Эрин понимающе головой кивает, Тусон его согласие своим поддерживает. Но не слышат оба резонов Вустера, а и — слышат, но не вникают в них. Гном по драке соскучился, ждать невмоготу уже, вот-вот закипит, как чайник, и струйку пара из носика выбросит. Тусон тоже до ручки дошёл — руки с меча уже не снимает, с кем бы не говорил: в дело скорее, в битву, в сражение с Масками — хоть сейчас готов… А Вустер всё «Не время» твердит, а когда же оно — время?
Раттанарское общество с приходом войск оживилось: Магда, наконец-то, устроила приём в честь победного похода на восток, и Двор с радостью на нём поприсутствовал. Чтобы не обидеть, не дай боги, короля — показав, что и без него в Раттанаре все счастливы — приём назвали «малым», хотя по числу приглашённых он оставил далеко позади приём, проведенный самим Василием некоторое время назад. Оно и понятно: король собирал только тех, кто ему для дела был нужен, ну, и через кого уважение мог показать всем своим подданным. С его-то характером и умением решать проблемы, охочих без приглашения попасть на приём к Седобородому — немного было, скорее приглашение получали с опаской и шли на приём нехотя. Даже любопытство не выпирало из допустимых пределов: глаза королю мозолить — себе дороже могло оказаться. Так что, приём без Его Величества, после подвигов короля, молвой приукрашенных, уже одним отсутствием Василия превращался в праздник.
Приём — конечно не бал, и особого веселья на нём этикетом не предусмотрено. Все подданные сначала слушают монарха, потом вместе с монархом слушают тех подданных, кого монарх о чём-нибудь спрашивает, потом монарх слушает просьбы подданных и отвечает на них, потом опять все слушают монарха… Вот и вся хронология приёма. На приёме о постороннем не сильно поговоришь — этикет к подобным вещам суров, и даже лёгкие шепоты большой бедой болтунам могут вылиться.
Но есть ещё время до приёма — собираются, ведь, заранее — и можно обменяться мнениями, сплетнями, увидеться со старыми знакомыми или познакомиться с кем-нибудь новеньким. После приёма тоже можно не спешить расходиться, а куда-нибудь компанией — в гости или в трактир… Или здесь, в приёмной тронного зала, снова почесать языки:
— А вы слышали?…
— А вы знаете?…
— А вы видели?…
— Что вы говорите!? Не может быть!
Чем не праздник для домоседов или дворцовых крыс, обмирающих в тёмных углах королевского дворца, когда заслышат уверенные по коридорам шаги — а вдруг Седобородый вернулся и ищет именно тебя для пристрастного допроса: А ты — что ты сделал для победы? Окажется, что ничего, и всё — прощайся с жизнью… Может, сделать чего-то, пока не поздно ещё? Может, ещё чего в войска безвозмездно отдать?
Первый приём, проведенный вдовой королевой, оказался весьма удачным. Пусть снобы из раттанарской аристократии и не были расположены к бывшей прачке, неуважения королеве не выказал ни один из них. Причина была проста: на приёме присутствовали офицеры Эрина и Тусона. Да и сами генерал с командором одним только видом своим (на лицах обоих даже слепому были ясно видны следы страданий по ожидаемой драке) убивали в зародыше любую бациллу недовольства. Тщательные поиски так и не помогли ни одному из офицеров добиться самого завалящего поединка, хотя бы одного на всех. Не помогло даже выступление Эрина, по просьбе королевы изложившего ход кампании правдиво и во всех подробностях.
Генерал намеренно начал своё повествование со слов:
— Вы мне не поверите, господа…
Ему и не поверили, но не подали виду, а на следующий, после приёма, день по Раттанару поползли ещё более невероятные россказни про короля и его поразительные способности. Причём, источник информации назывался самый надёжный: некий генерал Эрин, Первый рыцарь и князь Ордена рыцарей Соргона. Эрин только зубами скрипел, когда эти басни от Бренна услышал, да поделать уже ничего не мог: у молвы языка не вырвешь.
Ну, где же, где же этот долгожданный, этот спасительный, этот нечеловечески радостный бой? Где же он? Где?…
3. Раттанар, охотничий домик.
Первым, до кого сумела дотянуться Капа, помимо Железной Горы, оказался Эрин. Здорово помогло то, что оба Камня были настроены на Эрина: и королевский, и новый генералов. Мысль у короля была вполне здравая: тарабарская надпись гномьими буквами означает координаты места, с которого отпала почка. Не только места нахождения всего Материнского Кристалла в целом, но и точная привязка к той или иной грани, с указанием высоты от основания и расстояния от ребра.
«— Одного не понимаю, сир: почему никто не может прочесть эти надписи так же свободно, как Бальсар и Эрин читали книги Вашего мира, а Вы свободно читаете все надписи Соргона?»
«— Получается, что не все. А, может, это и не язык вовсе, а какие-нибудь математические формулы, которые ни для гномов, ни для меня не имеют смысла, и потому остаются непонятными…»
«— Вы хотите сказать, что это математика более развитая, чем земная, и эти формулы ещё не открыты землянами?»
«— Или не открыты, или это совсем другая математика, основанная на других принципах… Зачем нам головы себе ломать? Не можем прочитать — и не надо. Пользоваться же можно и так. Нужно всего лишь добиться от Материнского Кристалла, чтобы он соединил между собой две точки на своей поверхности…»
«— По поверхности?»
«— Какая нам разница, Капа: по поверхности или через сам Кристалл… Ритуал привязывания связывает владельца с Камнем, а Камень всегда находится в контакте с Материнским Кристаллом…»
«— Откуда Вы знаете?»
«— А другого объяснения нет. Зачем бы тогда Кристалл сотрудничал с гномами? Он через Камни познаёт мир. И думаю, что вся твоя и вся моя память уже давно хранится внутри Кристалла…»
«— Ой!»
«— Вот тебе и «ой!». Ты ритуал привязки запомнила?»
«— А когда я чо забывала? А с чего Вы взяли, что сотрудничает?»
«— Тексты, Капа, тексты. Буквы-то гномьи — чтобы можно было произнести в слух, прибавить имя хозяина, и Кристалл знает — Камень-почка с определённого места связан с конкретным гномом, и когда Гора называет имя владельца Камня, Кристалл тут же его находит…»
«— …по своему Камню!»
«— Умница. Нам надо объяснить Кристаллу, что мы через него хотим связаться с Эрином. Для этого ты…»
«— Я!?»
«— Ты! Называешь Камню моё имя, адрес нашего Камня, адрес нового Камня Эрина и имя нашего генерала. Именно в таком порядке. Если Кристалл нас поймёт и соединит с Эрином, потом процедуру можно будет упростить: только называть имя, как это делают на Горе, и всё — связь будет… Ты уснула?»
«— Нет, сир, с Вашим Камнем беседую…»
«— И как — результаты?»
Капа не ответила. Вместо этого в углу королевского шатра, в розовом свете, возникла тоскливая фигура Эрина, уныло полирующего свой сверкающий топор кусочком замши.
— Рад видеть Вас, мастер!
Гном вздрогнул и выронил топор:
— Как Вы… Ваше… Сир!? Рад видеть Вас, сир! Готов докладывать и жду приказов!
— Ну, так докладывайте, сэр Эрин! Только не сразу. Проверим и обратную связь…
«— Капа, как ему меня вызвать?»
«— Очень просто, сир! Пусть скажет: Седобородый!»
«— Как!?»
«— Седобородый, сир!»
— В общем, сэр Эрин, вызовите Седобородого, сразу, как я отключусь. Жду Вашего доклада…
4. Раттанар, озеро Глубокое.
Илорин Бальсара с радостью встретил, скакал вокруг него и чуть ли не облизывал. Все поручения короля уже почти были выполнены, ну, не почти, и не выполнены, но выполнялись дотошно и рьяно. И лодки с прочими другими плавсредствами пересчитывали… И лес на казармы уже валили, начали почти валить… И трассы на льду размечали, чтоб знать, где коннице можно свободно на Эрфуртар идти, где гномью пехоту следует пустить, а где — пеших лучников, да прочий слабовооружённый люд… Это задание почему-то лучше всего получалось, и вешки расставили уже до полпути к берегу соседнего королевства. Работу выполнял Ахваз, сочетая промеры толщины льда, установку вешек и разведку вражьего берега, до которого он лично проводил троих разведчиков Джаллона. Хвала богам: по беженцам все пункты, предписанные королём, были выполнены ещё до приезда Илорина — не было беженцев из Эрфуртара, не обнаружили стражи ни одного.
