В руке Целительницы мелькнул белый цилиндрик потоньше, с пульверизатором на конце. Она чуть надавила, распылив облачко легкого тумана вокруг моего лица. Я вдохнула. Туман имел мятный привкус.

— А это «Заживление», — продолжила Огненная вязь, откручивая крышку следующего пузырька, под которой оказалась пипетка. — Поможет тканям срастись, чтобы заживление прошло правильно.

Она выдавила несколько капель прозрачной жидкости в широкий порез на руке и соединила края раны. Я почувствовала лишь ее прикосновение — боли не было.

— Сейчас закрепим и продолжим. — Очередная емкость была похожа на тюбик. Целительница выдавила себе на пальцы полоску густого, прозрачного геля. — Гель склеивает края раны, пока «Заживление» делает свое дело. — Она быстро размазала гель по моей руке. — Что ж, продолжим. С рукой закончили.

Я подняла руку и посмотрела на результат: под блестящим слоем геля виднелась едва заметная розовая полоска. Кровь осталась на коже, но больше не текла. Один взмах влажного полотенца — и следов крови не осталось.

— Повернитесь-ка. Вот так… Хм… Однако… Видно, сильный был удар: не щека, а каша.

— Да. Не повезло.

— Хорошо хоть смогли до нас доехать. Целительница капнула «Заживление» мне на щеку, легонько втерла жидкость кончиками пальцев.

— Ох, обожаю смотреть, как оно действует. Уже намного лучше. Так… по краям… Еще слой. Вот здесь почистим. — Она поработала еще с минуту и улыбнулась. — Красота.

— Вода, — сказала вторая женщина, входя в комнату.

— Спасибо, Лазурь.

— Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится. Я буду на входе.

— Спасибо.

Лазурь вышла. Интересно, откуда это имя — с планеты Цветов? Голубые цветы были редкостью, имя подходящее.

— Можете сесть. Как вы себя чувствуете? Я приподнялась.

— Лучше не бывает. — И правда, я словно заново родилась. Резкий переход от боли к приятной расслабленности лишь усилил новое ощущение.

— Все правильно. Ну а теперь добавим немного «Разглаживания». — Целитель открутила крышечку последнего цилиндра, высыпала переливающийся порошок в ладонь и нанесла его мне на щеку. Еще одна горсть предназначалась для моей руки.

— Маленький шрамик на руке останется, — сказала она извиняющимся тоном. — Как тот, на шее. Глубокий порез… — Она развела руками, с рассеянным видом убрала волосы с моей шеи и изучила шрам.

— Хорошая работа. Кто был Целителем?

— Мм… Лицом к солнцу. — Я назвала имя одного из своих студентов. — Я жила в Юрике, штат Монтана. Мне не понравился холод, и я переехала на юг.

Столько лжи. Я почувствовала, как внутри нарастает тревога.

— Я начинала в Мэне. — Похоже, Целительница не заметила моей странной интонации. — Мне тоже показалось, что там холодновато. А вы какое Призвание выбрали?

— Э-э… я официантка. В мексиканском ресторане, в Финиксе. Люблю острую пищу.

— И я тоже. — Огненная вязь спокойно вытерла кровь с моего лица. — Очень хорошо. Не волнуйтесь, Завиток на стекле. Ваше лицо выглядит прекрасно.

— Спасибо, Целитель.

— Да не за что. Хотите еще воды?

— С удовольствием. — Я старалась не терять самообладания, но вода оказалась слишком вкусной. Пожалуй, стакан опрокидывать не стоит: я пила и пила, и никак не могла напиться.

— Принести еще?

— Я… Да, если не трудно. Спасибо.

— Я скоро вернусь.

Едва она вышла из комнаты, я соскользнула с кушетки. Зашуршала бумажная простыня, и мои ноги приросли к полу — Целитель вот-вот появится в дверях! На все про все у меня оставались считанные секунды. Лазурь ходила за водой несколько минут. Возможно, у Целителя на это уйдет столько же. Наверное, прохладная чистая вода далеко от комнаты, в которой я нахожусь. Может быть…

Я рванула с плеч рюкзак, торопливо его развязала и бросилась ко второму шкафчику, в котором приметила сложенное в стопки «Заживление». Я сгребла одну из стопок целиком, и та с легким стуком упала на дно рюкзака.

Что я скажу, если меня поймают? Что совру?

Из первого шкафчика я прихватила два вида «Очистки», за «Очисткой» последовали обе стопки «От боли». Я потянулась было к «Замазке», но мое внимание привлекла надпись на коробке в том же ряду: «От жара». Отлично! Никаких инструкций, только надпись на ярлычке. Я взяла целую упаковку. Человеческому телу они не повредят, в этом я не сомневалась.

Я сгребла всю «Замазку» и две упаковки с «Разглаживанием» и решила больше не испытывать судьбу. Осторожно закрыв дверцы шкафчиков, я закинула на спину рюкзак, прилегла на кушетку и постаралась придать лицу безмятежное выражение. Целитель не возвращалась.

Я посмотрела на часы: прошла уже целая минута. Интересно, где у них вода? Две минуты. Три.

А вдруг она разгадала мою неумелую ложь?

Я смахнула со лба капельки пота. Что, если Целитель послала за Ищейкой? Я вспомнила о крошечной капсуле у меня в кармане. Я смогу — несмотря ни на что, смогу. Ради Джейми.

Из коридора донеслись шаги.

Лазурь и Целительница одновременно вошли в комнату. Целительница протянула мне стакан с водой, который показался мне теплее первого — мои пальцы похолодели от страха. Темнокожая женщина вручила плоский треугольник на ручке.

— Я решила, вы захотите взглянуть. — Огненная вязь улыбнулась.

Напряжение схлынуло. Я не увидела ни страха, ни недоверия, лишь доброту Душ, решивших посвятить свои жизни лечению других.

Лазурь передала мне зеркало. Я заглянула в него и невольно ахнула: на меня смотрело лицо, какое я помнила со времен Сан-Диего — лицо, которое тогда я воспринимала как должное. Над правой скулой кожа нежная, гладкая как персик. И только присмотревшись, можно было заметить розоватый оттенок, чуть бледнее смуглой левой щеки. Лицо, принадлежащее Страннице, Душе. Оно казалось уместным здесь, в этом цивилизованном месте, чуждом насилию и страху.

Я вдруг осознала, почему мне не составило труда обмануть этих милых созданий. Я умела с ними говорить, понимала их правила, их законы общения. Ложь, прозвучавшая из моих уст, могла… точнее, должна была оказаться правдой. Я должна была выполнять сейчас свое Призвание — преподавать в университете или обслуживать посетителей ресторана. Спокойная, простая жизнь на благо общества.

— Что скажете? — спросила Целительница.

— Выглядит просто здорово. Спасибо.

— Рада была помочь.

Я еще раз посмотрелась в зеркало, замечая подробности, которые портили безупречную на первый взгляд картину. Волосы выглядели ужасно: спутанные, грязные, с секущимися кончиками. Они не блестели — сказывалось самодельное мыло и скудное питание. И хотя Целительница вытерла кровь, и шея, и лицо все еще были перепачканы в красноватой грязи.

— Наверное, пора завязывать с походами. Мне бы не мешало помыться, — прошептала я.

— Увлекаетесь походами?

— С недавних пор. Меня… тянет в пустыню.

— Храбрая. А мне больше нравится город.

— Я не храбрая — просто мы разные.

Знакомые зеленовато-карие глаза отразились в зеркале: темно-серый ободок, кружок темно-зеленого, и еще один, коричневый — вокруг зрачка. А в глубине слабо мерцал серебряный отблеск.

«Джейми?» — Мелани начинала нервничать: слишком уютно я себя здесь чувствовала. Она ясно видела логику другого пути, открывшегося передо мной, логику, которая ее пугала.

«Я знаю, кто я такая», — сказала я ей.

Я моргнула и перевела взгляд на обращенные ко мне дружелюбные лица.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила я Целительницу. — Я, пожалуй, пойду.

— Уже поздно. Переночуйте здесь.

— Я не устала, чувствую себя… превосходно.

— Это обезболивающее, — улыбнулась Целительница.

Лазурь проводила меня к выходу, но в дверях вдруг положила руку мне на плечо. Сердце заколотилось. Неужели она заметила, что мой рюкзак, который недавно был пуст, набит битком?

— Берегите себя, дорогая, — сказала она и похлопала меня по руке.

— Честное слово, больше никаких походов в темноте! — Улыбнувшись, она вернулась за стойку.