Как предположил Лейтген, его организм, по всей видимости, нашел выход через психосоматическое заболевание; сюда же можно отнести увлечение астрологией и всевозможными формами парамедицины, народными целителями, гипнотизерами, чародеями и диетологами. По словам Ханфштенгля, доходило до того, что он не мог отправиться в постель, не проверив с помощью лозы направление подземных вод. Несомненно, он преувеличивал, но Гесс и в самом деле страдал от бессонницы; он упоминал о ней, по меньшей мере, в одной речи, и его секретарша, Хильдегард Фат, рассказывала, как Гесс опробовал рекомендованное ему средство: лечь спать в пять часов вечера и встать для прогулки ранним утром.

Его интерес к народной медицине имел и положительную сторону. Германия традиционно славилась своими целителями, ратовавшими за жизнь на природе, естественные продукты и полный отход от городских привычек, что было созвучно положениям нацистского мировоззрения, призывавшим к возврату к простой жизни в непосредственной близости от природы, какой жили их германские предки. Гиммлер разделял увлечение Гесса народной медициной, собирал старинные народные рецепты и выращивал травы на обширных плантациях, обрабатываемых заключенными концентрационных лагерей; Гитлер принимал таблетки, приготовленные из фекалий болгарских крестьян. «Естественная» медицина не противоречила мистической биологической сути нацистского мировоззрения, в свете которого история предопределялась течением естественных биологических и расовых законов. Партийный отдел Гесса по народному здравоохранению, руководимый Герхардом Вагнером и занимавшийся сохранением генетического здоровья народа с помощью законов стерилизации, также стремился найти применение «естественной» медицине отдельно или в сочетании с традиционными методами и создать на этой основе действительно национал-социалистическую форму медицины. Вагнер был таким же энтузиастом, как и Гесс, но в борьбе против организованной оппозиции врачей, воспитанных в духе традиционной медицины, он вынужден был признать свое поражение.

Волнения Гесса, связанные с его положением при фюрере, вполне объяснимы, если вспомнить о его природной замкнутости и амбициях его энергичных и коварных соперников и подчиненных, но ничто не свидетельствовало об утрате им прежнего влияния или любви и доверия со стороны Гитлера, скорее наоборот. Гитлер вместе с Карлом Хаусхофером был попечителем, или крестным отцом, если выражаться религиозным языком, сына Гесса; мальчика назвали Вольф-Рюдигер-Адольф-Карл, как писала Ильзе родителям мужа, «Вольфом» он был назван в честь Гитлера, носившего это имя "во времена борьбы", «Рюдигером» в честь "одного из наиболее замечательных персонажей германской саги", «Адольфом» — в честь Фюрера, «Карлом» — в честь «Генерала». Более чем наглядный пример преданности Гесса Гитлеру и Хаусхоферу.

4 февраля 1938 года Гесс был назначен членом тайного совета министров. Можно было бы возразить, что жест этот ровным счетом ничего не значил, поскольку в системе фюрера не было места ни кабинетам, ни советам. Тем более что этот совет ни разу не заседал, во всяком случае никаких сведений на этот счет не имеется. Все же день назначения знаменателен сам по себе, так как предшествовал объявлению о коренных изменениях в командной структуре в армии, что означало конец Генерального штаба как главного оплота консервативной оппозиции. Можно предположить, что Гитлер таким образом хотел отметить заслуги Гесса в падении фон Бломберга и фон Фрича, либо возместить ему моральный ущерб, нанесенный назначением Геринга рейхсмаршалом за вклад последнего в это же дело.

Решительные действия против генералитета готовились одновременно со взятием Австрии; решающую роль в подготовке сыграли интеллект Гесса и превосходная организация пятой колонны немцев, проживающих за границей. Он и Гиммлер стали первыми нацистскими лидерами, вошедшими в Вену в день аншлюсса. А разве не могло быть такого, чтобы совет министров собрался неофициально под личиной тайного министерского совета обороны Рейха, назначение в который Гесс получил 30 августа 1939 года (за день до нападения на Польшу, ставшего началом Второй мировой войны), с тем, чтобы оговорить даты, намеченные Гитлером как решающие: начало аншлюса 12 марта 1938 года, затем присоединение Судетской области по Мюнхенскому соглашению 29 сентября 1938, аннексия куска Чехословакии15 марта 1939 и, наконец, нападение на Польшу1 сентября 1939 года? Если это не так, тогда трудно понять, зачем вообще был создан тайный совет. Даже если совет ни разу не заседал, все равно не вызывает сомнений важность разведывательных данных, полученных Гессом из западных столиц, в частности из Лондона, где, в конечном итоге, решалась судьба мира в Европе; можно не сомневаться и в том, что Гитлер пользовался рекомендациями его штаба до самого вторжения в Польшу. Гитлер присоединил Австрию и Чехословакию, и, как он предрекал на собрании «Госсбаха» в ноябре 1937 года, при этом ни Франция, ни Британия не пошевелили и пальцем. Есть все основания предполагать, что в центре событий стоял Гесс со своим шефом секретной дипломатической разведки Пфеффером фон Саломоном.

Как оказалось, Альбрехт Хаусхофер тоже был замешан в этом деле; нынешнему герцогу Гамильтону в наследство достался географический атлас с обведенным районом Чехословакии, там же имеется примечание, написанное рукой его отца, в котором сказано, что таким образом Альбрехт Хаусхофер обозначил часть страны, которую хотел захватить Гитлер. Независимо от того, поставлял ли Гамильтон сведения СИС, он должен был сообщить их Галифаксу или Чемберлену.

В своем дневнике Ульрих фон Хасселль в декабре 1938 года записал, что старые друзья Гесса, Брукманны, рассказали ему о его переживаниях из-за ноябрьских грандиозных погромов, получивших название "хрустальная ночь", когда разъяренные толпы людей громили еврейские магазины и предприятия. Гесс был угнетен, "как никогда, и оставил у Брукманнов впечатление, что был "категорически против". Он пытался убедить фюрера воздержаться от подобного шага, но безуспешно; по его словам, реальным инициатором действий был Геббельс.

В августе 1939 года, когда Риббентроп заключил пакт с врагом, Советской Россией, и Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу, защищать которую Великобритания должна была по договору, мир Гесса перевернулся, но ему ничего другого не оставалось, как уповать на гений фюрера.

То, что так оно и было, видно из его выступления на Седьмом ежегодном конгрессе немцев, проживающих за границей, в Граце, вечером 25 августа. За несколько часов до этого Гитлер отдал приказ на рассвете следующего дня приступить к осуществлению плана «Вейс» нападению на Польшу. Но был вынужден отложить его, так как Британия выразила готовность выполнить свои договорные обязательства, а Муссолини отказался от выполнения своих, однако Гессу к моменту выступления об этой отсрочке известно не было.

Он начал с того, что подчеркнул терпимость Германии к разнузданности поляков в отношении немцев, проживающих в пределах Польши, и пригласил британского премьер-министра Чемберлена посетить Польшу с инспекцией лагерей германских беженцев, чтобы собственными глазами увидеть и собственными ушами услышать жестокую реальность чинимых в Польше безобразий. Под бурю аплодисментов он сказал:

"Льется кровь, господин Чемберлен! Есть убитые! Гибнут невинные люди…

Однако ответственность за это несет Англия, которая говорит о мире и раздувает пламя войны. Англия, которая на протяжении многих лет отказывала Гитлеру во всех его предложениях, направленных на сохранение мира. Она не только отказывалась поддержать эти предложения, но до и после Мюнхенского соглашения угрожала Германии вооружением Чехословакии. Стоило Гитлеру пресечь этот очаг неспокойствия, как Англия начала подстрекать Польшу отклонять мирные предложения фюрера и добилась того, что теперь Польша представляет для Германии новую опасность, грозящую с востока".

Причина, продолжал он, кроется в том, что евреи и масоны хотят развязать против Германии войну, "против Германии, в которой они потеряли свою власть". Несмотря на все их старания, они не сумели склонить на сторону агрессоров Россию. "Германия и Россия подписанием пакта о ненападении внесли свой вклад в дело мира во всем мире". Выступление он закончил заверениями, что Провидение находится на стороне Германии, "потому что мы верим, что фюрера прислало нам Провидение для выхода из глубочайшей нужды. Поддерживая Гитлера, мы выполняем волю того, кто прислал нам фюрера. Мы, немцы, встанем под знамена фюрера и пусть будет, что будет!"