– Как дела, Флора?

– Вот в пятницу была у Фроули, – ответила Флора. Фроули был ее врач, и, хотя Клода никогда с ним не встречалась, ей казалось, что знакома с ним довольно коротко.

– И что он сказал?

– Что пора удалять.

– Удалять? Что?

– Матку, что же еще? – изумилась Флора.

– Ах ты, господи, ужас-то какой, – энергично закивала Клода, чувствуя необходимость проявить сочувствие и женскую солидарность.

– Вот еще!

– Вы не расстроены?

– Да с чего бы?

– А вы не боитесь, что будете чувствовать… – начала Клода и вовремя запнулась, так и не сказав: «чувствовать себя не вполне женщиной». Это было бы неделикатно. Подумав, она закончила фразу так: – Вы не боитесь, что вам будет чего-то не хватать?

– Вот уж нисколечко, – бодро возразила Флора. – И в голову не берите. От нее одни неприятности. И ничего хорошего оттуда отродясь не выходило. Что у нас на сегодня, какие будут поручения?

Клода почувствовала себя обиженной.

– Если нетрудно, погладьте белье. Можно еще привести в порядок ванную. На что хватит сил, право же…

У дверей центрального агентства по трудоустройству Клоду охватил такой страх и вместе с тем такое возбуждение, что у нее задрожали руки. Войдя, она остановилась перед светловолосой девушкой с забранными в тяжелый узел волосами. Ее свежее нежное личико было покрыто толстым слоем грима.

– У меня встреча с Ивонной Хьюз. Девушка встала.

– Здравствуйте, – неожиданно уверенно сказала она. – Я Ивонна Хьюз.

– Очень приятно, – пробормотала Клода. Она ожидала, что разговаривать придется с дамой постарше.

Ивонна крепко, по-мужски пожала ей руку. Так крепко, будто специально тренировалась на роль решительного руководителя.

– Садитесь.

Клода робко положила на стол чуть помявшееся в сумке заявление.

– Так-с, посмотрим… Вы, как я вижу, долгое время не работали? – наконец спросила Ивонна. – Целых пять лет?!

– Сидела с ребенком. Совершенно не собиралась столько сидеть дома, но тут родился второй, и я так и не выбралась на работу… До сегодняшнего дня, – скороговоркой, будто оправдываясь, зачастила Клода.

– Понятно… – Явно желая помотать Клоде нервы, Ивонна продолжала неспешно читать: – Значит, после окончания школы вы работали в гостинице, в отделе бронирования номеров, затем референтом в студии звукозаписи, кассиршей в ресторане, ассистентом в торговом зале в магазине одежды, кассиршей в Дублинском зоопарке, секретаршей в архитектурной фирме, а потом – в туристическом агентстве? – Клода кивнула. Она сама попросила Эшлин упомянуть все ее рабочие места, чтобы показать свою разносторонность. – Вы проработали в Дублинском зоопарке… три дня?

– Из-за запаха, – объяснила Клода. – Там везде пахло, как в слоновнике. Никогда этого не забуду. Даже у бутербродов был этот привкус…

– Дольше всего вы задержались в турагентстве, – перебила ее Ивонна. – Вы работали там два года?

– Совершенно верно, – кивнула Клода. Она подвинулась вперед и теперь сидела на самом краешке стула.

– За это время вас повышали по службе?

– Н-нет, – опешила Клода. Как объяснить этой девчонке, что дорасти там можно было только до старшей секретарши?

– А вы сдавали экзамены на повышение квалификации?

Клода чуть не рассмеялась вслух. Для чего она, спрашивается, уходила из школы – чтобы опять сдавать экзамены?!

Ивонна покрутила ручку и медленно разгладила резюме Клоды.

– С какими компьютерными программами вы там имели дело?

– Ой, сейчас уж и не вспомню…

– Машинописью и стенографией владеете? – продолжала допрос Ивонна.

– Да.

– Сколько слов в минуту?

– Не знаю даже. Печатаю я двумя пальцами, – неохотно выдавила Клода, – но очень быстро. Не хуже окончивших курсы.

Круглые глаза Ивонны сузились. Она определенно начинала злиться, хоть и не настолько, чтобы показывать это в открытую. Пока она лишь играла, забавлялась отпущенной ей властью.

– То есть, если я правильно поняла, стенографией вы не владеете?

– Ну, в общем, я всегда могла бы… Нет, – устав защищаться, созналась Клода.

– А набирать текст на компьютере можете?

– Нет.

И, хотя Ивонна знала ответ заранее, она все-таки спросила:

– У вас есть высшее образование?

– Нет, – нехотя выдавила Клода.

– Ладно, – страдальчески выдохнула Ивонна. – Расскажите тогда, что вы читаете.

– В каком смысле?

Последовала пауза – впрочем, еле заметная, но Ивонна прибегла к ней нарочно, чтобы дать Клоде понять, какой безнадежной идиоткой ее считает.

– «Файнэншнл таймс»? «Тайм»? – подсказала она, не вздыхая, но с таким видом, будто вздыхает. И язвительно продолжала: – «Белла»? «Космополитен»?

Клода читала только журналы по домашним интерьерам. И детские книжки с картинками из серии «Кошка в сапожках». И еще изредка романы о домохозяйках, которые открывают собственное дело, а не сидят на унизительных собеседованиях, когда хотят устроиться на работу.

– Вижу, среди увлечений вы указали теннис. В каком клубе вы играете?

– Да я не играю, – хихикнула Клода. – Просто мне нравится смотреть теннис.

Вот-вот должен был начаться Уимблдонский турнир, и по телевизору уже вовсю показывали рекламу.

– Еще вы ходите в спортзал, так? – читала дальше Ивонна. – Или тоже смотрите?

– Нет, хожу, – сразу почувствовав себя увереннее, возразила Клода.

– Хотя это, пожалуй, вряд ли относится к хобби, верно? – не унималась девица. – Так можно сказать, что и сон тоже хобби. И еда.

Чем застала Клоду врасплох.

– А в театры часто ходите? Помявшись, Клода сказала:

– Нет, не часто, но надо же было что-нибудь еще придумать, правильно?

Когда они с Эшлин наконец прекратили выдумывать ей шутейные увлечения вроде автогонок и поклонения темным силам и попробовали составить список реальных хобби, список вышел довольно скудный.

– Так чем же вы интересуетесь? – не отставала Ивонна.

– Э-э-э…

– Ну, хобби, пристрастия, в этом роде, – нетерпеливо подсказала Ивонна.

Но Клода словно пребывала в ступоре.

– Понимаете, – наконец жалобно сказала она, – у меня двое детей. И все мое время занято ими.

Ивонна бросила на нее убийственный взгляд.

– Насколько вы честолюбивы?

Клода опять смешалась. Честолюбивой она вообще не была. Честолюбивые люди были ей всегда несимпатичны.

– Когда вы работали в турагентстве, какой род занятий приносил вам наибольшее удовлетворение?

Дождаться конца рабочего дня, насколько помнилось Клоде. Идея была в том – и у тех девушек, с кем вместе она работала, тоже, – чтобы прийти на службу, отложить настоящую жизнь на восемь часов и потратить минимум сил на ожидание.

– Общение с людьми? – подсказала Ивонна. – Работа с документами? Совершение сделок?

– Получение зарплаты, – брякнула Клода, тут же сообразив, что делать этого не следовало. Слишком давно она не ходила ни на какие собеседования и успела забыть набор правильных стандартных ответов. Кроме того, насколько ей помнилось, до сих пор ее всегда интервьюировали мужчины, и общаться с ними было куда приятнее, чем с этой юной стервочкой.

– Возвращаться на работу в турагентство мне, честно говоря, не хотелось бы, – задушевно сказала она. – Мне бы хотелось получить место в журнале.

– Вы хотели бы работать в журнале? – Лицо Ивонны расплылось в недоуменной улыбке.

Клода осторожно кивнула.

– Кто бы не хотел, милая, – язвительно пропела Ивонна.

Ох, как же Клода ненавидела ее, эту вредную, наглую девчонку! Называет Клоду «милой», а сама-то вдвое моложе!

– На какую зарплату вы рассчитываете? – сухо поинтересовалась Ивонна.

– Я не думала… А вы как считаете? – окончательно сдалась Клода.

– Трудно сказать. Для начала я бы много не предложила. Если вы согласны учиться…

– Возможно, – соврала Клода.

– Я свяжусь с вами, если будут новости. Но они обе понимали, что не свяжется.