Растрогавшись — на глаза опять навернулись слезы, — я упала на спальник, положила голову на подушку. Джеб назвал его куцым, мне же он показался божественным. Я распрямилась в полный рост, подняла руки и сладко, до самых кончиков пальцев, потянулась. Захрустели суставы. Спальник словно обнял меня, поглаживая больные места. Я вздохнула.

— Вот это другое дело, — пробормотал Джеб. — Когда знаешь, что кто-то страдает под твоей крышей — это как болячка, которая свербит, а почесать нельзя.

Тихо напевая, он опустился на пол чуть поодаль. Я провалилась в сон.

Спала я очень долго, без боли, без ночных посетителей, без страхов. И все бы хорошо, если бы не подушка, напомнившая мне, что Джаред ушел. Она все еще хранила его запах. Приятный, в отличие от моего.

«Остались только сны», — одиноко вздохнула Мелани.

Сон я помнила смутно. Впрочем, стоило заснуть покрепче, мне всегда снился Джаред.

— Доброе утро, — бодрым голосом сказал Джеб.

Я разлепила веки и посмотрела на него. Неужели он просидел у стены всю ночь? Усталым он не выглядел, только я вдруг почувствовала себя виноватой в том, что прибрала себе лучшее место.

— Ребята давным-давно ушли, — объявил Джеб. — Как насчет небольшой экскурсии? — Привычным движением он сунул ружье в петлю на поясе.

Я удивленно смотрела на него. Экскурсия?

— Ну же, не трусь. Никто тебя не тронет. Рано или поздно тебе придется научиться здесь ориентироваться.

Он протянул мне руку, и я не задумываясь приняла ее. От услышанного голова шла кругом. Ориентироваться здесь? Зачем? И что значит «рано или поздно»? Он что, думает, я долго продержусь?

Джеб помог мне подняться на ноги и повел вперед. Идти по темным туннелям, опираясь на чью-то руку, было очень просто — совсем не приходилось напрягаться.

— Ну что, — пробормотал Джеб. — Наверное, начнем с правого крыла. Сперва подыщем тебе местечко поприличней. Потом кухня… — Он подробно расписывал мне дальнейший маршрут.

Мы перешагнули через узкую расщелину, вошли в освещенный туннель, что вел в яркую пещеру. До нас донесся гул голосов, и у меня пересохло во рту. Джеб все болтал и болтал, то ли не замечая, то ли не желая замечать моего страха.

— Спорим, сегодня морковь проросла, — сказал он, подводя меня к главной площади. Свет слепил, и я не видела тех, кто там стоял, но чувствовала на себе их взгляды. Внезапно воцарившаяся тишина, как и прежде, была зловещей.

— Ага, — ответил сам себе Джеб. — Свежая зелень — ты только глянь, красота-то какая…

Он остановился, жестом приглашая посмотреть. Я прищурилась, силясь увидеть, на что он показывает. Глаза не слушались, взгляд метался по всей пещере, привыкая к темноте. Пусть не сразу, но я разглядела, о чем он говорил. В пещере собралось человек пятнадцать, и все они враждебно смотрели на меня. Но помимо этого, они были заняты каким-то делом.

Широкий темный квадрат, занимавший центральную часть пещеры, уже не выглядел темным. Одна его сторона зеленела курчавыми молодыми ростками, как и говорил Джеб. Это и впрямь было красиво — и удивительно.

Ничего странного, что это место все обходили стороной — это же грядки! Огород…

— Морковь? — прошептала я. Джеб ответил довольно громко.

— На зеленой половине. На другой половине шпинат. Через несколько дней взойдет.

Люди вернулись к работе, хотя время от времени все еще на меня поглядывали. Теперь, когда я узнала огород, было довольно просто понять, чем они занимаются, — от большой бочки на колесах тянулись шланги.

— Поливка?

— Верно. На такой жаре все быстро сохнет.

Я кивнула, соглашаясь. Был еще совсем рано, а я уже вспотела. Идущий сверху жар казался удушающим. Я снова попыталась изучить потолок, но свет слепил глаза. Дернув Джеба за рукав, я кивнула на сверкающий свет.

— Что это?

Джеб улыбнулся: казалось, мое любопытство ему льстит.

— Как это делают фокусники — при помощи зеркал. Сотен зеркал. У меня ушла уйма времени на то, чтобы их сюда доставить. И не представляешь, сколько работы занимает чистка — хорошо, что всегда есть помощники. Видишь ли, тут всего четыре отверстия в потолке, явно недостаточно для моей задумки. Вот и пришлось зеркала устанавливать. Что скажешь? — Он гордо расправил плечи.

— Поразительно, — выдохнула я. — Великолепно.

Джеб кивнул, довольный произведенным впечатлением.

— Ну, пойдем дальше, — предложил он. — Сегодня еще многое предстоит сделать.

От большой пещеры отходил широкий природный туннель — новая, незнакомая мне территория. Мышцы у меня напряглись, я с трудом переставляла ноги, которые вдруг сделались ватными.

Джеб слегка похлопал меня по руке, делая вид, что не замечает, как я нервничаю.

— Здесь в основном находятся спальни и складские помещения. Эта часть пещер проходит под самой поверхностью, так что со светом тут проще.

Он указал на яркую, тонкую трещину в своде, откуда падал луч света диаметром в ладонь.

Мы дошли до широкой развилки — даже не совсем развилки, скорее она напоминала спрута, раскинувшего во все стороны щупальца туннелей.

— Третий слева, — сказал Джеб и выжидающе на меня посмотрел.

— Третий слева? — откликнулась я.

— Верно. Не забудь. Тут легко заплутать, а тебе это небезопасно: дорогу не подскажут, а прибить могут.

Я поежилась и пробормотала со скрытым сарказмом:

— Спасибо большое.

Джеб рассмеялся, как будто мой ответ ему понравился.

— Против правды не попрешь. Оттого что я скажу все как есть, хуже не станет.

Лучше тоже не стало, однако я решила промолчать. Я постепенно приходила в себя, мне нравилось, что со мной снова разговаривают. Джеб, при всех его странностях, был интересным собеседником.

— Раз, два, три… — отсчитал он и повел меня в третий проход слева, мимо круглых входов, прикрытых чем-то вроде дверей: отрезами узорчатой материи или дверцами шкафов, кое-как прилаженными друг к другу. В одном из проемов, скособочившись над входом, стояли настоящие двери: одна створка деревянная, покрашенная красным, другая — серая, металлическая.

— …Семь. — Джеб остановился у невысокого проема. Уединенность этого жилища охраняла симпатичная ярко-зеленая ширма, которая вполне могла служить украшением изысканной гостиной. Шелк был расшит ветвями цветущих вишен. — Думаю, сгодится на время. Единственное более менее приличное место. Все равно эта комната несколько недель будет пустовать, а к тому времени, как она снова понадобится, придумаем для тебя что-нибудь получше.

Он отодвинул ширму, и нас озарил приветливый свет — ярче, чем в коридоре.

Комната вызвала во мне странное головокружение — вероятно, из-за того, что при всей ее тесноте стены словно взмывали ввысь. Я словно очутилась в какой-то башне или на дне глубокой шахты. Нет, мне не доводилось посещать подобные места, но именно эти сравнения пришли Мелани на ум. Высокий потолок покрывали многочисленные трещины, которые закручивались и переплетались, подобно стебелькам света. Выглядело это весьма ненадежным, даже опасным, однако Джеб не выказывал страха и уверенно шагнул внутрь.

На полу, занимая почти все пространство (с каждой из трех сторон оставалось примерно по ярду), лежал двуспальный матрас. Две подушки и два одеяла постелены по отдельности, каждое — на своей половине матраса. Создавалось впечатление, что здесь живут двое. Толстая деревянная планка — что-то вроде ручки грабель — горизонтально крепилась вдоль дальней стены на высоте плеч, в отверстиях, которыми был усеян напоминавший швейцарский сыр камень. На этой вешалке висело несколько футболок и две пары джинсов. Деревянный стул занимал углубление в стене, а под ним лежала стопка потрепанных книг в бумажных обложках.

— Кто? — шепотом спросила я Джеба. Здесь все настолько пропиталось духом прежнего обитателя, что, казалось, кто-то стоит рядом.

— Один из ребят, он ушел в поход с остальными. Так что комната, считай, незанята. Вернется он нескоро, а к тому времени мы тебе что-нибудь подыщем.