Однако к моменту, когда в феврале 1932 года в Женеве собралась эта конференция, британское лейбористское правительство ушло в отставку. Макдональд перешел к консерваторам и стал премьер-министром в правительстве национального доверия, которое полностью зависело от консервативных членов парламента. Лейбористская партия, поливавшая Макдональда грязью за предательство, в октябре 1931 года проиграла всеобщие выборы. Почти все лидеры лейбористов, включая Гендерсона, потеряли свои места в парламенте. Новым министром иностранных дел стал блестящий адвокат, либерал, сэр Джон Саймон. Однако правительство национального доверия не забыло Гендерсона и направило его представлять Британию в Женеве на конференции по разоружению.

Муссолини послал в Женеву Гранди для выступления в поддержку принципа разоружения. Однако существенных результатов конференция не имела, так как все державы настаивали на сохранении тех видов оружия, на которые особенно полагались. Так, предложение запретить применение бомбардировщиков провалилось из-за возражений британского делегата Энтони Идена, который твердо, в соответствии с инструкциями своего правительства, отстаивал сохранение права бомбить с воздуха беспокойных индусов и арабов.

Социалисты и либералы в Британии и других странах настаивали на улучшении отношений с Германией. Они чувствовали вину за то, как обошлись с побежденной Германией в 1919 году. Тогда немецкий народ и новое правительство Германии вынуждено было расплачиваться за кайзеровские преступления. Британские либералы доброжелательно относились к требованиям Веймарской республики пересмотреть Версальский договор, убрав из него несправедливые санкции по отношению к Германии. Эту идею весьма настороженно встретили во Франции и в странах — союзницах Франции по Малой Антанте (Чехословакия, Югославия и Румыния).

И снова Муссолини занял двойственную позицию. Он сознавал, какой угрозой станет сильная Германия, и яростно сопротивлялся любому предложению, связанному с возвращением ей Южного Тироля. Он продолжал утверждать, что с германоязычным населением Альто-Адидже прекрасно обращаются, что все разговоры о его страданиях разжигаются международным социализмом с целью дискредитации фашизма. И что вся Италия, ее живые и мертвые, встанет на защиту своей границы на перевале Бреннер. Впрочем, в остальном он держался вполне примирительно по отношению к Австрии и Германии. В феврале 1930 года он подписал с Австрией договор о дружбе и порадовал британское правительство намеком на то, что готов поддержать пересмотр Версальского договора в пользу Германии.

23 октября 1932 года в Турине Муссолини произнес речь, в которой выдвинул идею Пакта о дружбе между четырьмя державами — Италией, Британией, Францией и Германией. Он недвусмысленно намекнул, что это может привести к пересмотру старых договоров. Его речь напугала французское правительство и министра иностранных дел Чехословакии Бенеша, который поспешил заявить, что прежние договоры должны соблюдаться. Муссолини в принципе согласился, но добавил, что они могут пересматриваться по взаимной договоренности между отдельными странами.

Его речь вызвала благоприятный отклик в Британии, и в марте 1933 года Рамсей Макдональд и министр иностранных дел сэр Джон Саймон прибыли в Италию для обсуждения международной ситуации. В Генуе их встретил Бальбо и доставил в Рим на самолете, который лично пилотировал. Муссолини встречал их в аэропорту. Макдональд со своей дочерью Ишбель, которая его сопровождала в этой поездке, осмотрели римские достопримечательности, посетили в Ватикане папу и рассыпались в похвалах достижениям в развитии фашистской Италии. Муссолини забыл все прошлые недоразумения с Макдональдом в бытность того социалистом, и теперь их отношения стали самыми сердечными. Они решили, что Версальский договор требует пересмотра. Муссолини после этого заметил Рашели: «Взгляды Макдональда и мои почти полностью совпадают».

30 января 1933 года президент Германии фон Гинденбург назначил канцлером Адольфа Гитлера. В конце февраля Гитлер использовал поджог здания рейхстага в Берлине в качестве предлога для запрещения коммунистической партии, ареста и помещения в концентрационные лагеря ее лидеров и получения чрезвычайных полномочий. Кроме того, он начал гонения на евреев. 1 апреля его нацистские штурмовики (СА) организовали по всей Германии бойкот еврейских магазинов. Коммунисты, социалисты и либеральная пресса всего мира открыли бурную антинацистскую кампанию, обвинили в поджоге рейхстага нацистов, которые хотели получить повод для подавления демократии и левых партий. Они описывали избиения и другие зверства, совершаемые в концентрационных лагерях нацистскими СА и СС по отношению к коммунистам, социалистам и евреям.

Нацисты в ответ поносили еврейский большевизм. В мае по поручению Гитлера в Лондон с миссией доброй воли прибыл Альфред Розенберг. Он сообщил сэру Джону Саймону, что если иностранное давление приведет к падению правительства Гитлера, то «его место займет большевизм».

Муссолини испытывал к нацистскому режиму двойственные чувства. Он понял, что должен принимать Гитлера и нацистов всерьез, не так, как раньше. Теперь, когда они пришли к власти, он приветствовал их политику подавления коммунистов и социалистов, а также одобрял отрицание ими принципов парламентской демократии и либерализма. Но к их антисемитизму он не испытывал симпатии и побаивался их притязаний на Австрию, так как был убежден, что союз Германии и Австрии представляет угрозу для Италии.

Приход Гитлера к власти не повлиял на планы Муссолини насчет пакта четырех держав и возможного пересмотра мирных договоров. В начале марта 1933 года он предложил французскому послу в Риме Анри де Жювенелю решить вопрос о «польском коридоре», отрезавшем Восточную Пруссию от остальной Германии. Для этого надо отдать Данциг и прибрежную полосу земли шириной 10–15 километров Германии. Однако эта идея не нашла поддержки ни у французского, ни у британского правительств.

24 марта Грэм обсуждал с Муссолини положение дел в Германии. Муссолини заметил, что сожалеет о нацистском насилии. Посол Италии в Берлине дал это ясно понять немецкому правительству, но нацистов так долго кормили антиеврейской пропагандой, что теперь, когда они пришли к власти, их никто не мог удержать. Муссолини надеялся, что ситуация в Германии в скором времени стабилизируется, но в любом случае Гитлер еще долго будет оставаться у власти.

В апреле в Рим прибыл с визитом Герман Геринг, сыгравший ведущую роль в подавлении немецких коммунистов и создании концентрационных лагерей. Саймон предложил Гранди, назначенному итальянским послом в Лондоне, чтобы Муссолини воспользовался пребыванием Геринга в Италии и уговорил его сдержать антиеврейскую кампанию в Германии, так как это хорошо подействует на англо-еврейские настроения. «Не только на англо-еврейские», — заметил Гранди.

Муссолини продолжал придерживаться в отношении Гитлера и нацистского режима двойственной политики. С одной стороны, он постоянно твердил британскому правительству, что категорически не одобряет антисемитских эксцессов и всячески пытается повлиять на Гитлера, чтобы тот сдерживал своих наци. С другой стороны, он отговаривал Францию и Британию от каких-либо действий против Гитлера. 11 мая 1933 года лорд-канцлер Хэйлшем заявил в Палате лордов, что даже если Германия уйдет с конференции по разоружению, союзники будут вынуждены заставить ее соблюдать условия Версальского договора, ограничивающие рост ее вооружения. Спустя два дня Муссолини и Грэм присутствовали на состоявшемся в Риме международном футбольном матче между Италией и Англией. Во время матча у них был разговор о германской проблеме. Муссолини сказал, что очень старался вести себя с Германией дружелюбно, однако позиция немцев делает это весьма затруднительным. А далее подчеркнул, что полностью одобряет речь Хэйлшема, потому что это единственный способ заставить немцев прийти в чувство.