— Собственно говоря, это бесполезно, замок можно открыть из квартиры без ключа. Но кто это был, как ты думаешь?

Сашка дернул плечом:

— Какая разница! Вот догонит, тогда узнаешь.

Под моросящим холодным дождиком они нырнули в переулок и быстро пошли к станции метро, оглядываясь временами назад. Однако никто их не преследовал, и через некоторое время ребята сбавили темп.

Смеркалось, на улице зажглись фонари. Под ногами было скользко — капельки дождя превращались в лед, едва коснувшись асфальта. Надвинув поглубже капюшоны и рассеянно разглядывая ярко освещенные витрины, ребята шли, обсуждая свое приключение.

— Теперь у меня нет сомнений, кто угробил Артиста, — размахивая руками, вещал Андрей на всю улицу. — Это именно Хавелок натравил на него ворона, больше некому.

Сашка согласился:

— Думаю, ты прав. Хавелок — редкостная сволочь, ты его правильно обозвал когда-то маньяком. Осталось понять, зачем он это сделал.

Проталкиваясь через толчею у входа в метро, Андрей решительно сказал:

— Узнаем, когда я построю собственный Открывающий Путь. Нанесем визит и спросим в лоб. А пока нам пора в гостиницу, собирать шмотки. И Горынычу надо показаться на глаза, чтоб не нервничал, а то он над группой дрожит, как курица над цыплятами!

Однако вечером перед посадкой группы в автобус, что должен был отвезти их на вокзал, Горыныч совсем не напоминал курицу. Расхаживая туда-сюда мимо собравшихся у гостиницы школьников, он куда больше был похож на оголодавшего волка.

Маленький и сухощавый, он стрелял вокруг глазами, то и дело останавливаясь и вглядываясь в освещенную фонарями улицу. Горыныч отчаянно нервничал и его можно было понять — вся группа была налицо, кроме Маши, которая как сквозь землю провалилась.

У Горыныча она не отпрашивалась, и никто не заметил, когда именно она исчезла. Даже Витька Самоходов находился в недоумении, сообщив, что в один прекрасный момент оглянулся в музее, а ее уже нет.

Витька был зол не меньше, чем Горыныч, у него даже желваки ходили по скулам. Но лицо его разгладилось, как только вдалеке показалась знакомая бегущая фигура. Витька зашагал ей навстречу, а Горыныч зычно скомандовал с явным облегчением:

— Можете садиться в автобус!

Все похватали сумки и заспешили, стремясь занять места у окна. Но Андрей не торопился, пристально глядя на приближавшуюся Машу. Кудряшки ее волос торчали во все стороны, за спиной болтался капюшон, она радостно улыбалась Витьке.

Не сводя с нее глаз, Андрей пробормотал:

— И почему я так уверен, что это она нас напугала? Вот дурак, надо было сразу догадаться… Ладно, пошли в автобус! — махнул он рукой. Они не успели сделать и двух шагов.

«Ой, ой! А вот этого не надо было делать!» — подумал Сашка, увидев, как Витька схватил Машу за кисти рук и начал ей что-то выговаривать. Та в первый момент опешила и попыталась вырваться, но Витька держал крепко.

Из автобуса выглянул Горыныч и рассерженно гаркнул, чтоб поторапливались. Однако Витька заступил дорогу Маше, не давая пройти. Тогда, перестав улыбаться, она развела выпрямленные руки в стороны и наискосок, словно желая его обнять, быстро двинулась вперед и правым плечом мягко толкнула Витьку.

Он шлепнулся на задницу, а Маша обошла его, подхватила сумку, стоявшую у крыльца, и залезла в автобус. Не удостоив Сашку с Андреем даже взглядом.

В первый день новой четверти, не успел Сашка позавтракать, в его квартире раздался телефонный звонок. Это оказалась Маша.

— Цепочку захвати с собой, — попросила она. — Жду тебя у подъезда через десять минут.

Кладя трубку, Сашка подумал, что Лилькина цепочка определенно начинает пользоваться спросом. Сначала Андрей после возвращения из Питера первым делом сравнил ее цвет с найденной в квартире Артиста, теперь она Маше понадобилась.

Стоило Сашке выйти из подъезда, Маша протянула ладонь.

— Принес?

Он отдал ей цепочку и пошел рядом, с любопытством наблюдая, как Маша достала что-то из кармана куртки и принялась сравнивать.

— Нет, всё-таки не то! — разочарованно произнесла она, возвращая Сашке цепочку.

В другой руке у нее была палочка, на вид из янтаря, сантиметров пятнадцать длиной. Поймав Сашкин взгляд, Маша протянула ему ее.

— Это я нашла там, где вы нашли цепь. В соседней книге. Не стоило так резво покидать квартиру, — усмехнулась она.

«Вот зараза, еще издевается!» — возмутился про себя Сашка и воскликнул:

— Ты нас до смерти напугала! Могла бы и показаться, а не прятаться по углам!

— А мне не хотелось, — сказала Маша. — Я собиралась всё спокойно исследовать, потому как давно думала о том же, только замки без ключей открывать не умею. Так что за цепь вы нашли? — спросила она.

— Собачью, как в замке, — сказал Сашка. — Цвет и материал точно как у Лилькиной.

Он глянул на палочку. Поверхность ее была волнистой, в середине — пропил. Сквозь пропил было видно, что палочка внутри полая, и что к торцу ее прижато три разноцветных шарика, один из которых переливами цвета напоминал камешек на цепочке Лилии. Сашка потряс палочку — шарики не сдвинулись.

— Интересно, что это такое, — пробормотал он. — Должны же они двигаться! Для чего-то же она сделана полой?

— Должны, однако не двигаются, — сказала Маша. — Хочешь, исследуй пока, я потом заберу.

Но времени на исследование не оказалось — учебная гонка продолжалась, будто не было никаких каникул. Только в самом конце последнего урока Сашка вспомнил о палочке и, достав ее из кармана, стал крутить в руках под столом, пока не догадался вдруг, в чем секрет.

Поймав после урока Машу в коридоре, он заволок ее в первый попавшийся пустой кабинет, чтобы избежать любопытных взглядов, и подвел к окну.

— Смотри! — возбужденно сказал ей Сашка. — Тут две половинки, они соединяются соосно. Надо сжать их с торцов и одновременно повернуть на девяносто градусов, тогда дырки внутри совмещаются, и шарики свободно могут перемещаться. Попробуй!

Маша взяла палочку и сделала как проинструктировал Сашка. Затем перевернула ее. Шарики с тихим мелодичным стуком один за другим переместились к нижнему торцу.

— А если покрутить ее туда-сюда, она будет звенеть, — улыбнулся Сашка и, забрав палочку, завертел ее в пальцах, как винт. Маша без интереса прислушалась к получившемуся звуку.

— Ладно, понятно, что это какая-то игрушка. — Она кивнула на дверь. — Пошли!

Продолжая вращать палочку, Сашка направился к двери. На полпути он уловил какое-то движение у заднего ряда столов, инстинктивно глянул туда и прирос к полу. Маша налетела на него и остановилась.

— Что с тобой? — спросила она изумленно.

Сашка молчал, не сводя глаз с появившегося неизвестно откуда незнакомца, борясь с неожиданно подступившей тошнотой. Он повернулся рассмотреть его получше и невольно подался назад, пока не уперся спиной в классную доску.

Этот человек был ему откуда-то знаком. На вид лет тридцать-сорок, точно не сказать. Жилистый, сухощавый, непропорционально широкоплечий, он возвышался над столом, вытянув ноги далеко в проход.

В его чертах сквозила жесткость, даже суровость. Пронзительные черные глаза смотрели холодно и цепко. В сухом лице было что-то голодное, опасное и в то же время притягательное. Губы изогнуты в очень знакомую улыбку. Улыбку, которую ни с чем нельзя перепутать. Сашка вздрогнул и еще сильнее прижался к доске — перед ними сидел Джокер, собственной персоной.

Не спуская с него глаз, Сашка прошептал одними губами, с трудом загнав вглубь навалившийся страх:

— Маша, ты только не пугайся… Я, пожалуй, поклонюсь, а ты уж изобрази реверанс нашему гостю. Ибо у меня к нему слишком много вопросов.

— Кому ты собрался кланяться? — спросила она настороженно. — Здесь никого нет!

— Она не видит, — раздался с заднего ряда спокойный низкий голос.

Маша дернулась, будто от удара током, и диким взглядом обвела класс.