Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Черт! До сих пор все было так хорошо! Сообрази он раньше, что к чему, ублюдочный отпрыск Шалтая не готовился бы сейчас убить единственного честного политика на планете. Отпрыск?! Строго говоря, тварь не являлась отпрыском Шалтая, доктор Кватт использовала покойника только для вынашивания, но все же…

Джек встал и заорал:

— ШАЛТАЙ!

Тварь ненадолго остановилась, подумала, затем сделала еще шаг к Джеллимену, который простил чудовище и закрыл глаза. Зверюга подняла могучую лапу, готовая довести месть доктора Кватт до логического конца, когда… столовое яйцо ударило ее по затылку.

Эффект получился словно от удара током. Тварь взревела так громко, что коллекция фарфоровых зверюшек миссис Шпротт задрожала на полочке за стеклом. Джеллимен был мгновенно забыт, тварь обернулась к новому агрессору, пригвоздив Джека взглядом — так кошка, наверное, пригвождает к месту мышь. Джек превратился из помехи в добычу.

Джек демонстративно уронил яйцо на пол. Оно лопнуло с отчетливым треском. Тварь злобно взревела, заскребла лапами. Ее когти разрезали паркет, будто маргарин.

— Ай-яй-яй! — воскликнул Джек. — Какой же я растяпа! — Он ткнул пальцем вправо и завопил: — Осторожно! ГИГАНТСКИЙ МАНГУСТ!

Тварь дернулась и взглянула туда, куда он показывал, что дало Джеку время схватить остальные яйца и перебежать в другой угол кухни. Зверюга угрожающе заворчала и шагнула к нему. Где-то в глубине ее крохотного умишка, где помещалась только мысль убить Джеллимена, шевельнулось нечто смутно знакомое. Крохотное следовое ощущение, незаметно переданное ему от яйца, погибшего ради того, чтобы дать ему жизнь. Это были беспокойства и страхи Шалтая.

— Ох, мамочки, снова!

Джек уронил еще одно яйцо и попятился к выбитой кухонной двери.

Тварь фыркнула и зарычала, сделала к нему три быстрых шажка и занесла лапу. Но Джек был к этому готов. Он схватил с полки мамину яйцеварку и замахал ею перед чудовищем, будто крестом перед вампиром. Зверюга на мгновение попятилась, затем щелкнула зубами и рванулась вперед, схватила яйцеварку и запустила ее через всю кухню.

— А это тебе как? — Джек цапнул таймер для варки яиц, стоявший рядом с плитой. — Три минуты для яйца «в мешочек»! Гоголя-моголя никто не желает? С голландским соусом?

Он попятился наружу и уронил еще одно яйцо. Разъяренная и сбитая с толку тварь выскочила за ним в сад за домом и принялась мотать головой, рычать и бросаться, пока Джек дразнил ее веселкой.

— Яичница на тосте! — орал он. — Яйца жареные, пашот, вареные… СУФЛЕ!

Он пятился через сад, выкрикивая яичные оскорбления, пока не уперся спиной во что-то твердое. Это был бобовый стебель. Блестящий, темно-зеленый, с прекрасным гладким стволом, он казался почти несокрушимым.

— Тортилья! — крикнул Джек и со всей мочи швырнул веселку в тварь.

Чудовище схватило ее зубами и злобно перекусило.

Джек сунул три оставшихся яйца в нагрудный карман комбинезона и начал карабкаться наверх. Это оказалось легче, чем он думал, — за листья было удобно хвататься. Но если он надеялся таким образом спастись, то просчитался. Тварь раза два клацнула челюстями в воздухе, когда Джек прокричал: «Яйца-кокотт!» — и бросилась следом.

Пробираясь между созревающими стручками, Джек поднялся достаточно высоко, чтобы увидеть дорогу — и лимузин Джеллимена, несущийся прочь на огромной скорости. Инспектор облегченно вздохнул, но долго ему прохлаждаться не пришлось. Он внезапно осознал, что, хотя его преосвященство в безопасности, самому-то ему еще только предстоит разобраться с пятьюстами фунтами опасно взбешенной шалтайской твари.

— На самом деле, — сказал Джек, — я ненавижу яйца.

Тварь снова злобно щелкнула на него челюстями.

— Нет-нет, — торопливо поправился он, выругав себя за тупость, — я хотел сказать, что не ем их. Разве что меренги… ой!

Это не возымело никакого действия. Тварь ловко вспрыгнула на ветку прямо под Джеком и яростно хлестнула его хвостом по ногам. Джек вцепился в побег у себя над головой и подтянулся, но поздно. Ступню пронзила резкая боль. Он глянул вниз. Тварь снесла не только ветку, на которой он стоял, но и его ботинок, носок и, хотя он еще об этом не знал, мизинец. Джек скривился от боли и полез дальше, стараясь опираться на свод покалеченной стопы. Он слышал вой сирен — подходило подкрепление, но это не слишком утешало его. Через несколько минут он добрался до красного авиационного маяка и бросил короткий взгляд вниз. От земли его отделяло футов сто, и родительский дом казался отсюда маленьким-маленьким. Снизу послышалось рычание — тварь продолжала карабкаться вверх, и Джек торопливо взобрался выше фонаря. Тут он и понял, что столкнулся с новой, непредвиденной проблемой: тварь по-прежнему пребывала в ярости, а бобовый стебель кончился.

Он зацепился ногой за лист и достал из кармана яйца. Но руки у него тряслись, и три оставшихся столовых яйца второй категории выскользнули из пальцев и полетели вниз, во тьму. А с ними пропала и последняя надежда на сделку.

— Проклятье! — выругался Джек. — Ну и денек!

Брызгая слюной, издавая шипение и треск, тварь еще раз взмахнула хвостом. На сей раз Джек сумел увернуться, но передышка оказалась недолгой. На этой высоте стебель был тоньше и гибче, и лист, за который держался Джек, начал отрываться от ствола. Инспектор отчаянно вцепился в другой лист, но тот тоже остался у него в руках. Джек покачнулся, потерял опору и спиной вперед полетел в пустоту.

Он мельком увидел залитое красным светом чудище, затем осталась только мешанина бобовых листьев и стручков, сопровождаемая громким шумом падения. Перед тем как грохнуться на крышу сарая, Джек успел испытать странную смесь облегчения и предчувствия новой опасности. Во все стороны от места падения полетели уховертки, обломки трухлявого дерева и куски рубероида. Сознание на миг покинуло Джека. Открыв глаза, он увидел зияющую дыру в крыше сарая и уходящий в ночное небо бобовый стебель. Джек выбрался из-под обломков крыши, рухнувших на три мешка шерсти, застонал и поковылял наружу. Над глазом у него тянулась глубокая ссадина, а ступня и щиколотка начали пульсировать болью. Ему пришлось поднапрячься, чтобы оглушенный мозг смог осознать случившееся. Затем он поднял глаза и обнаружил, что этот кошмар ему вовсе не приснился: тварь начала спускаться.

Джек помотал головой, пошатнулся, попятился и задел ладонью рукоять топора, вонзенного в колоду. Решение пришло сразу. Он прохромал в сарай, порылся в обломках и откопал старую цепную пилу, принадлежавшую еще его отцу. Джек включил ее и дернул за тросик. Она не завелась. Он дернул еще и еще раз, тем временем обходя бобовый стебель со стороны дороги. Если он завалит стебель на крышу маминого дома, то конца истории так и не узнает. На четвертом рывке пила ожила, и ночную тишину разорвало ее хриплое стаккато. Сталь легко вгрызлась в жесткий стебель, и скоро образовался достаточно глубокий пропил. Джек перешел на другую сторону, чтобы сделать последний надрез. Он уже слышал многообещающие скрипы и треск, когда раздался громкий хлопок, посыпались искры и пила замерла. Джек не понял, что случилось, но тут раздался голос, который заставил его обернуться.

— Я недооценивала вас, — прорычала доктор Кватт.

Она стояла перед Джеком с дымящимся пистолетом в руке, и по ее виду было понятно, что она с радостью снова пустит его в ход.

— Меня много кто недооценивал, — ответил Джек, морщась от боли в тысяче и одной ссадине и синяках, — причем люди получше вас.

— Надоедливый идиот! — рявкнула она. — Этот ублюдок Джеллимен сбежал! Десять долгих лет я вынашивала свой план — и все впустую! Знаешь, сколько у меня времени ушло на конструирование моего дружка?

— Вы же сами только что сказали. Десять…

— Не смей разговаривать со мной как с дурой! — взвизгнула доктор Кватт, грозно сверкая глазами. — Мои исследования были направлены только на спасение человеческой жизни!

— А как же Шалтай? Его жизнь вы тоже спасли?

77
{"b":"111554","o":1}