Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Так, у Гугиса был маленький мирок под названием «Огородик», созданный после прочтения пособия для земных садоводов под названием «Что можно сделать на шести сотках». В этот мирок, размером ровно в шесть соток, Гугис насажал сладких ягод и зациклил его во времени с убыстрением, в результате чего каждые полчаса можно было собирать поспевший урожай. Правда, «Огородик» пришлось закрыть, после того как котомонстр Фуркис сдуру занес туда на хвосте коноплю.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге кабинета, еле переводя дыхание, показался советник Гугиса, угловатый задрыга Эбрин.

– Мон Гуг, с монстроблока сообщили: наших задержали на Земле, и не где-нибудь, а на территории Европы, пара… уф… свинохамов завалилась на местную свиноферму и… – Эбрин сделал выразительный жест рукой.

Гугис молча встал, с грохотом отодвинул стул и, не прощаясь, вышел вслед за Эбрином.

На этом собрание стихийно окончилось, и все поспешили разойтись, даже солнце наконец-то нырнуло за дальние крыши, и город за окном окунулся в сумерки, а в опустевшем кабинете сразу потемнело.

Саша замешкалась в дверях, растерявшись, куда теперь идти, как вдруг услышала за спиной звук рвущейся ткани.

– Пошли-ка, поужинаем в «Расфуфырку», там свою анкету и допишешь, а то в кабинете Гугиса по ночам неспокойно, – предложила Молли, поправляя тяжелую оконную гардину так, чтобы новая дырка не очень бросалась в глаза.

– Идем, – согласилась Саша, свернув анкету в трубочку и сунув ее в карман.

– А Фирфира-то соберите из-под стола, эй, бесчувственный народ! Принесите веник! – заорала Молли уже в коридоре кому-то вслед.

Глава 3 УЖИН В «РАСФУФЫРКЕ»

Бигринский вечер был в разгаре: отовсюду доносилась музыка, толпы гуляющих ночных жителей радовались наступившим летним сумеркам, как празднику, в то время как жители дневные укладывались спать в своих домах, задергивая шторы.

В темнеющем небе искрились летние звезды, в воздухе пахло влажной листвой и цветущими акациями, а яркие огни города дрожали на мокрых от прошедшего дождя тротуарах.

Торговцы-зюкакайи, насвистывая, закрывали на замки свои магазины, зато магазины для вампиров открывались в полночь и работали до самого рассвета.

– Очки-то сними, – вполголоса сказала Молли.

Саша сняла очки – обычные очки для близоруких, которые ей приходилось носить весь световой день, чтобы не налетать на стенки. Такое резкое ухудшение зрения поначалу страшно напугало Сашу, пока ей не объяснили, что с некоторыми особенностями физиологии вампиров придется примириться.

Дневной свет вампиры переносят нормально, что бы кто ни говорил, просто видят в нем довольно расплывчато и нечетко, а еще хуже видят при наступлении первых сумерек, в так называемый «слепой час», когда вечер еще не наступил, а день уже ушел. Зато любой вампир видит в темноте гораздо лучше выспавшегося кота. Саша поняла это недавно, когда читала ночью книгу и вдруг с изумлением поймала себя на том, что забыла зажечь свет и преспокойно читает в кромешной тьме.

Хорошо еще, что после ночных бдений Сашу никто не будил, и она отсыпалась до вечера в уютной комнатке на третьем этаже большого старинного дома, в котором обычно останавливались приезжие знакомые и друзья Гугиса. По утрам девушку беспокоили тревожные сны, в которых руку царапали и резали оборванными краями старые, покрытые плесенью книги, и окончательно вырваться из липкой дремы без трех чашек крепкого кофе было невозможно.

Такое состояние, по словам Молли, называлось «адаптация, чтоб ее» и длилось несколько недель, а то и пару месяцев, пока организм не привыкал к новым ощущениям. О том, что в скором времени ей предстоит пережить адаптацию в обратное состояние после укуса антивампира, Саша старалась не думать.

Идя рядом с Молли по оживленной улице, она с интересом разглядывала прохожих, уже почти научившись по цвету глаз отличать шишиг от задрыг, сразу распознавая припозднившихся серьезных зюкакайев, обходя подальше свинохамов и стараясь не смотреть на встречных обормотцев, чтобы те не поняли неправильно и не обиделись.

Время от времени в вышине, в просветах между высоченными домами, со свистом проносилось звездное метро. Эта странная штука – о ней Саша слыхала и раньше, но пока еще не рассмотрела, – как хвастались во Фрире, сама приезжала на дом по вызову. Фрирские ученые шишиги стырили это изобретение из какого-то огромного мира, где перемещение в пространстве было важнейшей задачей.

Вдруг впереди показалось огромное стеклянное здание чудовищной архитектуры: несколько десятков этажей стеклянными уступами громоздились друг на друга, удивленно помаргивая при этом треугольными фонарями на стенах и растопырив вверх стеклянные пики вертикальных зимних садов на одну персону какого-нибудь долговязого душистого горошка.

– Пришли, – сказала Молли, заворачивая в распахнутые стеклянные двери и показав небритому привратнику на входе указательный и средний пальцы в виде буквы «V» и пару раз их согнув – жест этот означал «идут вампиры».

Привратник отсалютовал помятой шляпой и сделал шаг назад, пропустив их в темный холл, к винтовой лестнице, которая вела высоко вверх, вкручиваясь в нагромождение стекла и огней. Молли почти бегом взбежала по лестнице, а Саша с опаской, держась за перила, векарабкалась следом. Ей еще не приходилось подниматься по безумным винтовым лестницам вроде этой, которая крутилась то по часовой стрелке, то против часовой, то укорачивая ступеньки, то удлиняя, и только через десять минут такого подъема кое-как несуразная лестница доковыляла до верха, закончилась и напоследок подло подставила Саше подножку.

– Осторожно, тут лишняя ступенька, – послышался грустный голос, который принадлежал незнакомому обормотцу с повисшими ушами.

Обормотец сидел на табуретке, свесив тоненькие ножки и поджав хвостик.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила Саша, поднимаясь и осматриваясь в поисках Молли.

В огромном зале было сильно накурено, под грохот музыки плясала в полутьме разношерстная толпа, мелькали сотни разноцветных глаз, не обращавших на Сашу ни малейшего внимания.

– Не за что, – всхлипнул обормотец. – Все всегда падают.

– А все потому, что «Севзапобормотстрой» строил и понастроил, пол-Бигрина не поймешь что… – сварливо ответил кто-то с табуретки напротив. – Безобразие, предупредителя падений со ступеньки тут на зарплату посадили не поймешь зачем, а он еще ни разу не предупредил никого вовремя, я проконтролировал его, обормота.

– От обормота слышу! И вообще, может, здесь прорабом котомонстр работал! – истерично выкрикнул обормотец, неуклюже спрыгнул с табуретки и у шлепал к ближайшей барной стойке утешаться хорошим коктейлем.

– Да вас обоих гнать надо, что один дармоед, предупредите ль падений со ступеньки, что второй, его контролер, – в сердцах плюнул уборщик-зюкакай, выметавший поблизости обрывки чьих-то ушей и прочий мусор.

Следом за Сашей по лестнице поднялся толстый и важный свинохам, споткнулся и покатился с хрюканьем в танцующую толпу.

– Там ступенька, осторо… – булькнул коктейлем вернувшийся грустный обормотец, но его слова заглушил грянувший разудалой полькой оркестр.

Пробираясь сквозь танцующий народец, Саша искала, где мелькнет ярко-красная кофта Молли, или зеленые глаза Гина, или, на худой конец, серый хвост Фуркиса. Однако никого из знакомых не было видно, только компании бесяк и шишиг несколько раз пытались втащить Сашу в свои хороводы, откуда ей приходилось выдираться с извинениями и оторванными пуговицами.

– Са… как там тебя! Ты чего тут?! – спросил вдруг знакомый голос, и серая рожа котомонстра Фуркиса возникла будто бы из ниоткуда, расплывшись в своей фирменной глупой улыбке.

– Проверяю прочность здешних ступенек, сегодня первый рабочий день, – пошутила Саша.

Однако Фуркис, видимо приняв ее слова за чистую монету, кивнул головой и нырнул обратно в толпу.

– Эй, стой! – крикнула Саша и бросилась за ним, стараясь не упустить из виду мелькающий впереди серый хвост.

11
{"b":"112884","o":1}