Полчаса спустя запыхавшийся Марк постучал в мою дверь. Я протянула ему дорогой кошелек от фирмы «Ив Сен Лоран», он быстро поцеловал меня, сунул кошелек в карман, улыбнулся и, повернувшись, сбежал вниз по лестнице.

Я видела, как он вскочил в свой «БМВ», который стремительно умчался по пустынной улице.

Дэвид У беспрестанно сморкался, сидя в кожаном вращающемся кресле. В вечерних газетах писали, что в городе начинается эпидемия гриппа, вызванная вирусом АЗ, и что всем горожанам для профилактики следует соблюдать правила личной гигиены, непременно высыпаться, полноценно питаться и регулярно проветривать помещение. Я открыла окно, и сама примостилась неподалеку, с жадностью вдыхая свежий воздух и стараясь устроиться поудобнее.

– Мне часто снится комната, а в ней – подсолнух в горшке. Цветок увядает, лепестки осыпаются, а семена разлетаются вокруг и дают жизнь новым подсолнухам. Это ужасно. А еще я вижу кошку, которая норовит слопать подсолнух. Но, подпрыгнув, кошка вываливается из окна и исчезает. Я наблюдаю за всем происходящим в комнате со стороны, и сердце бешено бьется. А потом мне снится коробка. Открываю ее, а там еще одна, а потом еще, и так до тех пор, пока у меня в руках не остается совсем крошечная коробочка, которая вдруг исчезает, а вместо нее у меня в руке – какая-то толстая книга. И вроде мне нужно послать ее кому-то, но ни имени, ни адреса я не помню.

Дэвид благодушно посмотрел на меня.

– Ты страшно боишься, что твое тело изменится, а книга не получится. Возможно, это страх перед беременностью или тревога за судьбу нового романа. Ты жаждешь, чтобы мечты осуществились, но на твоем пути все время возникают препятствия. Понимаешь, о чем я? Все дело в той воображаемой камере, в которую ты сама себя засадила. Как говорил Томас Мортон [60]: «Истинное удовольствие в жизни – сбежать из тюрьмы, которую ты выстроил для себя собственными руками». Давай поговорим о твоей личной жизни.

– Здесь все не так плохо, но как-то неопределенно.

– А что тебя беспокоит?

– Внутренняя опустошенность, я не могу от нее избавиться. И в то же время мое сердце полно любви, которая не находит выхода. Мой любимый не может дать мне сексуального удовлетворения, и что еще хуже, защиты и безопасности. Он курит наркотики и живет в вымышленном мире. Вот сейчас он взял с собой котенка и отправился на юг, оставив меня одну. И мне кажется, что в любой момент он может покинуть меня. Навсегда. И в то же время я не питаю никаких сентиментальных чувств к женатому мужчине, от физической близости с которым испытываю удовлетворение. Эта связь – всего лишь телесный контакт, одно из проявлений нашего физического существования и одновременно барьер, не позволяющий нам сблизиться духовно.

– Путь к любви лежит через страх одиночества, – заметил Дэвид.

– Я слишком много размышляю, а девяносто девять и девять десятых процента мужчин не хотят иметь ничего общего с женщинами, умеющими думать. Я даже иногда запоминаю свои сны и записываю их.

– Вот почему принято говорить, что жизнь – сложная штука. Не каждому дано постичь ее смысл и суть событий. Ты уже знаешь, что нужно делать. Твой разум сможет преодолеть отчаяние. Посредственность не для тебя, и ты очень привлекательна от природы.

Его слова успокаивали, но я не была уверена, говорил ли он искренне или просто утешал так всех пациенток. С тех пор, как он стал моим психоаналитиком, мы редко вместе обедали, играли в теннис или ходили на танцы – мне не хотелось, чтобы меня все время разглядывали под увеличительным стеклом.

Солнечный свет вливался в окно, выхватывая лучом пылинки, которые подобно обрывкам мыслей беспорядочно метались в пространстве. Я сидела на софе, подперев голову руками, и размышляла, понимаю ли я себя как женщину. Действительно ли я привлекательна? Может, я слишком лицемерна, высокомерна и мелочна? Мои жизненные проблемы множились до бесконечности, и, пожалуй, не хватит целой жизни, чтобы разобраться с ними.

Рождество. За весь день никто не позвонил. К вечеру небо посерело, но снега не было. Уже давно в Шанхае снег не идет даже тогда, когда положено. Я целый день смотрела видеофильмы и выкурила полторы пачки «Майлд Севен». Изнывая от тоски, позвонила Тиан-Тиану, но никто не ответил. Стала набирать номер Марка, но вовремя одумалась. Сегодня мне нужен был мужчина, с которым можно поговорить.

Я слонялась по комнате, не находя места от беспокойства. Наконец, решила выйти из квартиры, сама не зная куда, благо в сумочке были деньги, а на лице макияж. Я решила: чему суждено случиться этим вечером, того не миновать.

Поймала такси.

– Вам куда, мисс? – спросил водитель.

– Просто поезжайте куда-нибудь.

Из окна были видны толпы людей, снующих в праздничной, радостной суете. Рождество – праздник, чуждый китайской культуре. Но для молодежи – это хороший повод, чтобы повеселиться от души. Потоки влюбленных парочек вливались в рестораны и магазины и выплескивались наружу, держа в руках огромные пакеты, доверху набитые покупками с распродаж. Еще одна ночь искрилась бесшабашным весельем.

Водитель такси все время пытался завязать беседу, но я не реагировала. По радио звучало соло на гитаре, а затем зажужжал голос ди-джея, бубнившего о какой-то музыкальной группе, совершившей прорыв на конкурсе молодых голосов в Пекине. И совершенно неожиданно всплыло знакомое имя – Пу Юн.

Несколько лет назад, еще работая в журнале, я брала у него и членов его группы интервью. После этого мы рука об руку отправились погулять и оказались на площади Тяньаньмэнь. Он остановился у перехода и сказал, что хочет устроить для меня представление, что-то вроде живой скульптуры. После чего расстегнул ширинку и пустил фонтанчик в небо. Потом взял меня за обе щеки и поцеловал в губы. Он меня заинтриговал, но я боялась, что, если займусь с ним любовью, он непременно захочет помочиться прямо на мое тело или потребует чего-нибудь еще более экстравагантного. Мы так и остались просто друзьями и виделись очень редко.

В студии зазвучал голос Пу Юн. Сначала он ответил на несколько беспомощных и нелепых вопросов ди-джея, а потом стал принимать звонки от слушателей. «Скажите, в Китае есть собственный рок-н-ролл?» – спросила его одна девушка. Какой-то парень поинтересовался, служат ли женщины источником вдохновения в его творчестве. Пу Юн несколько раз солидно откашлялся, а потом звучным, сексуальным голосом начал вешать лапшу на уши этим юнцам.

– Подождите-ка минутку, – попросила я шофера.

Вышла из такси, зашла в телефонную будку на тротуаре и сунула в автомат телефонную карту. Дозвонилась быстро.

– Ни хао, Пу Юн? – сказала я весело. – Это Ники, Он поздоровался радостно, но несколько утрированно:

– Привет! Счастливого Рождества! – Вопреки ожиданию, он не назвал меня баобэй – «крошкой», помня, что был в прямом эфире. – Почему бы тебе не приехать в Пекин сегодня вечером? – спросил он беззаботным голосом. У нас ангажемент на одно выступление в баре «Трудолюбивая пчелка», а потом на всю ночь закатим вечеринку.

– О'кей, в Рожественскую ночь прилечу в Пекин, чтобы послушать твою музыку.

Я повесила трубку, нервно прошлась туда-сюда около будки и решительно направилась к такси. Нырнув в салон, сказала водителю:

– Гони в аэропорт, и чем быстрей, тем лучше!

В начале шестого как раз был рейс на Пекин. Купив билет, я зашла в кафе рядом с залом ожидания и выпила чашечку кофе. Не могу сказать, что была рада или счастлива, но хотя бы не раздражена и не растеряна. По крайней мере, в этот момент у меня появилась определенная цель, мне было чем заняться – нужно прилететь в Пекин на концерт рок-н-ролла и как-то протянуть эту Рождественскую ночь без любовника и без вдохновения.