Муссолини и Риббентроп обсудили внутреннее положение Британии и Франции и пришли к единому мнению, что в обеих странах слишком сильна оппозиция войне. Во Франции коммунисты распространяли подпольные газеты, в которых клеймили нынешнюю войну как империалистическую. Риббентроп сообщил, что некоторые из этих газет печатаются в Германии. Муссолини упомянул о том, что в Британии сейчас 24 000 сознательных уклонистов от войны, отказывающихся подчиняться призыву в армию; Риббентроп, в свою очередь, сослался на большое число голосов, поданных на недавних выборах в Британии за кандидатов с антивоенными взглядами.

18 марта Муссолини встретился с Гитлером на границе, около Бреннера. Муссолини объяснил, что всегда собирался ввести Италию в войну на стороне Германии в подходящий момент и не объявил войну лишь потому, что знал: немецкая армия сокрушит поляков и без итальянской помощи, а сейчас он принесет Германии больше пользы как «не участвующий в войне». Гитлер принял эти объяснения и сказал, что не сомневался, что Муссолини в подходящую минуту объявил бы войну.

Вернувшись в Рим, Муссолини 31 марта написал докладную записку королю, в которой рассматривал политику, которой следует придерживаться Италии в отношении войны. Было сделано только 8 копий этого в высшей степени секретного документа: для короля, маршала Бадольо, маршала Грациани, Чиано, министра по делам Итальянской Африки, командующих морскими и военно-воздушными силами, и один экземпляр остался у самого дуче. После констатации, что во время войны трудно предсказать ход событий, Муссолини писал, что, как уже понял Самнер Уэллс, нет никакой возможности договориться о мире, поскольку Британия и Франция настаивают на восстановлении независимости Польши, Чехословакии и Австрии, а Гитлер никогда на это не согласится. Французы и британцы будут обороняться на Западном фронте и попытаются атаковать где-то в другом месте — возможно, на Балканах или на Кавказе. Однако в основном они будут вести войну на море и продолжать блокаду Германии. Немцы также не станут атаковать линию Мажино на Западном фронте, так как это будет слишком рискованно, а поражение будет иметь непоправимые последствия для морального духа германской нации.

Италия никогда не станет по-настоящему свободной, оставаясь пленницей Средиземноморья. Чтобы выйти на волю, она должна разделаться с британскими твердынями — Гибралтаром и Суэцем. Этого Италия не сможет добиться, продолжая выдерживать нейтралитет в войне. Если она останется нейтральной, то в послевоенном мире с ней никто не будет считаться, как со Швейцарией. Для Италии немыслимо выступить в войне против Германии, следовательно, единственная возможность для нее — присоединиться к Германии. Однако Италия не может выдержать длительную войну, поэтому она должна включиться в нее в нужный момент, не слишком рано и не слишком поздно. Объявив войну, Италия должна стать на защиту своих рубежей с Францией и нападать только в том случае, если французская армия рухнет под ударами немцев, что представляется маловероятным. Италия может также занять оборонительную позицию в Ливии как против Франции в Тунисе, так и против Британии в Египте. Если возникнет подходящая ситуация, Италия может перейти в наступление на Балканах или против Югославии, или против Греции, и, безусловно, она должна занять агрессивную позицию в Эфиопии против Британии в Сомали и Франции в Джибути и на море.

В этом меморандуме от 31 марта Муссолини ничего не говорит о дате вступления Италии в войну. Однако в начале апреля 1940 года Гитлер оккупировал Данию и Норвегию, предотвратив британский план минирования норвежских вод с целью помешать норвежско-германской торговле. Муссолини письмом поздравил Гитлера с нанесением превентивного удара. Успехи немцев в Норвегии убедили Муссолини, что Гитлер выиграет войну скорее, чем он полагал, поэтому он решил, что настала пора Италии объявить о своем вступлении в схватку прежде, чем она закончится. 1 мая он сообщил своим министрам, что в XIX веке Франция побеждала, потому что была революционной. Теперь Англия и Франция — страны консервативные. Германия же — больше не Германия прусских юнкеров, а Германия народная, страна людей, положивших конец плутократии.

1 мая Гитлер начал наступление на Западном фронте через Бельгию и Голландию. Наступление, которое и Муссолини, и его генералы считали самоубийственным. В течение трех недель немецкие армии покори ли Голландию и Бельгию и заставили британцев эвакуировать свои войска из Дюнкерка. Германская кинохроника событий, которую крутили в кинотеатрах по всей Италии, показывала сокрушительные последствия воздушных налетов на Роттердам, бегство французского гражданского населения по дорогам впереди наступающих немецких частей, старух, маленьких детей, беспомощно блуждающих среди руин разбомбленных городов. Немецкий комментатор, заканчивая сюжет, говорил: «Мы должны благодарить фюрера и его солдат за то, что с нами ничего подобного никогда не может произойти».

В день немецкого наступления на Запад Черчилль сменил на посту премьер-министра Чемберлена и стал во главе коалиционного правительства консерваторов, лейбористов и либералов. 15 мая на заседании кабинета министров лорд Галифакс, остававшийся министром иностранных дел, предложил, чтобы Черчилль лично обратился с просьбой к Муссолини оставаться от войны в стороне. Черчилль согласился и на следующий же день написал такое письмо. Он напомнил Муссолини об их дружеской встрече в Риме несколько лет назад и уверил его, что очень ценит ставшую традиционной англо-итальянскую дружбу. Несомненно, Британия и Италия могут «нанести друг другу тяжелый урон, жестоко покалечить друг друга и омрачить Средиземноморье нашей борьбой», но он надеется, что Муссолини не даст сигнала к войне, «который никогда не подадим мы».

Муссолини ответил 18 мая. Он написал, что долголетней англо-итальянской дружбе был положен конец Британией, когда она сыграла ведущую роль во введении санкций Лиги Наций против Италии во время Эфиопской войны, хотя действия Италии в Эфиопии не причиняли никакого ущерба британским интересам. Раз Британия сейчас вступила в войну, чтобы с честью выполнить свои обязательства перед Польшей, Черчилль должен понять, почему Италия вступает в войну, чтобы честно выполнить свои договорные обязательства, данные Германии.

Немецкие армии продвигались вперед по Франции. Поль Рейно, сменивший на посту премьер-министра Даладье, предложил Черчиллю, чтобы Британия и Франция попросили Муссолини стать посредником между ними и Гитлером в переговорах о мире. Французское предложение было рассмотрено на заседании британского военного кабинета 27 мая. Галифакс хотел принять предложение Рейно, но ему резко возражали Черчилль, Чемберлен, Арчибальд Синклер (лидер либералов) и два министра-лейбориста, Клемент Этли и Артур Гринвуд. После жаркой дискуссии Галифакс пригрозил уходом в отставку, но Черчилль уговорил его этого не делать.

Успехи немцев во Франции, которых Муссолини не ожидал, убедили его, что надо поспешить с вступлением в войну до того, как она закончится победой Германии. 26 мая он сообщил своим генералам, что 5 июня объявит войну Франции и Британии. Они убедили его дать им еще несколько дней на необходимые приготовления.

Вечером 10 июня Муссолини обратился к толпе с балкона Палаццо Венеция. Была организована трансляция его обращения к народу во все города Италии.

Он сообщил мужчинам и женщинам Италии, Албании и Империи, что «объявление войны…» Тут он вынужден был прерваться, так как толпа выкрикивала приветствия и скандировала: «Дуче! Дуче! Война! Война!» Это продолжалось около двух минут, затем он поднял руку, приказывая всем замолчать, и продолжал свою речь: «…было передано послам Великобритании и Франции», двух государств, которые побудили 52 нации ввести санкции против Италии и которые отвергли предложения фюрера о мире от б октября. «Народ Италии, к оружию! Покажите вашу волю, ваше мужество и вашу доблесть!»

На другой день после объявления войны король назначил Муссолини главнокомандующим всех итальянских вооруженных сил. Муссолини немедленно приказал Бадольо начать наступление на Францию. Однако британские воздушные силы быстрее перешли к делу и на второй день войны уже бомбили Турин, убив 14 и ранив 30 гражданских лиц. 26 июня Муссолини направил Гитлеру письмо, в котором попросил его, когда настанет пора бомбить Лондон, разрешить итальянским эскадрильям участвовать в рейдах отмщения за английскую бомбежку Турина. Итальянские самолеты сразу же совершили серию массированных налетов на британскую морскую базу на Мальте и гражданское население острова. В этих воздушных рейдах отличился Бруно Муссолини.