Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Пэдфилд Питер

Секретная миссия Рудольфа Гесса

Пролог

Секретная миссия Рудольфа Гесса - cn6167_hess.jpg
Секретная миссия Рудольфа Гесса - rudolfhesssilverplaceset16.jpg

Гесс любил Гитлера. Это самое главное, без чего понять его просто невозможно, как нельзя понять его безрассудный поступок, сделавший его имя печально знаменитым, или последующее молчание, хранимое до самой могилы, и отказ от покаяния. Он боготворил Гитлера. Какие бы недостатки он в нем не видел и как бы здравомыслящая, чувствительная и нежная сторона его души не страдала от мерзостей, приписываемых его идолу, он, как женщина, знающая, что ее мужчина виновен, все же, несмотря на все это, продолжает любить его, так и Гесс любил Гитлера.

Секретная миссия Рудольфа Гесса - rudolfhesssilverplaceset14.jpg

Читая письма Гесса из Ландсберга, где он и Гитлер находились в заключении после провала ноябрьского путча 1923 года, неизменно приходишь к выводу, что это было счастливейшее время в его жизни. Они дышат молодой любовью; редко, когда речь в них шла не о Гитлере, которого он называл не иначе, как «Трибун» трибун народа. Даже в письмах, адресованных подруге и товарищу по туризму, Ильзе Прель, не обходилось без упоминания дорогого ему имени:

"Трибун выглядит сияющим. Лицо у него уже не осунувшееся. Вынужденный отдых идет ему на пользу. Он делает зарядку, vvw (так в семье Гесса обозначали смех), купается, не курит, почти не пьет спиртного, только немного пива; здесь, где нет прежних стрессов, избыток сна и свежего воздуха, он должен быть здоров, и состояние его духа далеко от подавленного".

Дивными весенними днями 1924 года он и Гитлер "бродили среди цветущих фруктовых кустов в саду" и о чем только не говорили. Его завораживала способность Гитлера рассказывать анекдоты, не переставала удивлять широта его "знаний и понимание тем, не очень ему близких", развлекал и трогал недюжинный талант к мимикрии. Из писем ни за что не догадаешься, что, кроме них двоих, в заключении находились и другие люди. Однажды Гесс, писавший за столом у себя в спальне письмо, услышал, как в соседней столовой-гостиной Гитлер рассказывал о каком-то случае на войне, имитируя взрывы гранат, пулеметный огонь и "яростно прыгая по комнате, всецело предавшись буйству фантазии".

В другой раз, когда Гесс принес Гитлеру на полдник чай, тот попросил его остаться и послушать последний отрывок из мемуаров, над которыми трудился. Речь в нем шла о начале войны, о его вступлении в Баварский пехотный полк в качестве добровольца, об отъезде на фронт и первых предвестниках смерти, давших о себе знать, как только его полк был брошен в атаку; потом тихие сначала, но постепенно набирающие силу звуки "Deutschland, Deutschland uber alles…", рвущиеся из глоток этих молодых людей, в конце концов охватывающие весь фронт. Шквал огня заставил солдат попадать на землю, но песня не смолкла. В процессе чтения голос Гитлера становился все тише, а паузы между словами все продолжительнее, пока вдруг лист не выпал из рук, он уронил голову на руки и зарыдал.

"Стоит ли говорить, что мое хладнокровие изменило мне?" — писал Гесс Ильзе Прель.

Взяв себя в руки, Гитлер разоткровенничался и объяснил, почему этот отрывок так растрогал его. Он испытывал смертельный страх; теснило грудь, и ноги не слушались; организм боролся за самосохранение. "Но это была всего лишь трусость. Постепенно я превозмог ее; зимой [19]15 и [19]16 я полностью от нее избавился". "Открыто, без малейшего стеснения он признавался, что имел нервы более слабые, чем другие…"

Под конец, когда Гесс уходил, они обменялись крепкими рукопожатиями. "Я предан ему больше, чем когда бы то ни было! — писал Гесс. — Я люблю его!"

Неоднократно в Ландсберг наведывался «Путцы» Ханфштенгль, мюнхенский издатель, также свидетельствовавший об актерском таланте Гитлера и его способности пародировать других людей. Он был одним из первых поклонников Гитлера, принадлежавших к высокообразованному классу, впоследствии фактически ставшим его общественным секретарем. Описывая репертуар звуков, воспроизводимых Гитлером в рассказах о фронтовой жизни, он перечислял всю звуковую палитру, начиная от одиночного треска французской, британской или германской гаубицы или миномета и кончая общим грохотом поля боя с "барабанной дробью пулеметного огня". Являясь потенциальным претендентом на благосклонность Гитлера, Ханфштенгль не мог не столкнуться с ревностью Гесса. Однажды он подошел поговорить к Гитлеру, уединившемуся с Гессом, последний при этом демонстративно поднялся, подхватил ближайший стул и начал проделывать с ним гимнастические упражнения, чтобы говорившие не имели возможности сосредоточиться.

Все свидетельства единодушно говорят об абсолютной преданности Гесса. Дальше всех пошел Ханфштенгль, утверждавший, что вся его вселенная заключалась в единственном имени — Гитлер. Личный адъютант Гесса, Альфред Лейтген, считал, что его шеф имел одну лишь страсть — "быть преданным толкователем Гитлера". В таком же ключе писал министр финансов, граф Шверин фон Кросик, называя преданность Гесса Гитлеру «безграничной»: "Он считал себя глашатаем фюрера — и по этой причине обязанным прятать собственную индивидуальность за его [господина] личностью".

Часть первая. Гесс. Ученик фюрера

Глава 1. Гесс

Секретная миссия Рудольфа Гесса - hess.jpg

Рудольф Гесс родился в 1894 году в египетском портовом городе Александрия, в семье преуспевающего немецкого коммерсанта, занимавшегося экспортно-импортными поставками. Фирма "Гесс и компания" была основана почти за тридцать лет до рождения Рудольфа его дедом. Дед удачно женился, но процветания добился самостоятельно. Отец будущего видного нациста, Фриц Гесс, руководил бизнесом и семьей с педантичной дотошностью и строгостью, весьма характерной для того времени. В доме все делалось для его блага и удобства. На Рудольфа и его младшего брата Альфреда, появившегося на свет тремя годами позже, в 1897 году, присутствие отца, редко баловавшего сыновей проявлениями родительской любви, оказывало подавляющее, пугающее воздействие; лишь по прошествии многих лет Рудольф Гесс обнаружил, что отец действительно любил их. Круг знакомств Фрица был чисто немецким и деловым, то же можно сказать и о его мировоззрении. Ханфштенгль, познакомившийся с ним в более поздние годы, находил его рассуждения банальными, а склад ума обывательским. Оценка эта, казалось, была заимствована из тех немногих историй, которые рассказывал о жизни отца Рудольф Гесс. Поначалу Рудольфа определили в школу, обслуживавшую маленькую немецкую общину и занимавшую всего одну комнату. Позже, когда ему исполнилось двенадцать, образованием Рудольфа занялась мать. Кроме того, к нему на дом приходили учителя. Предполагалось, что сын пойдет по стопам отца и, повзрослев, начнет работать в семейной фирме.

Наиболее приятные воспоминания детства, посещавшие Гесса в зрелые годы, были связаны с матерью и красотами неба и моря, сада и пустыни, которыми они любовались вместе. Названия звезд вызывали в его памяти образ матери на фоне мерцающей египетской ночи, когда она показывала ему звезды и называла их. Изумительные по красоте закаты пробуждали воспоминания о ярких красках, ласкавших их взоры, когда они стояли на крыше своей роскошной виллы в морском предместье Александрии. "Что за райский уголок был наш сад на краю пустыни! — напомнил он ей в 1951 году. Ты помнишь, как мы вместе рвали фиалки и как потрясающе они благоухали?.." Из заключения в Ландсберге он писал Ильзе Прель: "Юность человека неотделима от матери. Она [мать] частица твоего существа, твоей сокровенной сущности — даже сегодня… без нее ты был бы кем-то другим".

1
{"b":"109628","o":1}