– Привет, это же я, Паучок!

Я была готова подумать, что сегодня Первое апреля. Паучок, которого я когда-то знала, был тщедушным юнцом, зависшим где-то между школой и работой, с криминальными наклонностями и пугающе высоким IQ. Я-то полагала, что сейчас он превратился в хакера, либо лихо грабящего банки с помощью компьютера, либо через пень-колоду выполняющего днем какую-нибудь немудреную работу, а ночи напролет просиживающего за компьютером, как одержимый бродя по киберпространству.

Но передо мной стоял молодой человек с жизнерадостной белозубой улыбкой и в очках без оправы, столь популярных среди китайских «белых воротничков».

– О боже, да ты меня не узнаёшь!

«О, боже» – извечная мантра [54] Паучка.

Я рассмеялась.

– Клево выглядишь.

– Ты тоже, – ответил он серьезно. Каждый его жест был размеренным и солидным.

Мы зашли в кафе «Манабе». Сели за столик друг против друга. В воздухе стоял сильный, терпкий и пьянящий аромат кофе. Многие, пристрастившись к нему, как к наркотику, проводили в кафе целые вечера. И даже если добрую пятую часть своей жизни они бесцельно просиживали здесь, им было хорошо до тех пор, пока грезы помогали забыть об изматывающей работе. Здесь всегда звучала приглушенная неназойливая музыка, а официанты виртуозно вальсировали с подносами, словно танцоры.

Мы вспомнили «Зеленый стебель».

– Славное было местечко, – сказал Паучок. – Жаль, что когда я там работал, то думал только о деньгах.

– И еще о том, как бы грабануть сейф, – поддразнила его я.

– О боже! Даже не вспоминай об этом! Я теперь совсем другой человек, – засмеялся он и протянул визитную карточку сотрудника компьютерной фирмы «Голден Эппл». По его словам, эту небольшую компанию он основал вместе с несколькими однокурсниками. Они занимались разработкой программного обеспечения, установкой компьютерных сетей, продажей компьютеров. Дела вроде бы шли неплохо.

– Думаю, к концу года начнем получать приличную прибыль.

Он так и не избавился от своей страсти к наживе, но теперь стал значительно благоразумнее.

– А что слышно о Соблазнительнице? Вы все еще общаетесь? – вспомнила я его подружку по Интернету.

– Мы часто встречаемся за чашкой кофе, ходим в кино или играем в теннис.

– Ну, слава богу! Значит, мои предчувствия насчет нее не оправдались. Похоже, у вас все на мази. Подумываешь жениться?

– Ни за что. Соблазнительница была виртуальной женщиной. А в жизни – это парень, – сообщил он и, видя мое удивление, поспешно добавил: – Конечно, мы с ним просто друзья. – Он рассмеялся, ничуть не заботясь, верю я ему или нет.

– Если в Интернете он притворялся женщиной, чтобы завлекать парней, то, наверное, он страшно закомплексован, – заметила я.

– Пожалуй. Одно время он даже подумывал сменить пол. Я общаюсь с ним, потому что он добрый и умный. Он знает, что я не голубой, но мы все равно можем дружить, верно?

– Я бы не прочь познакомиться с этой Соблазнительницей. Судя по всему, он незаурядная личность.

Той ночью работа не клеилась, не удалось написать ни строчки. В голове был туман. Я чувствовала себя мухой, которая отчаянно мечется в поисках съедобной крошки, чтобы приземлиться, но поиск был тщетным – вдохновение ускользало.

Меня одолело новое беспокойство. Я не знала, как лучше отмежеваться от героини романа. Другими словами, мне не хотелось, чтобы читатели отождествляли меня с ней, а события в книге – с реальными событиями из моей жизни. Если быть до конца честной, я опасалась, что по мере развития сюжета он неизбежно начнет влиять на мою дальнейшую судьбу.

Я всегда считала, что творчество писателя сродни колдовству. Подобно мне, моя героиня не желает мириться с обыденностью. Она амбициозна, у нее двое мужчин, она живет не столько разумом, сколько чувствами. Ее кредо выражается словами: «Жадно пей сок жизни до последней капли, наслаждаясь тайным счастьем и болью, безудержной страстью и вечным томлением». Как и я, она боится, что в аду, куда непременно попадет, не будет ни интересных фильмов, ни удобной и мягкой пижамы, ни прекрасной музыки, ничего, кроме гнетущей скуки.

Я выкурила сигарету, послонялась по комнате, прибавила громкость стереосистемы и даже пошарила по ящикам комода у Тиан-Тиана на случай, если он вдруг решил сделать мне приятный сюрприз и оставил там пару клочков бумаги. В конце концов открыла записную книжку на странице с телефонным номером Марка. Позвонить или нет? Не успел Тиан-Тиан уехать, а я уже подумываю о том, чтобы позвонить другому мужчине. Я испытала глухое раздражение и досаду.

Но потом нашлись сразу два оправдания. Во-первых, я не люблю этого типа, и он никак не сможет вытеснить Тиан-Тиана из моего сердца. Он ничего не значит для меня, думая о нем, я не ощущаю ничего, кроме похоти. Во-вторых, его мобильный телефон, скорее всего, все равно отключен.

Я набрала несколько цифр и услышала длинный гудок. Выдохнула облачко дыма, рассеянно разглядывая ногти на левой руке. Безукоризненный маникюр подчеркивал длину и изящество пальцев. На мгновение я представила, как эти руки прикасаются к телу Марка, а пальцы, как лапки паука, нежно и мягко передвигаются по его ягодицам, и кожей ощутила мощный выброс феромонов [55], запах которых повис в воздухе.

Мои видения внезапно прервал женский голос, раздавшийся в трубке.

– Алло!

В замешательстве я совершенно механически ответила:

– Хелло! – и спросила: – А Марк дома?

– Он в ванной. Ему что-нибудь передать? – Женщина говорила по-английски, но с сильным немецким акцентом.

Я вежливо ответила, что ничего передавать не надо, я перезвоню ему позже. На меня навалилось уныние. Значит, у немца есть любовница, а может, жена. Ну да, скорее всего. Он никогда не говорил о своей личной жизни, а я ни разу не спрашивала. Пока наши отношения сводились к случайному сексу то там, то здесь.

В подавленном настроении я погрузилась в ванну, где в воде плавали банные шарики с розовым маслом и лепестки розы. На расстоянии вытянутой руки стояла бутылка красного вина. Для меня это всегда момент наивысшей незащищенности и самолюбования. Мне грезилось, что сейчас рывком распахнется дверь, сюда стремительно войдет мужчина, приблизится ко мне, руками разгонит шарики и розовые лепестки и пробудит экстаз в тайниках моего тела. И вот я трепещу в его грубых руках, словно сорванный цветок. Глаза подернуты стыдливой влагой, губы открываются и закрываются в истоме, по телу проходит жаркая волна, и ноги бьют по воде, словно крылья в такт каждого невыразимо томительного, но ритмичного движения, приближающего наслаждение.

Мне вспомнились волшебные изящные руки Тиан-Тиана. Они так искусно мог ввергнуть меня в пучину этого сладостного сексуального гипноза. В этом состоянии было нечто большее, чем плотское удовольствие. Словно с души слой за слоем сходила туманная пелена, обнажая средоточие любви. Лежа с закрытыми глазами и потягивая красное вино, я ласкала себя между ног. Эта сладкая пытка помогла мне понять, почему в фильме «Утомленные солнцем» [56] герой решил покончить жизнь самоубийством именно в ванне.

Зазвонил телефон.

– Тиан-Тиан! – подсказало ликующее сердце. Я открыла глаза и схватила телефонную трубку, установленную на стене справа от ванной.

– Привет! Это Марк!

У меня перехватало дыхание. О!

– Это ты мне только что звонила, да? – спросил он.