Айвон Киркпатрик был назван в статье как человек, кому Черчилль поручил отправиться в Шотландию, чтобы прозондировать Гесса, — хотя этот факт не был достоянием гласности. Еще там было сказано, что стенографические записи с мирными предложениями Гесса занимали несколько тетрадей. В статье совершенно справедливо указывалось, что Гесс поначалу был настроен "оптимистично, так как был совершенно убежден, что Британия повержена", и говорил он тоном "великодушного врага, предлагающего противнику, судьба которого предрешена, отсрочку". Однако условия переговоров, предложенные Гессом, не совпадали с указанными в отчетах Киркпатрика или Гамильтона; в них шла речь об уходе немцев из Франции, кроме Эльзас-Лотарингии, а также из Голландии, Бельгии, Норвегии, Дании, Югославии и Греции, в обмен на это Великобритания должна была предоставить Германии "доброжелательный нейтралитет в отношении ее планов в Восточной Европе".
Гесс, говорилось в статье, отказался распространяться о военных планах Гитлера, но остановился на важности восточной миссии и пообещал, что Германия будет полностью использовать продукцию военной промышленности Британии и Франции до тех пор, пока они не перейдут на выпуск мирных товаров. Таким образом западные арсеналы помогут раздавить большевизм. Гитлера он преподносил как человеколюбца, стремившегося прекратить бессмысленную войну между братскими народами.
Эти предложения, как явствовало из статьи, Черчилль передал Рузвельту, который согласился с его решением отвергнуть их; оба они считали, что открытое обсуждение столь сенсационных предложений нежелательно, а "безумное объяснение, данное немецкому народу, непременно просочится за пределы Германии". Они предприняли попытку предупредить Россию о грядущем ударе, но русские лидеры не поверили, и некоторые из советских дипломатов утверждали, что это происки демократов.
Ссылка на промашку Сталина исключает причастность к статье коммунистов. Ссылка на Гитлера (не только Гесса), обманутого британскими секретными службами, исключает германский источник. Необычайное великодушие предложений, отвергнутых Черчиллем и Рузвельтом, указывает на причастность к статье Британии и Америки, заинтересованных в том, чтобы развеять подозрения Сталина на уловки секретных служб и укрепить его в мысли, что западные лидеры отвергли соблазнительное предложение Гитлера принять участие в крестовом походе против большевизма.
Заключительный абзац статьи явно отдавал британским источником (по всей видимости, руку к нему приложил министр информации Черчилля, друг и доверенное лицо, Бренден Брекен), поскольку был продиктован желанием обелить честь герцога Гамильтона; в нем утверждалось, что "ни Гамильтон, ни другие ничего не знали о визите Гесса до тех пор, пока об этом не узнала вся Англия", хотя известно, что это не соответствует действительности, при этом всячески превозносилась деятельность СИС:
"Уже не в первый раз Англия колеблет германскую цитадель дерзкой работой секретных служб… не приходится сомневаться, что когда можно будет все рассказать, достижения секретной службы поразят мир. И среди них особо будет выделяться случай с Гессом".
Однако до сих пор (хотя об удивительной деятельности системы двойных агентов Мастермана известно, что в некоторой степени оправдывает хвастливые утверждения завершающего абзаца) причастность секретных служб к полету Гесса не доказана; нам не дано знать, сколько правды и сколько вымысла кроется в статье "Американ Меркьюри" о предварительных переговорах.
В августе того года, рассказывая о перелете в Америке, Бренден Брекен подтвердил, что Гесс прибыл в "надежде найти предателей, которые могли бы помочь ему свергнуть Черчилля и заключить мир", и что с герцогом Гамильтоном Гесс встречался до войны, что явно противоречило заявлению Синклера, сделанному в палате общин. 1 сентября "Дейли Мейл" преподнесла новую сенсацию: "История, которую ждала вся Британия":
ЕЖЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ ГЕССА В ТЮРЕМНОМ ЛАГЕРЕ:
как он ведет себя, как говорит, как думает
Репортер Гай Рэмси рассказывал о Гессе, что он живет в крыле Мейндифф-Корт, "в окружении благодатных деревьев и ярких цветочных клумб, обрамляющих здание" как "больной в пограничном состоянии", "в пограничном состоянии он находился, правда, еще до того, как покинул Германию". Рэмси утверждал, что, хотя Гесс и любит Гитлера, остальных нацистских лидеров он считает слишком трудными в общении, "необходимость защищать собственное уходящее влияние перед их растущим посеяло в нем ужас, переросший в манию". С медицинской точки зрения, Гесс, по утверждению Рэмси, был параноиком, "он слышал несуществующие голоса… боялся, что ему в пищу подсыпают яд".
Из документов министерства иностранных дел об этой утечке информации следует, что за беседу с репортером "Дейли Мейл" был арестован один из офицеров, охранявших Гесса, и его ждал военный трибунал. Дэвид Ирвинг подтверждал, что в то время из списков охраны Э. Мейндифф-Корт действительно исчезло имя офицера, лейтенанта Мея. Однако, ввиду того, что редактор газеты рискнул опубликовать этот материал, более вероятным представляется, что утечка информации была намеренной, по всей видимости, с подачи Брендена Брекена. (Ссылка на то, что Гесс покидал Германию с уже расшатавшимися нервами, указывает на намеренную подачу лживых сведений; то же можно сказать и о другом явно противоречивом отрывке о причинах визита Гесса:
"Он утверждает, что идея прибыть в Британию принадлежит исключительно ему одному… Его цель состояла в том, чтобы найти предателей, которые пошли бы на некое подобие мира, чтобы Германия могла всей мощью обрушиться на Россию".
После этих двух разоблачений, одно из которых исходило от министерства информации, кабинет пришел к выводу, что настало время раскрыть факты, и 23 сентября Иден распространил в палате общин заявление; в нем излагалась история в том виде, в каком она имеется сегодня в заявлениях и отчетах допросов в папках, открытых для всеобщего ознакомления. Иден принял все меры, чтобы имя Гамильтона не пострадало: когда Гесс впервые представился Гамильтону, "командир авиакрыла не вспомнил заключенного и не знал, что он когда-то видел или встречал Рудольфа Гесса". Это, безусловно, противоречит заявлению, сделанному в Америке Бренденом Брекеном. Как следует из заявления Идена, среди личных вещей Гесса имелись только фотографии его самого и маленького мальчика, а также визитные карточки Хаусхоферов, отца и сына; "никаких других документов или удостоверений у задержанного не было". Тем не менее британская общественность и мир впервые узнали правду о мирных предложениях, с которыми прибыл Гесс.
Вопрос, почему он решил, что Гамильтон способен свести его с ведущими деятелями выступавшей за мир группировки, разрешился для герцога благоприятно; возможно, ответ на него стоит искать в репортаже о Гессе в "Дейли Мейл" Гая Рэмси, где Гесс назван "пограничным больным", параноиком, слышавшим несуществующие голоса.
Сталин так не думал. Когда во время ужина в Кремле в октябре 1944 года Черчилль принял эту линию, сказав, что Гесс "совершенно помешался", и для пущей важности добавил, что его отношения с Гитлером были, вероятно, из области патологии, Сталин поднял бокал и предложил тост за британскую разведывательную службу. Лицо Черчилля приняло изумленный вид. "Которая заманила Гесса в Англию", — продолжил Сталин. "Он не смог бы приземлиться без сигналов. За всем этим должна была стоять секретная служба".
Черчилль возразил: британское правительство о полете заранее ничего не знало. На что Сталин ответил, что русская разведка часто не информирует советское правительство о своих намерениях, пока работа не будет выполнена.
