— Джеб, так нельзя! — возмутился Иен.

— Почему? У Анни своя голова на плечах. Или за нее будешь решать ты?

— Сейчас объясню почему, — проворчал Иен. — Анни?

— Да, Иен?

— Ты хочешь участвовать в вылазках?

— Раз я могу помочь, конечно.

— Я не это спросил, Анни.

Я замолчала, пытаясь сообразить, в чем ошибка.

— Видишь, Джеб? Она не думает о своих желаниях, о своем счастье, даже о своем здоровье. Она выполнит любую нашу просьбу, даже если для этого потребуется умереть. Нечестно ее просить. Любой из нас подумал бы о себе и отказался. А она не откажется.

Стало тихо. Иену никто не ответил. Все молчали, и тогда я решила подать голос.

— Неправда, — сказала я. — Я все время думаю о себе. И я… я хочу помочь. По моему, это важно. Сегодня я счастлива, потому что помогла спасти Джейми. Я тоже имею право на счастье!

— Вот видите? — вздохнул Иен.

— Ну, не могу же я ей запретить, — сказал Джеб. — Она больше не пленница.

— Хотя бы не просите.

Все это время Джаред вел себя очень тихо. Джейми тоже затих, но он-то наверняка спал. А Джаред не спал, я точно знала: его рука что-то вычерчивала на моей щеке — сияющие, горящие узоры.

— Меня не надо просить, — сказала я. — Я сама пойду. Мне было совсем не страшно. Ни капельки. Души добрые, я их не боюсь. Все получилось само собой.

— Само собой? Чуть себе руку не… — Я поспешила вмешаться.

— Это был особый случай, такого больше не предвидится… — Я помолчала и уточнила: — Ведь правда?

— Если она пойдет, я пойду с ней, — со вздохом заявил Иен. — Кто-то же должен защитить ее от самой себя.

— А я пойду, чтобы защитить от нее остальных, — хихикнул Кайл, но тут же ойкнул и застонал.

Интересно, от кого ему досталось на этот раз?

— А я пойду, чтобы привести вас живыми домой, — прошептал Джаред.

— Слишком просто. Никакого азарта, — пожаловался Кайл.

— Ты сам хотел пойти, — напомнил ему Иен.

Они с Иеном находились в задней части фургона, разбирая крупы, консервы и туалетные принадлежности, которые я только что добыла в магазине. Полуденное солнце пылало над Вичитой. Было не так жарко, как в аризонской пустыне, но более влажно. В воздухе роилась мошкара.

Джаред вел фургон к выезду из города, внимательно следя за тем, чтобы не превысить скорость. Это порядком его раздражало.

— Не надоело ходить по магазинам, Анни? — спросил Иен.

— Да я не против!

— О чем ни спроси, ты всегда не против. Как так?

— Я против… разлуки с Джейми. И против нахождения снаружи, самую малость, особенно днем — как будто клаустрофобия наоборот: все слишком открыто. А тебя это не беспокоит?

— Иногда. Мы редко выходим днем.

— Она хоть размяться может, — пробормотал Кайл. — Не понимаю, зачем ты ее жаловаться вынуждаешь.

— Для разнообразия. Надоело слушать твое нытье. — Ну все, раз Кайл с Иеном сцепились, то это надолго! Я переключилась на дорогу и сверилась с картой.

— Теперь в Оклахому? — спросила я Джареда.

— И остановимся в нескольких небольших городках по дороге, если не возражаешь, — ответил он, не спуская глаз с дороги.

— Не возражаю.

Во время вылазок Джаред всегда был предельно сосредоточен, не позволял себе никаких дружеских подначек. Иен и Кайл, напротив, беззлобно подшучивали надо мной после очередного успешного выполнения задания. Слово «задание» звучало весьма внушительно, хотя под этим понимался обыкновенный поход в магазин.

Как сказал Кайл, все было слишком просто, никакого азарта: я толкала тележку по проходам между полками, улыбалась Душам в ответ на их улыбки и наполняла тележку продуктами. Разумеется, я не забывала и о прячущихся в фургоне людях — покупала в кулинарии свежие сэндвичи и что-нибудь на сладкое. Иен обожал мятное мороженое с шоколадной крошкой, Кайлу нравились карамельки, а Джаред ел все, что предлагали: казалось, он давным-давно забыл о любимых блюдах, исповедуя образ жизни, при котором желания не принимаются в расчет и даже насущные потребности тщательно взвешиваются и оцениваются. Да, он умел расставлять приоритеты и абстрагироваться от собственных прихотей, и это стало залогом его выживания.

Порою в небольших городках меня окликали на улицах, заговаривали со мной. Я так хорошо вызубрила роль, что к этому времени, наверное, смогла бы обмануть даже человека.

— Добрый день! Недавно в городе?

— Да. Только что приехала.

— Каким ветром занесло в Байерс?

Я всегда ради предосторожности сверялась с картой, перед тем как выйти из фургона, поэтому название города было мне знакомо.

— Мой муж много путешествует. Он фотограф.

— Чудесно! Человек искусства. Что ж, у нас тут много красивых мест.

Поначалу фотографа изображала я, но выяснилось, что на разговор с мужчинами уходит гораздо меньше времени, если представиться замужней.

— Огромное спасибо за помощь.

— Пожалуйста. Заезжайте к нам еще.

Беседуя с аптекарем в Солт-Лейк-Сити, я поняла, что требуется нам в пещерах.

— Мне кажется, я неправильно питаюсь, — застенчиво улыбнулась я. — Все время перекусываю на ходу, и постоянно тянет на сладкое.

— Тысяча лепестков, вам нужно внимательней отнестись к своему здоровью. Конечно, легче всего пойти на поводу у дурных привычек, но задумайтесь о вашем питании. А пока, вот, возьмите витамины.

«Здоровье». Разумеется, этикетка говорила сама за себя, можно было и не спрашивать.

— Вам со вкусом клубники или со вкусом шоколада?

— Давайте и то и другое.

Обходительная Душа по имени Рожденный на Земле вручил мне два больших флакона.

В общем, никаких острых ощущений. Чувство страха и опасности посещало меня лишь при мысли о крохотной капсуле с цианидом, которую я всегда держала в кармане, под рукой — на всякий случай.

— В следующем городе купи обновки, — сказал Джаред.

— Опять?

— Твоя одежда вся измята.

— Ладно, — согласилась я. Мне не нравились излишества, но неуклонно растущая стопка слегка запачканных вещей не пропадет зря. У нас с Лили, Хайди и Пейдж примерно один размер, и они обрадуются обновкам. Мужчины, участвовавшие в вылазках, редко интересовались одеждой. Каждый набег был вопросом жизни или смерти — об одежде никто не думал, как не думали о мыле и шампунях, которые я набирала в каждом магазине.

— И душ тебе тоже не помешает, — со вздохом сказал Джаред. — Видимо, придется переночевать в гостинице.

В отличие от меня моим спутникам не приходилось так тщательно заботиться о своем внешнем виде. Они носили джинсы и темные футболки — вещи, на которых грязь не видна и которые не привлекали внимание в те короткие моменты, когда нас могли увидеть. Больше всего мужчины ненавидели ночевки в придорожных гостиницах. Сон в логове врага пугал их больше, чем все остальное: Иен говорил, что уж лучше напасть на вооруженную Ищейку, а Кайл так вообще отказался — целый день спал в фургоне, а с наступлением ночи садился нас охранять.

Для меня это было не сложнее, чем ходить по магазинам: я получала ключ от номера, заводила разговор с клерком и рассказывала историю о муже-фотографе и друге, который путешествует вместе с нами (на случай, если кто-нибудь увидит нас втроем). Я выбирала обыденные имена с неприметных планет. Иногда мы были Летучими мышами: Хранитель слов, Поющий песнь яиц и Приют на небесах. Иногда — Морскими водорослями: Колышущиеся глаза, Видящий поверхность и Второй рассвет. Нас никто не пытался выследить, но я каждый раз выдумывала новые имена, потому что Мелани воображала себя героиней фильма про шпионов.

Труднее всего мне было пересилить себя и брать, ничего не давая взамен. Я ни за что не призналась бы в этом в присутствии Кайла, который только и ждал повода усомниться в чистоте моих намерений. Когда я жила в Сан-Диего, меня это не беспокоило: я брала лишь необходимое и возмещала долг обществу своими лекциями в университете. Призвание Учителя не требовало особого напряжения, но я относилась к нему серьезно. Были и другие, более трудоемкие, менее приятные — Души поочередно принимали участие в уборке мусора, например. Теперь я брала намного больше и ничего не отдавала взамен. Так нельзя… я чувствовала себя эгоисткой.