Монстриловка, самое западное поселение Фрира, готовилась к ночи: ворота закрывались на замки, захлопывались покрепче ставни, шишигские собаки, остроухие и лупоглазые, порыкивали во дворах за высокими заборами.

Монстриловка представляла собой небольшой поселок домов на тридцать, с круглой, как блин, площадью посередине, трактиром, вытрезвителем и пожарной частью. Селились в Монстриловке в основном самые нечестолюбивые жители Фрира, которым не было обидно слышать от других прозвище «провинциалы», – в основном шишиги и свинохамы, тем более что Хрюкино озеро (а иногда его называли Хрюколужа), вотчина свинохамского племени, располагалось совсем неподалеку.

События, произошедшие во Фрире за последние полгода, докатились до Монстриловки лишь отдаленным эхом, и местные жители мало верили во всякие сказки про страшных туманцев, больше опасаясь разгула пьяных свинохамов, которые частенько устраивали в Монстриловке тарарам с фейерверками.

Перебрался месяц назад из Бигрина в Монстриловку и Степанидиус, самый известный фрирский антивампир. Прихватив с собой весь скарб и купив большой дом под номером тринадцать на окраине, он выстроил с помощью местных жителей огромный курятник, где с комфортом поселилось не меньше трех десятков кур.

Нынешним вечером, заперев курятник на ночь, Степанидиус неторопливо побрел через двор к дому, покачивая головой и оглядываясь. Сумерки сгущались, на западе над кромкой леса всходили обе луны. К ночи поднялся холодный ветер – по небу, закрывая время от времени звезды, неслись хлопья облаков.

В канаве у забора квакнула запоздалая осенняя жаба – Степанидиус втянул голову в плечи и одним прыжком влетел в дом, изнутри заперев дверь на три засова.

– Дядь, что там? – спросил Брюквард Миткинс, круглолицый и синеглазый молодой шишиг лет двадцати, приходившийся антивампиру не то учеником, не то помощником. Сам Брюквард, или Брю, называл антивампира попросту дядей.

– Курицы что-то нервничают к ночи, – отозвался Степанидиус, усаживаясь за добротный деревянный стол. – Не к добру это. Ты ставни запер?

– Запер. И погреб запер, и трубу заткнул подушкой.

– Молодой и глупый, – вздохнул антивампир. – Я вот ночей не сплю, куда бы спрятать сбережения на черный день, вдруг еще воры…

– Да брось, дядь. Кому мы нужны в этой дыре? Да тут собаки, и те лают с провинциальным акцентом, а уж чтобы кто-нибудь…

Вдруг в дверь постучали. Антивампир вздрогнул:

– Погоди, Брю, не открывай. – Он взял лопату и, подкравшись к двери, громко сказал: – Кто там? Здесь живет антивампир и шуток не любит.

– Извините, – раздался голос, – а я подумал, что здесь находится приют для потерянных шпионов, но, если я ошибся, прошу прощения, я пошел…

– А ну стой! – Степанидиус распахнул дверь, отбросив лопату.

На пороге стоял Вурделло, лохматый вампир из Бигрина. Он держал одной рукой за плечо Молли, а другой – за шкирку обормотца Куридана. У обоих был крайне растерянный вид.

– Антипанидиус, дорогуша! – расплылся Вурделло в улыбке. – Этих милых существ я нашел в вампирском квартале и привел сюда. У них амнезия.

– Прекрасно, – буркнул антивампир. – Я так и думал, что все закончится очень плохо.

Степанидиус втолкнул Молли и Куридана в дом и собрался было захлопнуть дверь перед носом у Вурделло.

– Любезный хозяин, разреши и мне приютиться в уголке. Дорога неблизкая, да и темнеет уже… Или вас смущает, что я вампир?

– Смущает. Вампирами нынче ВИОГ командует, они клятву принесли и подневольны теперь. Так что я не понимаю, почему ты здесь.

– Когда все приносили клятву, я болел, – заявил Вурделло, сделав простодушное лицо. – Честное вампирское.

Степанидиус смерил его взглядом, подумал минуту, нехотя кивнул, махнув рукой:

– Ладно, проходи, поужинаешь с нами. Вурделло уселся в любимое кресло Степанидиуса, закинул ноги на каминную решетку и закурил трубку.

– Может быть, ты расскажешь, что произошло и как тебя сюда занесло? – Антивампир, нахмурившись, сурово пялился на Вурделло.

– Вообще-то я гулял по вампирскому кварталу! – воскликнул Вурделло. – И как ни странно, мне захотелось прогуляться вдоль леса, там свежее воздух. Смотрю – ой как интересно. У старого дома, того самого, где был дом культуры вампиров, в кустах прячется не кто иной, как Куридан, с биноклем. Он-то меня, понятное дело, не видит и не слышит. Да, Куридан?

– Ась? – Куридан встрепенулся, заморгав глазками.

– А за Куриданом в соседних кустах сидит Тамис, который забывун, будь он неладен. С подзорной трубой. Ну, я подошел тихонечко к Тамису со спины и сказал: «Бу». Хи-хи! А он как рванет зайцем в соседний куст и налетел на Куридана. Ну, я подошел к обоим и тоже сказал: «Бу». Смотрю, а они бегом в подъезд нырнули. Ну, я следом, мне же интересно, что дальше. А в подъезде сидит и курит Моля, славная девушка. Ну, я тоже сказал: «Бу», получил по морде от нее, а тут эти два героя на меня с кулаками, и тут Тамис, нате вам – чихает! Мне-то ничего, у меня прививка против забывунов сделана, а у всех остальных полная амнезия и потеря мозгов. И куда мне с ними деваться? Кстати, у каждого в кармане было по письму.

Вурделло достал из своего кармана три бумаги, развернул и принялся читать:

– У Куридана: «ВЕОГу ат ананимнава абармоца. Мима рандум пратеста протиф праезвола»; у Тамиса: «Не забыть, что Степанидиус попросил не маячить около темницы»; у Моли: «В случае успешного завершения дела веди всех в Монстриловку, дом 13. Подпись: Степанидиус»…

– А еще вампиры удивляются, за что их не любят, – сурово процедил Степанидиус, смерив взглядом Вурделло. – Зачем ты забывуна напугал? Мне сама Френда поручила проследить и обеспечить все это мероприятие, самолично, а ты все дело испортил…

– Ну я же не знал, что у вас там дело какое-то было! – громогласно оправдывался Вурделло. – Я ж вампир все-таки, я в темноте люблю напугать кого-нибудь, как же без этого! Я исправил свою ошибку, всех привел по указанному адресу. Кроме Тамиса, конечно. Ну, ты же их вылечишь от беспамятства?

Степанидиус обернулся и ахнул: Молли сидела на лавочке у стены и штопала, от старания высунув кончик языка.

– Она мне куртку штопает, – похвастал Вурделло, – славная девушка! А Куридан, дружище, такой хороший парень, когда без памяти! Да, Куря?

– Ась? – Куридан растерянно улыбнулся и дружески похлопал Вурделло по руке.

– Моля штопает и не хамит, а Куридан перестал быть ксенофобом! – ужаснулся антивампир. – Насколько я знаю, обычно такие случаи излечиваются внезапным шоком.

– Может, сказать «Бу»? – с готовностью предложил Вурделло.

– Вот не надо лезть со своими методами! Уйди ты куда подальше и посиди тихо в уголочке! – раздраженно рявкнул Степанидиус, сорвал с диванной подушки наволочку и подбежал к Молли.

– Гляди-ка, наволочка, чистая шерсть! – Степанидиус кинул тряпку ей на колени.

Однако шкафная вампирша подняла на него удивленный взгляд зеленых глаз и пожала плечами.

– Ха, если Моле нужен шок, то я могу ее поцеловать! Моля, разрешаешь? – обрадовался Брю, осторожно садясь на лавку и придвигаясь к Молли поближе.

– Ага, – согласилась Молли.

– Она моего племянника даже на выстрел к себе не подпускала. – Степанидиус в отчаянии заламывал руки. – Что теперь делать? Куда они Сашеньку дели, где она теперь? Сбежала она или ее схватили? Френда меня уничтожит, и всех куриц вместе со мной! Молли говорила, что запаролит Шкафрум на вход и выход, но я-то пароля не знаю!

Он подбежал к огромному старому шкафу в углу комнаты и постучал по нему кулаком:

– Моля, сюда смотри! Тут твой дом! Шкафрум! Там много шерсти! Туда ты смываешься, когда напакостишь! Молли! Да очнись ты, Молли, обормот тебя дери!!!

В этот момент шкаф дернулся, издал гудение, будто рой злобных ос вырвался из гнезда, и оттуда, подняв тучу пыли, выкатился ком одеял и подушек. Ком прокатился по гостиной, стукнулся об лавку, где сидели Брю и Молли, опрокинув ее, рассыпался, и внутри обнаружилась не кто иная, как Санди собственной персоной.