Одновременно с приближающимся топотом сапог в зале снова посветлело. Арпонис в руке Джокера скользнул ниже, до набалдашника в виде головы собаки, рубиновые глаза которой горели так, как никогда еще не горели на памяти Сашки. Заведя жезл за складку плаща, Джокер вежливо осведомился у ворвавшегося в зал Мастера:
— Ну что, это была тучка, как я и говорил?
— Да, это тучи, — ответил тот, принимаясь за окончательную центровку вновь появившихся слабых лучей. — Откуда только взялись? — забормотал он. — Над самой башней повисли, однако в них есть разрыв, и мы сможем завершить то, что следует завершить! Всё, что начато, должно быть закончено, это банальная истина.
— Вы в этом уверены? — учтиво справился у него Джокер.
— Конечно, — не оборачиваясь, ответил Мастер. — Истины обычно банальны и зачастую лежат на поверхности.
— Я знаком с этим заблуждением, — кротко произнес Джокер.
Перекрестие лучей находилось теперь точно на оси шара, сразу под ним, но не успел Мастер взяться за отдельно торчащий рычаг, лучи снова погасли. Мастер зарычал и в гневе ударил по мраморной панели, разбив себе кулак. Затем он с силой пнул шкаф, и новый рык прорезал тишину зала.
Со стенки шкафа на пол с глухим стуком свалился длинный пенал. От следующего пинка он полетел к возвышению, отскочил от него и остановился у дальней колонны. А Мастер развернулся на пятачке, словно ища, на ком еще можно выместить переполнявшую его злобу.
— Какого черта вы там торчите?! — рявкнул он, сжимая добела кулаки. И гневно посмотрел на дверь. Но вдруг, будто его выключили, он сказал: — Вы что, меня боитесь?
Новая интонация в точности совпадала с той, с какой Витя Самоходов просил Сашку не приближаться к Маше. Джокер любезно ответил:
— Вы так непозволительно нервничаете, Мастер, что я начал опасаться за жизнь детей. Вы уже как-то разбили кому-то голову при похожих обстоятельствах, и я не хочу повторения инцидента.
На лице Мастера появилась брезгливая усмешка.
— Мне незачем причинять им вред, они должны явиться свидетелями моего триумфа!
«Какого еще триумфа?» — подумал Сашка с тревогой. Джокер мягко спросил:
— А вас не смущает их репутация? Подбери, — сказал он Андрею, показав глазами на пенал у колонны.
— Бросьте, они всего лишь дети! — отмахнулся Мастер.
Глянув мельком на Андрея, отправившегося нехотя за пеналом, он уже с откровенным недоумением посмотрел в открытую дверь. Джокер сказал миролюбиво:
— Согласен с вашей оценкой. Но у них есть то, чего нет у вас. А чего именно, давайте посмотрим… — Андрей как раз скрылся за колонной, когда Джокер плавным движением выпростал из-под плаща Арпонис.
Лилия шарахнулась назад, укрывшись за Сашкой от белесого света, резанувшего всем по глазам. Свет бил рассеянным лучом, совсем не так, как в Хранилище и здесь, два года назад. Фигура Джокера в этом свете обрела рассеянные очертания, но осталась такой же высокой и черной. А вот фигура Мастера стала резче и словно приблизилась. Рука его метнулась к глазам, прикрывая их, но лучше бы он закрыл лицо. Вроде ничего в нем не изменилось, только черты его стали зловещими и страшными.
Свет непомерно раздражал, и Маша, не выдержав, ткнулась Сашке в плечо. Но тут же охнула и отвернулась в другую сторону. Сашка удивился и повернул голову, перед тем как свет погас. Вместо Лилиной ладошки на своей руке он увидел нечто совсем не похожее на человеческую ладонь, и невольно передернулся. Но потом вздохнул с облегчением, вспомнив, что Батон говорил — это ненадолго. Однако Мастер-то человек, почему же у него так изменилось лицо?
Две секунды, не дольше, Джокер держал жезл включенным, но Мастер за это время очнулся от неожиданности и приблизился на несколько шагов. Выглядел он, мягко говоря, недовольным.
— Стойте где стоите, — бросил ему Джокер без тени тревоги. — У Арпониса есть другие режимы работы.
Сашка удивился, когда Мастер остановился, ведь Арпонис не может причинить ему вреда, но вспомнил о «заморозке».
— Как ты посмел поднять на меня этот жезл? — прошипел Мастер.
Лицо его скривилось от злобы. «Куда девались твои манеры, папочка? — подумал Сашка. — Сначала шкаф ломаем, потом и разговариваем по-иному!»
Андрей осторожно вышел из-за колонны, но Маша повела головой, и он остался стоять там с пеналом в руке, наблюдая за происходящим.
— Разве вам это повредило? — поинтересовался Джокер. — Должен заметить, для нас это было познавательно. У вас воистину любопытное второе дно… Мастер.
«Сколько еще продержатся тучи над головой?» — думал Сашка, следя за сменой выражений на лице Мастера. В зале стало светлеть. Андрей замахал руками, показывая наверх. Сашка выругался про себя.
Заметив, что солнце возвращается, Мастер направился к шкафу, не забыв посмотреть в сторону входной двери. На лице его была уже настоящая тревога. И тут раздался голос Джокера, каким он обратился когда-то к ним на крыше этой башни. Едкий, ровный и очень уверенный в себе.
— Не стоит их ждать, я успел позаботиться о ваших слугах, — сказал он. — Настоящий Мастер меня простит, а против ряженого это даст мне фору.
Мастер встал как вкопанный. Андрей перебежал на одну колонну ближе. Маша, не скрываясь, подняла портупею с ножнами и взялась за рукоять меча. Сабля Андрея осталась лежать на полу. А Мастер вдруг улыбнулся Джокеру. Улыбкой холодной, скупой и опасной.
— Ты мне за это заплатишь, демон, — сказал он.
— Заплачу, — ответил Джокер. — Но и вы в долгу не останетесь.
Андрей перебежал еще ближе. Теперь от шкафа его отделяли только две колонны. Мастер прищурился, пытаясь осознать сказанное, и тут Сашка выпалил на одном дыхании:
— Пап, а ты знаешь, что мама заплакала, когда я рассказал, как сильно напугал меня звук твоего меча два года назад?
Не отрывая пустых глаз от Джокера, Мастер ответил:
— Она не поэтому плакала. Она плакала потому, что однажды ей дали клятву никогда больше не обнажать этот меч, кроме как в помещении Раксиса, я сам это слышал.
У Сашки потемнело в глазах. «А вот понял ли ты сам, что только что сказал?» Он слепо потянул из-за спины свой меч.
— Нет! — раздался властный окрик Джокера, когда Сашка шагнул вперед. Рядом с ним шагнула с мечом в руке Маша. — Не стоит ради него нарушать закон.
— Он убил моего отца! — выкрикнул в гневе Сашка. — Он…
Однако Сашка остановился. Мастер попятился ровно настолько, чтобы сохранить прежнюю дистанцию. Лицо его выражало лишь досаду. Сашка же кипел от ярости, но от слов Джокера быстро приходил в себя. Потому что этого требовала партия, которую вел сейчас демон, какой бы сумасшедшей она не была.
— Он прежде всего безоружен, — мягко произнес Джокер. — Не надо заранее ставить себя в позицию обвиняемого — лучше оставайся там, где ты есть. Ведь он ничего еще не совершил здесь, на наших глазах.
Андрей, который успел подкрасться к шкафу и бегло его осмотреть, повернулся при последних словах. Разом поняв, как и Сашка, в какую игру вовлекает их Джокер, Андрей покрутил пальцем у виска и провел ребром ладони по шее. А после отправился на цыпочках обратно. Джокер между тем продолжал, глядя на Мастера:
— Рок обязательно тебя настигнет, причем оружие против себя ты вручишь сам. Так всегда происходит с теми, кто поверил, что в сердце мира лежит страх.
Мастер скривился брезгливо:
— Старый фаталист.
Джокер галантно поклонился.
— Ты забыл одно, — бросил ему Мастер с издевкой, пятясь к шкафу. — В твоей системе отсчета есть дурацкое правило — чтобы добро гарантированно победило зло, требуется самопожертвование. Кто из вас готов пойти на это?
— Я бы не стал употреблять такие громкие слова, — ответил Джокер непринужденным тоном. — Здесь имеет место скорее болезнь, а не зло. Так что, считаю, без самопожертвования удастся обойтись.
Мастер небрежно кивнул на направленный ему в грудь Арпонис.
— А гарантией послужит эта древность? На мне нет ран, меня бессмысленно лечить, я не засну. Тебе придется меня заморозить.
