Колдун резко метнул в него кинжал, но Вадим уклонился от броска. Лезвие с силой ударилось о стену – кинжал отскочил, отколов кусок камня.
Сиа, не говоря ни слова, выхватил свой меч из ножен, и Мерианх, не медля, последовал его примеру. Серповидные клинки скрестились, мелькая в свете факела подобно молниям. Атака Сиа была стремительна, и Вадим понимал, что имеет дело с непривычным для него оружием и более опытным противником.
У Сиа было главное преимущество – постоянная практика боя на мечах, благодаря которой он в совершенстве освоил технику, определяющую молниеносную скорость движений. Египтянин также превосходил Юрьева по выносливости и физической силе.
Колдун обладал завидным спокойствием и выдержкой, он дрался легко и невозмутимо. Сиа холодно, но яростно атаковал противника. Блокируя удары меча, Юрьев ждал, чтобы колдун растратил силы. Вадим не рисковал атаковать, опасаясь, что мгновение, на которое он раскроется при атаке, будет достаточно для Сиа, чтобы нанести смертельный удар.
Вадим выжидал удобного момента, его хладнокровие было сравнимо с выдержкой Сиа. Постепенно сдержанность стала покидать противника, колдун начинал нервничать и злиться. С другой стороны, обороняясь, Вадим дал противнику возможность навязать свою тактику. Однако важный момент не ускользнул от его взгляда – маг был человеком своего времени, опытным воином, привыкшим к сражению на мечах, но, именно в его опыте была его слабость. Египетские копейщики и мечники дрались со щитами, которыми блокировали удар врага, нанося ему удар справа, или укол снизу, или же, останавливали клинок противника собственным мечом, неожиданно проводя кинжалом решающий удар. Сейчас у Сиа не было щита, а кинжал, брошенный в Вадима, лежал у стены. Правда, на поясе висел второй, вот он-то и не давал ему покоя. С кинжалом Сиа чувствовал бы себя гораздо увереннее, но он опасался, что Мерианх воспользуется малейшей паузой в его движениях. Вадим понимал, что Сиа нужно подтолкнуть, спровоцировать – и он решился.
Мерианх немного отступил назад, как показалось Сиа, чтобы перевести дух. С гулким звоном, серповидный меч колдуна ударил по клинку Мерианха, прижав к стене лезвие, и, тут же, левая рука шпиона метнулась к поясу. Сейчас, как никогда, буквально, промедление было смерти подобно – Вадим не промедлил…
Ладонь Сиа почувствовала рукоять кинжала, Мерианх явно выдохся, его осталось только добить… Неожиданный удар снизу-слева в челюсть опрокинул шпиона, Сиа невольно растопырил руки, чтобы смягчить падение, и выронил меч. Через мгновение, оба серповидных клинка указывали на горло колдуна.
– Чего ты медлишь, убей меня прямо сейчас, я ничего не скажу, даже если Сет скормит меня крокодилам! А считать истину из моего Ка [9] не смогут ни Сет ни Хору, ни сама Нейт – сила Апопа защитит или убьёт меня! – Сиа задыхался от злости.
Вадим решил, что шпион не блефует, но Лина опередила его:
– Погоди, Мерианх, может и вправду позвать стражу и отдать его Сету?
– Не стоит, Сенеферу, я передам его Хору, и он велит вышвырнуть его за городские ворота!
– Благословляю твою милость, Мерианх, и милость Правителя Нижних Земель! – колдун попался на крючок Вадима, осталось только правильно разыграть карту.
– Погоди, Сиа. Если тебе так хочется, благослови не милость, а мудрость Хору, ибо он не станет убивать обречённого. В лучшем случае, наши враги поймут, что твой заговор раскрыт, и ты им больше не нужен, долго ли ты тогда проживёшь?
– А в худшем, – Лина вступила в игру, – в худшем для тебя, поклонники Апопа, решат, что ты служишь нам, и тогда… пасть крокодила была бы для тебя лучшей участью…
– Но будет поздно, – Мерианх дожимал колдуна, – а так, Хору и Сет могут позволить тебе переждать осаду, а потом изгонят.
– Каков залог того, что ты сдержишь своё слово? – Сиа пристально посмотрел в глаза Мерианха, – а потом, если ты и не солгал, то сдержат ли своё обещания Владетели Красной и Белой корон Та-Кем?
– Сдержат! Ибо они Воины Маат! А моё слово… В твоём положении остаётся только довериться.
У колдуна не оставалось выбора. Он не хотел умирать. Сиа был слишком молод и красив для этого.
– Вы снова победили, – Сиа глубоко вздохнул, – зеркало Нейт может открыть не только Врата Вечности, но и Врата Тьмы и Хаоса. Зеркала, Мерианх – туалетные зеркала аристократок. При помощи зеркал Ка знатных женщин столицы поразят демоны Тёмного Дуата!
К сожалению, путешественникам петли времени, не удалось надолго задержаться в Та-Кем. Получив благодарность правителей, выслушав напутствие мудрецов и простившись с Аха и Сопдет, этим же утром Вадим и Лина при помощи Тота вернулись в свою эпоху. Тяжело было расставаться с обликом тайных стражников. За это недолгое время они очень привыкли к египетской одежде и оружию.
Прижавшись друг к другу, Вадим и Лина стояли посреди городского парка как будто никуда не исчезали – только вокруг была не ночь, а раннее утро. Мягкие лучи рассвета окрасили парковые деревья и дорожки. Сейчас хранители были подобны Аха и Сопдет, которые, обнявшись, встречали рассвет в дворцовом парке после той ночи, когда был раскрыт коварный замысел колдуна.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава Восьмая
Илья Петухов, холёный мужчина лет сорока, согласился встретиться с Юрьевым после трудового дня. Благодаря пиару и финансовой помощи влиятельных покровителей его популярность становилась сравнима с популярностью свежих выпускников «Фабрики звёзд». Петухов называл свою работу «несением науки в массы», которая осуществлялась за определённую плату. Научные работники от его кипучей деятельности хватались за сердце, а любознательные, но недалёкие ребята зачитывались его незатейливыми трудами и раскупали недешёвые билеты на лекции подобно футбольным фанатам на решающий матч. От ученых Илья Петухов получил кличку «Петух», но не только за фамилию, а за самолюбование и стиль жизни; а его гордая фраза «я первый в мире нетрадиционный египтолог» вызывала множество злых шуток. Однако «кидание отбросами» – так он называл критику – не печалило труженика египтологии.
Получив сообщение, что его хочет допросить сотрудник ФСБ, египтолог занервничал. Только ли Караваев заинтересовал их? Может, они хотят покопаться в его профессиональных делах?
Лекция закончилась, слушатели не спеша расходились. Взволнованный Петухов настолько сильно погрузился в размышления о предстоящем визите, что даже не слышал восторженных комплиментов, которые так обожал.
Он взглянул на часы. Как правило, бэшники пунктуальны… наверняка, они появятся, как только лекционный зал опустеет.
– Не отпирайтесь, вы о нас писали, – входя в лекционный зал, произнёс Вадим, не скрывая ехидной улыбки.
Побледневший Петухов вскочил со стула. Он узнал Вадима Юрьева, египтологические труды которого он так жёстко и активно критиковал.
Лина мысленно отметила, что, судя по ухоженной внешности, господин Петухов очень себя любит. Прямо образец «метросексуала» – новомодный образ мужчины, который тщательно следит за собой и является завсегдатаем салонов красоты.
– Вы служите в ФСБ? – с придыханием пробормотал Петухов. – Не знал…
Больше он не смог найти слов и опустился на стул.
– Рад расширить ваш кругозор, – произнёс Юрьев. – Как вам уже сообщили, меня интересует Караваев.
– Караваев… – повторил Петухов. – Да, я знал его… Он увёл у меня одну милую вещицу!
В протяжном голосе египтолога звучала нескрываемая досада.
– Глиняную табличку Гильгамеша? – уточнил Вадим.
– Да… откуда вы знаете? А-а, вы же из спецслужбы … там у вас всё знают… – удивление египтолога резко сменилось безразличием. – Меня очень заинтересовала эта табличка, ведь она много веков хранилась у египетских жрецов… Это огромная ценность для египтологии!
