Вместе с письмом и капитанским патентом Яктук привёз Илорину ещё один подарок от короля — знамя для его отряда. Как и задумал Василий, это было изображение, на белом шёлковом полотнище, медвежьей головы, увенчанной Хрустальной Короной, в окружении шитых золотом букв: «РАТТАНАР, ДВОРЦОВАЯ СТРАЖА». Золотая бахрома по краям и золотые кисти на древке довершали великолепие знамени. Куда и делась вся строгая взрослость новоиспеченого капитана: Илорин улыбнулся, и прежнее, мальчишеское лицо, проступило сквозь нынешнее, серое и исхудавшее. Только седина на висках да седая прядка за левым ухом никак не уступили проблеснувшему молодому задору.
— Ух, ты!.. — воскликнул командир дворцовой стражи, когда со знамени сняли чехол, и лёгкий ветерок шевельнул дорогую ткань. — Ух, ты!..
А потом был военный совет. Если раньше все свои решения Илорин обсуждал только с Ахвазом, то с приходом роты Водяного коллективный мозг освободительной армии заметно увеличился. На совет были приглашены, помимо Яктука и Ахваза, ротные сержанты Хобарт и Куперс. Позвали и Тахата — ученик Тусона был вовсе не лишним при обсуждении тактических и стратегических вопросов дальнейшего наступления.
Наметили ближайшие цели и распределили обязанности. Илорину со стражами — продолжать движение на Эрфурт. Яктуку с пехотой — двигаться к Аквиннару, чтобы обеспечить соединение с Агадиром. Хобарт отвечал за порядок на уже освобождённой территории Эрфуртара и исполнял обязанности снабженца. Куперс командовал конными сотнями роты Водяного и всей местной самообороной — резервом, готовым поддержать или Илорина, или пехоту Яктука. Ахваз по-прежнему занимался разведкой предстоящих путей и, примыкающих к освобождённой, территорий. Может, это и был поход за славой, но на загородную прогулку он не походил, и опасностей таил в себе немало.
3. Раттанар. Охотничий домик.
Отрусив снег с сапог, вошли в охотничий домик: так буднично появились первые гости на королевской охоте. Эрин, Тусон и Бальсар с интересом разглядывали убежище, в котором король провёл столько дней по возвращении из Бахардена. Собственно, законченный уже сруб выглядел совершенно необжитым, и не имел ни мебели, ни украшений на стенах, вроде оружия, шкур и голов добытых зверей — с пуговицами вместо глаз.
— Не похоже, чтобы здесь охотились, — изрёк Эрин, осмотрев домик и палаточный городок за окном. — И, думаю, не будут охотиться никогда…
— Все трофеи отправляются во дворец, генерал, — напомнил князю столичные сплетни Тусон. — Там и шкуры, и головы, и мясо. Да, и здесь, на солдатских кострах, по-моему, оленину жарят…
— Мясца с винишком я бы с удовольствием навернул, — Бальсар проглотил набежавшую слюну. — Кто бы нас покормил, господа?
Между тем, в домик стали сносить мебель — свежеструганные столы и лавки — и расставлять их для предстоящего пира.
— Таки, поедим! А то, и впрямь, живот к позвоночнику присох. Праздновать-то чего будем? — Эрин уселся на лавку и облокотился на стол. — Новоселье, наверное?
— Я бы выпил за удачу своего Яктука — неспокойно мне что-то, — Тусон уселся рядом с гномом. — А с ним и Тахат ещё… Оба мальчишки совсем…
— Илорин не намного старше, и ему тоже везение не повредит… — Бальсар уселся напротив. — Чем Орден думает наградить лейтенанта, в смысле, капитана, за битву на озере?
— Орден не думает, Бальсар — Орден награждает. Надо в шкатулке посмотреть золотые шпоры для Илорина: он их честно заработал, — Эрин потянулся за ранцем. — Ну-ка, ну-ка, что там у нас? — князь извлёк полотняный свёрток и неспешно начал разворачивать ткань.
— Что ж в холстине носишь такую ценность? — удивился Бальсар. — На бархат или на шёлк денег нет? Так я куплю…
— Сразу как-то не подумал, а теперь… Привык я уже. Да, и какая разница, во что эта вещица завёрнута, если обращаешься с ней бережно? К тому же, в походе холстина надёжнее — прочнее и шёлка, и бархата… — Эрин снял, наконец, упаковку и поставил шкатулку перед собой. Осторожно приоткрыл крышку, словно сомневаясь в наличии содержимого, и Тусон разглядел краешек свитка с зелёным шнуром.
— А кто-то уже рыцарь, — провозгласил князь Ордена, вытягивая свиток. — Ай, да шкатулка! Ай, да умница! — Эрин развернул свиток. — Вот так сюрприз…
— Такое перед строем бы делать, дорогой генерал, а то вся торжественность пропадает, — вошёл и сразу понял происходящее король. — Ладно-ладно, раз достали, уже не прячьте назад. И кто же этот счастливец?
— Маг Бальсар! — Эрин уже вылез из-за стола и тянул из ножен меч. — Маг Бальсар! Станьте на колено, мастер!
Бальсар растеряно приподнялся и снова опустился на лавку:
— Мне-е!? — проблеял он и нервно облизнул губы. — Мне-е!?
— А кто из нас Бальсар? — хихикнул Тусон, становясь рядом с королём и принимая торжественный вид. — Маг, придите в себя: Его Величество ждёт!..
Дальше всё прошло, как положено: и объявление подвига, и «Клянусь честью», и вручение шпор да рыцарской цепи с гербом. Герб у Бальсара оказался весьма необычный: ветвистая молния под изображением Короны, а сверху, над Короной, лента с девизом.
МЕЧОМ И МАГИЕЙ СЛУЖУ! — гласила надпись на ленте, что позволило Капе высказать своё мнение:
«— Что герб, сир, что девиз — только боевому магу подстать. Никакой он больше не строитель, пусть учится файерболы кидать…»
«— Ты о коктейлях, Капа? Так здесь ещё водки не делают, — поддразнил Хрустальную король. — А вот Корона ему на гербе зачем? Не к месту, вроде бы… Да и меча что-то не видать…»
«— Мой портрет везде к месту, сир! Что до меча, так куда его там совать, на гербе? И так сойдёт… А про коктейль я Вам напомню при случае: будете знать, как надо мной смеяться, сир…» — но не было слышно в Капиных интонациях ни действительной обиды, ни желания ссориться. Так, поворчала для вида, и — всё.
«— Ну, да! Стал бы я над тобой смеяться! — сообразил король. — Мир, Капа? Хорошо? Я же без обиды…»
«— Ладно, пусть мир, но память у меня вечная — не забывайте об этом, сир!» — так же миролюбиво предупредила Хрустальная.
— Вот и повод для выпивки нарисовался: обмоем рыцаря Бальсара, посвящённого в домашней обстановке… — переключился король на своих соратников. — Как раз к столу поспели с посвящением… Или у вас ещё кто-то на примете, сэр Эрин?
— Не знаю, сир, не думал… Открыть, разве?
— Не надо: ещё неизвестно, чьи там шпоры лежат. Достанете — а как вручить? Слишком далеко отсюда герои последних событий… Согласитесь, господа что награда, врученная на торжественной церемонии, с выстроенными в честь героя войсками, гораздо ценнее, чем привезенная и врученная потихоньку вестником. Вы уж извините, сэр Бальсар, нетерпеливость сэра Эрина, из-за чего так скромно стали рыцарем…
— Да, что Вы, сир! Я сам виноват — подговорил Эрина, в смысле, сэра Эрина, поискать шпоры для Илорина… Мы, как раз, это… собирались выпить за удачу освобождающих Эрфуртар — ну, и не удержались, заглянули в шкатулку…
— От Илорина, я думаю, его шпоры никуда не уйдут, и церемонию ему соответственно обеспечим… Вино и мясо уже на столе, господа, давайте перекусим слегка перед поездкой в горы… Ваше здоровье, сэр Бальсар, и всяческих вам успехов…
4. Эрфуртар. Илорин.
Вот и не верь в предчувствия — не зря беспокоился Тусон. Беда случилась, когда освободители Эрфуртара разделились, расходясь по заданным направлениям: на лесной дороге был атакован обоз роты Водяного. Упали подрубленные сосны впереди и позади обоза, и повалили из леса то ли местные разбойники, то ли остатки недобитых на льду пустоголовых.
Едва возок остановился, любопытные дамы вышли посмотреть, что и как. Может, и обошлось бы для них всё благополучно, да только Сула не носила больше кольчуги, подаренной королевой: запоздалый девичий расцвет сказался на её внешности, и стала кольчуга ей тесна. Чтобы не было видно никому подобное нарушение формы, да, и, стесняясь такой своей перемены, девушка куталась в длинный кавалерийский плащ с капюшоном, и набежавший бандит обознался и ткнул её мечом в живот. Сула повалилась на руки Сальвы, и распахнувшийся плащ открыл платье с красным крестом, туго натянутое на груди.
