Она то и дело подходила к высокому стрельчатому окну библиотеки и выглядывала вниз, но парк был пуст, лишь пожелтевшие листья, кружась, осторожно касались темных лужевых зеркал.

Брентон, похоже, откопал в одной из самых последних книг что-то интересное, поскольку уже полчаса, сидя за столом, не отрываясь, рассматривал одну и ту же страницу.

Саша почувствовала вдруг, что на нее навалился сон. Сказывались бессонные дни и ночи, последнюю неделю Саше доводилось спать лишь часа по четыре, урывками, обычно кто-нибудь постоянно приходил и трезвонил в дверь, чтобы утащить по неотложным обормотским или вампирским делам.

– Я посплю чуточку, Брен… – Саша забралась с ногами в старое кресло. – Если под окном заорут, вы разбудите меня?

– Я думаю, вы и сами услышите: ваши друзья обычно орут на всю округу, – сказал Брентон, закрывая книгу.

Саша сонно улыбнулась в ответ. Ее уносило в дремоту.

– Хорошо, что вы сидите вот так, рядом со мной, Брен, и не выскочит неожиданно какая-нибудь девица, как чертик из коробки, и не начнет сюсюкать с вами у меня на глазах, называя вас пупусиком или еще как-нибудь…

– Какие ужасы вы придумываете, Санди, конечно, этого не будет.

– Значит, у вас нет девушки?

– Нет, – Брентон уже улыбался.

– Вот и хорошо… И еще хорошо, что вы так отличаетесь от этих мрачных библиотечных рож.

Тут Саша задремала, уронив голову на руки.

Ей снилась белая пелена. Она колыхалась вертикальной дрожащей стеной, медленно наползая, вытягиваясь крючковатыми хлопьями вперед, как руками. Позади не давала убежать холодная каменная стена, в которой Саша пыталась нащупать дверь. Дверь обнаружилась, холодная как лед, и предательски не открывалась. Стена тумана подползла совсем близко: Саша из последних сил с криком рванула дверь, которая вдруг задрожала и со звоном рассыпалась на тысячи мелких прозрачных льдинок.

Тут Саша вскрикнула и проснулась: окно башни распахнулось и разбилось, усыпав паркетный пол осколками.

Брентона уже не было. Осторожно ступая по осколкам, Саша выглянула в разбитое окно, уже предчувствуя, что что-то случилось.

Так и есть: вдали, за деревьями, над крышами домов, прямо над особняком Гугиса Мастерсона клубился плотный, будто выдавленный из тюбика, белый туман.

В нижнем зале библиотеки Архиус с Михреем прильнули к радио и замахали на Сашу руками, едва она попыталась что-то спросить. «С юго-севера надвигается дождь… – бормотало фрирское радио… – Хутор с шишигами сегодня ночью накрыло туманом…»

– Михрей, ты не знаешь, Брентон вернется сегодня? Там окно разбилось, – выпалила Саша.

– Брентон? Конечно вернется, но… – Михрей невнятно замычал, рот у него был набит чем-то шуршащим.

– Я только посмотрю, что там случилось, и обратно! – крикнула Саша уже из-за двери библиотеки, на бегу надевая свитер.

На подходе к жилищу Гугиса толпился народ. Любопытные шишиги, бесяки, задрыги, вампиры, котомонстры, свинохамы – все топтались на безопасном расстоянии и, разинув рты, пялились на облака тумана, в которых исчез дом Гугиса Мастерсона.

Вокруг дома разлилось огромное озеро горячей воды, от которого валил густой пар. Озеро постоянно увеличивалось в размерах, заставляя отступать толпу любопытных.

По периметру новоявленного озера стояли охранники-зюкакайи, натянув в руках тоненькие алюминиевые цепочки. Это, по-видимому, было оцеплением в понимании фрирской безопасности.

– Санди! Иди сюда!

Молли с Гином стояли у линии оцепления, размахивая руками.

– Молли! Что там случилось? Что происходит??

– Понятия не имею, что там происходит. Сейчас Френда подойдет, и мы идем туда, – сказала Молли. – Если это нападение туманцев, то…

– Моля, это от воды пар, а не туман, сама посмотри… – отозвался Гин. – Ты же не зюкакай какой-нибудь, думай своей головой. Лучше бы Санди как вампир в темноте рассмотрела, что там творится.

– Вообще-то вампиры в темноте хорошо видят, не отрицаю, но тут еще пар от воды, все смазано, не видно ничего, – объяснила Саша, приподнимаясь на цыпочки у края воды и прищуривая глаза.

Вдруг из-за клубов пара показался шлепающий по воде свинохам Хрюгог, на плечах которого сидел Фирфир. У Фирфира был обреченный вид капитана, стоящего на палубе тонущего корабля.

– Хрюго, иди сюда!!! Что там такое?? Что там случилось у Гугиса? – крикнул Гин.

– Потоп, хры, – радостно хрюкнул свинохам, который любил приключения и стихийные бедствия. – Фуркис забыл закрыть кран в ванной, ух ты плюх!

Гин вздохнул с облегчением:

– А что Фуркис делал у Гугиса в ванной?

– Да хры его знает… Вроде боялся ночевать у себя дома и напросился к Гугису на ночлег. Пошел на ночь принять ванну, а потом его будто напугало что-то в окне, он забыл закрыть кран и бросился бежать на чердак. Он всегда вверх бежит, если испугается.

– Да знаю, – кивнул Гин. – А дальше?

– А поскольку ванная комната у Гугиса на втором этаже над кабинетом, водичка полилась с потолка Гугису прямо на голову, когда он делал новый мир, хры-хи-хи… И вместо этого мира теперь образовалась какая-то пространственная дыра, откуда хлещет вода вперемежку вот с этим… – Хрюгог указал на плавающие во множестве по поверхности озера предметы, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся куклами всех мастей в нарядных платьях.

– Промокли все мои вещи!!!! – зарыдал Фирфир, сидя на щетинистом загривке свинохама. – Я ненавижу этого котомонстра!!! Мне срочно нужен номер в отеле и горячий шоколад!!!

– Так, прекратили панику на палубе, мы в пароходики играем или где? – хрыкнул свинохам, прыгая в воде.

Сквозь толпу к ним протиснулась Френда:

– Ну, что там?

– Потоп. И похоже, сантехник не поможет, – хмуро сказал Гин. – Котяра отмочил номер… Ну, идем, помогать будем, чувствую, там сегодня весело.

Гин осторожно ступил в воду.

– Ребят, не боись, водичка теплая, в самый раз купаться, Фуркис же не дурак ванну в кипятке принимать! Ух ты, бултых! – хрюкал свинохам.

– Прощайте, мои лучшие ботинки, – сказала Фрейда. – Идемте, пока дом не смыло.

Хрюгог издал что-то похожее на радостный гудок круизного лайнера и, несмотря на протестующие вопли сидевшего у него на плечах Фирфира, поднял фонтаны брызг и устремился вслед за Гином и Френдой.

Молли с Сашей тоже хотели было последовать за друзьями, но путь им преградил здоровенный зюкакай-охранник.

– Вампирам нельзя!!! Вампирам хода нет!

– Опля, у нас что – дискриминация вампиров во Фрире началась? – обернувшись, спросила Френда.

– У мене предписание, – заявил зюкакай. – В нештатных ситуациях не пускать туман и вампиров на важные гособъекты, в кои входит и дом Гугиса Мастерсона…

– Не туман и вампиров, а туманских вампиров, болван!!! – разозлилась Молли. – Когда же эти зюки читать научатся…

– Сказано, не положено, значить, не положено, – грозно пялился на Молли зюкакай. – Откуда я знаю, туман и вампиры или вампир и туманы, сказано – у мене предписание…

– Я тебе сейчас покажу предписание! – взвилась Молли. – Мы даже не кровопийцы, я шкафный вампир, она книжный! А ну отойди в сторону!

– А по мене одна малина, что шкафный, что книжный, – набычась, бубнил зюкакай. – Все вы одного поля ягоды. Не пущу.

– Ах ты ж…

Вслед за этим последовала забористая ругань на древнешкафрумском языке, которую Саша уже слышала от Молли однажды, но, как обычно, не поняла ни слова. Зюкакай-охранник покраснел, но устоял.

– Молли, Молли, спокойно, – сказала Френда. – Предписания для зюков – закон. Сейчас скандалить не нужно, здесь и так бардака хватает… Ждите нас к рассвету в «Бугаге».

– Чтобы меня не пропустили в дом Гугиса… – фыркнула Молли. – Докатились… Идем отсюда, Сань…

– Ничего, ребята, зато нас не пускают в ваши вампирские спецмагазины, а там скидки на черную одежду, говорят, такие, что закачаешься, – подмигнула Френда и исчезла в клубах пара.