым верблюжьим одеялом, и она еще плотнее обернула его вокруг себя.