Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Джеку не надо было напоминать об утерянном. Он видел Грейс повсюду. В «Ньюсуике» и «Пипл», на приеме в издательстве и в других местах.

И на выставке собак и пони, устроенной на прошлой неделе для рекламы будущего издания книги в мягкой обложке, когда только полированная крышка стола красного дерева шириной в три метра разделяла их…

Такси ехало по Фридрих-Эберт Анлаге. Справа от Джека была ярмарка – неуклюжее нагромождение зданий из белого камня и стекла. Скоро они будут заполнены издателями, агентами, редакторами из более чем пятидесяти стран мира. Бизнесмены забегают в поисках покупателей книг на финском и французском языках или попытаются приобрести издательские права для своих компаний, набросятся на сенсационные книжные новинки – наподобие романа Клотильды Гранди, как Джек надеялся.

Такси остановилось из-за затора, и Джек внезапно вспомнил о Бенджамине. Сколько тому пришлось выложить денег, чтобы заполучить номер в Парк-отеле? Мальчик разозлился, когда Джек сказал ему, что «Кэдогэн» не оплатит счет за гостиницу. Он пытался объяснить сыну, что если пансион фрау Штруц хорош для него, то он подходит и для рядовых сотрудников фирмы. Какой-то миг Бен выглядел так, будто вот-вот взорвется, но отступил и согласился заплатить за гостиницу из своего кармана. Бог знает, на кого он хотел произвести впечатление.

Джек провел рукой по лицу. Сон – вот все, что ему нужно сейчас. Несколько часов сна – и он будет в полном порядке.

Такси подъехало к немного обветшавшему особняку, укрывшемуся среди деревьев. Этому зданию конца XIX века повезло – оно избежало бомбардировки союзников, а потом его разделили на квартиры.

Поднявшись на третий этаж, Джек позвонил. Фрау Штруц – высокая широкобедрая матрона с коротко стриженными седыми волосами – встретила Джека с той же военной прямолинейностью, что и последние двадцать лет. Она провела его в номер, выходивший на лужайку перед домом, – большой непритязательный номер с двуспальной кроватью, умывальником и мебелью «Формика». Однако кровать – о, Боже! – была застелена легчайшим одеялом с гусиным пухом, а простыни были чистыми, белыми и до хруста накрахмаленными.

Интересно, где остановилась Грейс? – подумал Джек, снимая измятую одежду. Он забыл спросить об этом у Нелл Соренсен, вернее, сознательно не захотел посвящать ее в свои дела.

Точно так же он не хотел спрашивать, встречается ли Грейс с кем-нибудь. Он пытался представить ее с другим мужчиной, как она пьет с ним по утрам кофе – вся взъерошенная и сладко пахнущая средством для придания мягкости тканям, которым злоупотребляла, чтобы простыни не мялись, когда у нее не было времени сложить их.

Все! Хватит!

Джек мысленно нарисовал себе массивную стальную дверь, захлопывающуюся со щелчком. Окончательно и бесповоротно. Именно так он должен вести себя, если хочет вычеркнуть Грейс из своей жизни.

Засыпая под хрустящим одеялом на твердой, как камень, кровати фрау Штруц, Джек пытался представить, как будет одета Грейс, когда он ее увидит? Надушится ли она «Опиумом», духами, которые он купил ей в прошлом году, возвращаясь из Франкфурта домой?.. И вспомнит ли она, что завтра будет девять месяцев, две недели и три дня с тех пор, как они в последний раз были близки?

Прием агентства «Кэррол» всегда происходил в одном и том же месте – в картинной галерее в Соссенхайме, в двадцати минутах езды от центра Франкфурта. Но стоило прокатиться, чтобы увидеть все это, думал Джек, вылезая из такси.

В отличие от огромных, излишне декорированных банкетных залов отеля, где проходило большинство приемов книжной ярмарки, галерея «Люксембург» представляла собой вереницу залов, переходящих один в другой через широкие арочные проходы – чистых, светлых и пустых, за исключением ультрасовременной живописи на стенах и случайных модернистских скульптур.

Джек вручил лакею пальто и взглянул налево, где был устроен буфет – не обычная «тяжелая» немецкая еда, а устрицы и морские моллюски на блюде с кусочками льда, листья цикория, разложенные, как лепестки роз, на каждом из них лежала черная икра; кусочки какого-то мяса, завернутые в листья, деревянная тарелка с вареной зеленой фасолью и лесными грибами. Все это выглядело так соблазнительно, что Джек пожалел, что у него нет аппетита.

Но физический дискомфорт, связанный с приемом, мгновенно улетучился, едва он увидел Грейс. Она стояла первой в цепочке сотрудников, принимавших гостей. Помимо нее здесь был Хэнк, Джинн Рэнсом, которая отвечала за издательские права «Кэррола» за рубежом, и Дуглас Крюгер, в чьи обязанности входило искать заграничных издателей. Грейс выглядела великолепно. На ней было прозрачное узкое платье до колен с чудесным голубовато-зеленым рисунком, плечи были обнажены, а грациозную шею украшал бриллиантовый кулон. В ушах – бриллиантовые серьги. Волосы были убраны назад со лба и перевязаны черной бархатной лентой.

Неожиданно Джек заметил, что пожимает чью-то руку. Это был шведский издатель, с которым он обедал всего месяц назад, но чье имя выпало у Джека из памяти. Затем, слава Богу, он припомнил его:

– Рад видеть вас, Свен, вы хорошо выглядите. Уладили проблему с вашим агентом?

Долговязый бородач-швед кивнул, энергично встряхивая кисть Джека обеими руками.

– Да. Я его уволил. Какой толк платить тысячу долларов в месяц, если я узнаю об этих книгах еще до того, как он приходит ко мне?

Дородная, похожая на почтенную мать семейства, Франческа Дзентерро кинулась к Джеку и расцеловала его в обе щеки.

– Слушай, я воздержусь от всех платежей твоему «Кэдогэну», пока ты не возьмешься за здоровье. Посмотри на себя! Такой тощий! Ты что, много работаешь?

– Это все перепад во времени, – успокоил он ее, смеясь, хотя, действительно, похудел так, что смокинг болтался на нем.

Однако Франческа, обладавшая лицом Софии Лорен и фигурой Роузанн Арнольд, метнула взгляд на Грейс и понимающе хихикнула:

– Да, я знаю. Некоторых из нас так трудно заарканить. Береги себя, Джек.

– Приятная женщина, но никудышный издатель, – прошептал Курт Рейнгольд на ухо Джеку, когда Франческа исчезла в толпе. – Она зарезала последнюю книгу Янга в Италии: плохой переплет и никакой рекламы. Надо подумать, не найти ли нам для новой книги кого-нибудь другого.

Джека это взбесило, но он промолчал. Да и что он мог сказать? Рейнгольд просто не мог обойтись без того, чтобы не насолить ему.

Но неужели все так ужасно? В последнее время он начал задумываться, не лучше ли отойти от дел и поселиться в собственном домике где-нибудь в лесу…

Взгляд Джека упал на Бенджамина. Его сын, увлеченно разговаривающий с самим стариком Гауптманом, похоже, вызвал интерес у словоохотливого гнома, который пристально разглядывал Бена светло-голубыми глазками, напоминавшими Джеку глаза сокола. Добрый знак? Хорошо бы, подумал Джек.

Тем временем он продвигался в очереди гостей по направлению к Грейс. Он боялся встречи с ней. И в то же время никто на свете не смог бы удержать его, он должен прикоснуться к ней. Говорить с ней, пусть это будут пустые любезности.

Она поздоровалась с ним, маленькая рука утонула в его ладонях. Ему хотелось поверить, что в ее улыбке была грусть. Но скорее всего она тоже испытывала воздействие смены часовых поясов и это была просто усталая улыбка.

– Привет, Джек.

Он легонько поцеловал ее в щеку. Она надушилась его духами!

– Я должен был поздороваться еще раньше. Извини. В ее взгляде промелькнуло что-то вроде сомнения:

– Оставь, Джек.

Я хочу поцеловать тебя, подумал он.

– Принести тебе выпить? – спросил он вместо этого.

– Я бы очень хотела выпить… что-нибудь. У меня в горле пересохло.

– Ты выглядишь прекрасно. Это новое платье?

– Новое старое. Купила его на ярмарке антиквариата. А когда пошла в примерочную, угадай, кто там был? Брук Шилдс. После этого я перестала волноваться. – Грейс засмеялась. – Это платье стоит небольшого состояния, но я подумала, что должна устроить себе праздник.

97
{"b":"108418","o":1}