– Ну, так потусуйся с нами, – встрял мелкий остролицый парнишка. – Деклан, принеси ей выпить.

– Это, как видно, знаменитое ирландское гостеприимство? – усмехнулась Лиза.

Все шестеро дружно кивнули. Хотя, если честно, гостеприимство было здесь совершенно ни при чем, а на широкий жест их сподвигли Лизины русые волосы, стройные бедра и тонкие, узкие загорелые щиколотки, видневшиеся из-под художественно обтрепанных джинсов. Будь Лиза мужиком, сидеть бы ей сейчас в одиночестве, уставясь в кружку с пивом.

– О, а вот и ко мне идут! – с облегчением воскликнула Лиза, увидев входящую в зал Эшлин.

Как только Эшлин заметила Лизу, вся ее радость от нового наряда исчезла, и она почувствовала себя жалкой и нескладной. Она нервно представила Лизе Теда и Джой.

Тед выступал первым, и, хотя это было всего лишь его третье появление на сцене, поклонники ждали именно его выхода. Терзания Эшлин дома оказались совершенно напрасными.

Тед придумал много новых острот к этому вечеру, каждая из которых шла на ура.

Лизу изумила подобная бурная реакция.

– Знаю, он твой друг, но это же диагноз. Чушь собачья! Новый костюм короля, – возмущалась она.

– Он же любитель, выступает, чтобы найти себе подружку, – робко пояснила Эшлин.

– Ну, тогда еще ничего.

О цели, оправдывающей средства, Лиза знала много.

Потом выступали еще два юмориста, и вот пришла очередь Маркуса Валентайна. Настрой аудитории, казалось, изменился, назревало возбужденное предвкушение. Наконец Маркус вышел на сцену. Эшлин и Лиза приготовились внимательно слушать – каждая по своим причинам.

Для юмориста мужчины Маркус Валентайн был довольно странным типом. В его выступлении начисто отсутствовали намеки на онанизм, похмелье и пародии на известных актеров. Он придумал себе весьма необычный эстрадный образ – «человек, замороченный современной жизнью». Тот, что заходит в супермаркет купить масла и впадает в ступор, не в силах выбрать между мягким маслом, обезжиренным маслом, полуобезжиренным маслом, соленым маслом, несоленым маслом, низкокалорийным маслом, маслом без холестерина и тем, что только похоже на масло, а на самом деле вовсе не масло. Он был обаятелен и мил, юн и беззащитен. И у него очень недурная фигура, с волнением отметила Эшлин.

Она поспешно стала припоминать, почему же все-таки отвергла Маркуса Валентайна. Во-первых, из-за его энтузиазма. В ясном взгляде и отсутствии цинизма нет ничего сексуального. Печально, но факт. Во-вторых, из-за веснушек. В-третьих, из-за слишком живого интереса к ней. В-четвертых, из-за дурацкого имени.

Но сейчас, глядя на него, длинноногого и широкоплечего, она понимала, что ей грозит смертельная опасность влюбиться в человека на сцене. А ведь он обещал позвонить ей, но так и не позвонил.

– Снежинки! – воскликнул Маркус, обводя зал широко распахнутыми, наивными глазами. – Говорят, двух похожих не бывает. – Выдержал паузу и завопил: – А откуда это известно?!

Зал дружно грохнул, а Маркус в искреннем недоумении продолжал:

– Их что, сравнивали? Проверяли? – И тут же продолжал: – Как-то я хотел пригласить одну девушку на свидание, – поведал он сбитой с толку публике.

«Это он про меня, что ли?» – замерла Эшлин.

Маркус расхаживал по сцене, будто бы погруженный в раздумье. Лучи прожекторов скользили по его мускулистой фигуре.

– Но в последний раз, когда я попросил у девушки телефончик, она сказала: «Он в телефонной книге». Беда в том, что имени ее я тоже не знал, спросил ее, а она говорит… – Тут он помолчал, безупречно выдержал паузу и закончил: – «Тоже в книге».

Зал взорвался смехом, но смехом сочувственным.

– Тогда я решил быть хитрее. – Маркус простодушно усмехнулся, и все растаяли. – И попросил девушку позвонить мне. Написал на бумажке свое имя и номер телефона. – Он закрыл глаза, прижал к вискам кончики пальцев и закончил: – Но и приписал: «Позвони муа!» Оригинально и изысканно, как в лучших романах! Какая женщина устоит? «Позвони муа!»

«Вот я и знаменита!» Эшлин остро захотелось встать и раскланяться.

– И знаете что? – Маркус с лукавым, чуть глуповатым видом обвел взглядом зал. Он крепко держал аудиторию в своих веснушчатых руках, и связь с каждым из зрителей была абсолютной. Люди слушали его, исполненные понимания и сочувствия, и, затянув молчание до предела, он выпалил: – Она так и не позвонила!

Да, в амплуа неудачника Маркуса явно ждало звездное будущее!

Лиза встала с места, как только Маркус сделал первый шаг за кулисы. Маркус Валентайн уже отказался пообедать с нею, когда Трикс звонила его агенту, но вдруг грубая лесть и она лично заставят его передумать? Эшлин видела, как Лиза зажала Маркуса в углу сцены, и не знала, следовать ли за ней. Эшлин не знала, стоит ли подходить к Маркусу. Вдруг он подумает?.. Но Теда уже осадили поклонники, а Джой только что засекла своего приятеля Мика говорящим с какой-то дамой и пошла разбираться. Посидев минуту в одиночестве, Эшлин все-таки встала.

Она с любопытством наблюдала, как Маркус смотрит на Лизу, пока она говорит. Он склонял голову набок и как-то очень ласково улыбался уголком губ. Потом Лиза замолчала, и тогда заговорил он, причем от предложений Лизы явно отказывался, как вдруг случайно поймал взгляд Эшлин и остановился на полуслове.

– Привет! – произнес он громко, улыбнулся во весь рот, не сводя с нее восторженных глаз.

Маркус еще что-то говорил, но все время поглядывал на Эшлин, а потом коснулся Лизиного плеча и спустился в зал.

– Еще раз привет!

– Привет!

– Ты что здесь делаешь?

Эшлин молчала, бросила на него взгляд из-под ресниц, улыбнулась.

«Ах ты, черт, – поняла она, – да я же с ним кокетничаю!»

– Тебе понравилось?

– Угу, – кивнула Эшлин и снова состроила глазки.

– Можно как-нибудь с тобой увидеться? Посидели бы где-нибудь.

Вот это будет ей уроком! Она – как кролик, ослепленный светом фар, откусила больше, чем способна прожевать. Ну почему с ней так всегда и бывает?!

«Не могу же я влюбиться в него только потому, что он знаменит и всеми любим. Не такая уж я дура!»

– Ладно, – с удивлением услышала Эшлин собственный голос. – Позвони.

– А номер…

– У тебя есть.

– На всякий случай напиши еще раз.

И Маркус начал рыться по карманам, безрезультатно ища ручку и бумагу.

К счастью, у Эшлин в сумке всегда была ручка и блокнот. Имя и номер телефона она нацарапала на листке.

– Как видишь, буду хранить это, – заверил он, складывая листок в несколько раз и засовывая в передний карман джинсов, – у самого сердца. – И проникновенно добавил: – Сейчас мне пора идти, но я еще объявлюсь.

Смущенная, Эшлин смотрела ему вслед, пока не почувствовала, что Лиза глядит на нее с явным интересом. Эшлин сочла за лучшее скрыться в туалете. Путь к раковине оказался частично перекрыт невысокой девушкой с трагическими глазами, которая стояла перед зеркалом и подводила глаза черным карандашом, отчего они делались еще трагичнее. Рядом с ней яркая блондинка лениво наносила на губы розовый блеск. Эшлин осторожно включила воду, трагическая девушка обернулась к своей подруге и сказала:

– Фрэнсис, ты ни за что не поверишь, но это была я.

– Что «ты»? – на секунду Фрэнсис оторвалась от захватывающего занятия.

– Я – та девушка, которой Маркус Валентайн написал: «Позвони муа!»

Эшлин вздрогнула так, что вся облилась.

Фрэнсис медленно повернулась всем корпусом. Кисточка с блеском для губ замерла у полуоткрытого рта. Трагическая девушка продолжала:

– Это было в прошлое Рождество. Мы тогда стояли рядом в очереди на такси.

– Но почему же ты ему не позвонила?

Фрэнсис наконец убрала блеск для губ и крепко встряхнула подругу за плечи:

– Он ведь лапочка! Просто прелесть! О чем ты только думала?!

– Думала, что он какой-то придурок конопатый. Фрэнсис смерила ее долгим задумчивым взглядом с высоты своего роста и наконец вынесла приговор:

– Знаешь, что, Линда О'Нил? Ты заслужила свое невезение, да, заслужила! И я тебя больше жалеть не буду.