— Но я не могу! — запротестовал Эгги.

— Можешь!

— Не могу, — упорствовал он. — Есть препятствие чисто технического характера, старина. Сразу после того, как она меня бросила, я пошел к Мейбл Прескотт и сделал предложение ей.

— Что?

— Да. А Мейбл не такая девушка, с которой можно обручиться, а на следующий день заявить, что передумал. Мейбл, она… в общем, я бы сказал, она несколько вспыльчива. Лучшая в своем роде, разумеется, и я горячо люблю ее, но вспыльчива, тут уж ничего не поделаешь.

— Черт побери!

— Пойди я сейчас к ней и объяви, что в программе произошли изменения, то мне самое меньшее свернут шею и попляшут на моих бренных останках… Послушай, — вдруг оживился он, — на самом деле Энн вовсе не о чем беспокоиться! Почему бы ей просто-напросто не остаться нянькой при этом любителе сосисок?

— Ее вчера выгнали, — объяснил я.

— Черт, не везет так не везет. Я всегда об этом говорил: какой смысл искать работу, если потом все равно ее теряешь?

Джо Кули, который до сих пор стоял молча, задумчиво почесывая подбородок ручкой сковородки, заговорил:

— У меня есть предложение, джентльмены. Может, я и не прав, но, в конце концов, мы все тут в одной лодке. — Он повернулся ко мне. — Почему бы вам самому не жениться на Энн?

Я вздрогнул.

— Мне?

— Ага. Вы же говорили, что любите ее.

— Правда? — просиял Эгги. — Вот и славно.

— Здорово, — согласился Джо, — лучше не придумаешь. Только тут они заметили мой печальный смех.

— В чем дело? — спросил Эгги.

— Энн на меня и не взглянет.

— Почему это вдруг?

— Очень даже взглянет. — Джо подмигнул Эгги. — Он же у нас из графьев.

— Я знаю, что он граф, причем из тех графов, которыми Англия может по праву гордиться.

— Любая девица только и мечтает выйти за графа, — сказал Джо.

— Ничто не привлекает женщин больше, чем возможность присутствовать при королевском дворе, — поддержал Эгги.

Они с мальчишкой, похоже, достигли полного согласия, но я решительно покачал головой.

— Она на меня и не взглянет, — с горечью повторил я. — Я — последний из мужчин, кто мог бы ей понравиться.

Джо Кули повернулся к Эгги и сказал шепотом, который, наверное, был слышен за километр:

— Он переживает из-за своего лица.

— Вот как? — поднял брови Эгги. — Ах, ну да, конечно. М-м… — Он смущенно кашлянул. — Знаешь, Реджи, я бы на твоем месте не стал так волноваться из-за лица. В определенных ракурсах… и при определенном освещении… я хочу сказать, в нем чувствуется какая-то… э-э… честность, суровая прямота…

— Да и вообще, — вставил Джо, — лицо не имеет никакого значения.

— Вот именно.

— Внешность никого не интересует. Франкенштейн вон, и тот женился.

— Разве? — удивился Эгги. — Первый раз слышу. Я с ним не знаком. Наверное, он учился в Харроу.

— Главное — это сила и страсть, — авторитетно заявил Джо. — Ведите себя поувереннее. Возьмите ее за руку, смотрите прямо в глаза и дышите поглубже, вот и все.

— Правильно.

— И еще надо рычать, — добавил Джо.

— Только не просто рычать, — поправил Эгги. — Не так, как пекинес, у которого отбирают печенье, а со словами.

— Ну да. Например, так: «Послушай, дор-рогая!» — изобразил Джо. — Если он так скажет, она сразу сдастся.

— В общем, вперед, Реджи, не тушуйся! — подытожил Эгги. — Осталось только найти ее. Кто-нибудь знает, где она сейчас может быть?

— Она вот-вот приедет сюда, — ответил я.

— Тогда все в порядке, — расцвел Эгги. — Ты пока поброди тут и отрепетируй как следует рычание, а мы с нашим ангелочком поколдуем на кухне. Думаю, его астральное тело останется довольно моими сосисками. Ну что, идем?

— Охотно, приятель. Пошли.

Они скрылись в доме, а я снова двинулся по переулку, вышел на дорогу и стал ждать. Вскоре появилась машина. За рулем сидела Энн Баннистер.

Я шагнул вперед, и она затормозила, испуганно вскрикнув.

— Реджи! — воскликнула Энн.

Ее удивление было мне понятно. Вероятно, я был последним из людей, которых она ожидала здесь встретить.

— Реджи!

— Привет, Энн.

Она медленно вышла из машины и изумленно воззрилась на меня. Лицо у нее порозовело, потом побледнело, и снова начало розоветь. Что делалось в это время с моим, я сказать не могу. Вероятно, оно выглядело особенно гнусно.

Последовала долгая пауза. Потом Энн сказала:

— Ты сбрил усы.

— Да, — ответил я.

Новая пауза. Мой взгляд, обращенный на девушку, выражал безнадежную муку. Так, вероятно, юный Джо Кули смотрел бы на сосиски, отделяй их от него непреодолимая пропасть. Я знал, что у меня нет ни единого шанса. Мне пришли в голову все те обидные слова, которые бросила Энн два года назад в Каннах, разрывая наши отношения. Ни одна девушка не согласилась бы выйти за человека, отвечающего описанию, которое она дала мне после того, как моя зажженная сигара соприкоснулась с ее затылком. Энн снова заговорила:

— Что ты… — Она явно собиралась спросить: «Что ты здесь делаешь?», но вдруг остановилась. Лицо ее приняло сухое выражение. — Если ты явился, чтобы поблеять возле Эйприл Джун, то ее давно уже тут нет. Скорее всего, она уже у себя дома.

Кровь бросилась мне в голову.

— Я не собирался блеять возле Эйприл Джун!

— Неужели?

— У меня вообще нет привычки блеять возле особы, которую ты упомянула!

— Ты уверен? Об этом ходят слухи по всем клубам…

— К черту клубы и все слухи, которые там ходят! — Я жестко рассмеялся. — Эйприл Джун!

— Почему ты говоришь «Эйприл Джун» таким тоном?

— А каким же еще? Эйприл Джун — гадина!

— Что?

— С какой стороны на нее ни смотри, ничего другого не высмотришь.

Энн удивленно подняла брови.

— Реджи! Ты же ее любишь.

— Не люблю.

— Но я думала…

— Я знаю. Только я ее не люблю. Вся эта история сильно преувеличена.

Во мне кипело раздражение. Еще чего не хватало — я люблю Эйприл Джун! Моя любовь всецело принадлежит лишь одной девушке — и всегда принадлежала, теперь это ясно — и это Энн Баннистер, больше никто!

В первый раз с начала разговора на лице Энн появилась улыбка.

— Твои слова музыкой звучат в ушах, Реджи, но ты же понимаешь, почему я так удивилась. Два дня назад ты с пеной у рта…

— За два дня многое может случиться, — отрезал я.

— Мне ли не знать, — вздохнула она. — А что произошло?

— Неважно.

— Я просто спросила… Ладно, главное, ты пришел в себя. Теперь я не буду так волноваться из-за тебя. у меня по телу пробежала дрожь.

— Ты правда из-за меня волновалась? — спросил я хрипло.

— Ну конечно, я волновалась!

— Энн!

— Я волновалась бы о любом, кто собрался бы жениться на Эйприл Джун.

— Вот как?

Я несколько сник, и мы снова замолчали. Энн взглянула на дорогу.

— Я жду машину, — сказала она.

— Я знаю.

— Ты ясновидящий?

— Нет, просто поговорил с Джо Кули.

— Что? Ты же с ним не знаком…

Я едва удержался, чтобы не расхохотаться.

— Уже познакомился.

— Когда? Где?

— Нам с ним в одно и то же время рвали зуб, — объяснил я. — В приемной Зиззбаума—Буруоша мы стали кровными братьями.

— Ясно, — кивнула она. — Значит, ты и сейчас с ним виделся… Реджи, я все-таки не понимаю, каким ветром тебя сюда занесло? Сначала я решила, что ты приехал из-за Эйприл Джун, но теперь…

Мне пришлось соображать быстро.

— Я случайно проезжал мимо на мопеде, заметил Джо и остановился поболтать.

— Ты хочешь сказать, он был здесь, на дороге?

— Да.

Энн встревоженно закусила губу.

— Надеюсь, он не бродит тут по всей округе. Я велела ему ждать меня в доме.

— Он сейчас на кухне с Эгги.

— Эгги? — воскликнула она. — Он что, тоже здесь?

— Да. Приехал навестить друзей, которым принадлежит дом.

— Ясно. Одно чудо за другим. С ним ты тоже разговаривал?

— Да.

Она опустила глаза и принялась водить носком туфли по мостовой с таким видом, будто искала камень, чтобы пнуть его как следует.