— Так давай сядем! Я могу этот снег убрать за секунду, будем сидеть на теплой сухой земле. А?

— Нет уж, — возразил Сашка. — Давай пойдем более традиционным путем.

— Ну, как хочешь, — буркнул Андрей разочарованно.

Весь остальной путь они молчали. Выбравшись на широкую дорогу, Сашка спросил:

— Может, ко мне зайдем? Мать сегодня в ночной.

— Я тороплюсь домой, — сказал Андрей. — Выкладывай здесь, чего Маша опять напридумывала.

Они встали под фонарем, где в прошлом году Андрей впервые демонстрировал свой Навигатор, и Сашка быстро пересказал, что говорила Маша.

— Понятно, — Андрей криво улыбнулся. — Как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Теперь выбор уже стоит: я сердар или демон. Осталось выяснить, кто из них. У тебя самого есть соображения на этот счет? — спросил он.

Сашка промолчал, и Андрей направился к подъезду.

— Есть, — не трогаясь с места, сказал вдруг Сашка. — Довольно проработанные.

— Вот как? — удивился Андрей. Он вернулся обратно. — Тогда рассказывай, — с непонятным выражением проговорил он.

— Только сначала один вопрос, — сказал Сашка. — Что ты чувствовал, когда слушал свою «Пляску черта»?

— Ничего не чувствовал, — пожал плечами Андрей. — Идиотская мелодия, всего лишь.

Сашка кивнул.

— Тогда поехали… Для начала давай вспомним твоего кота. И то, как он реагировал на железную книгу, которая, как известно, принадлежит сердарам.

Андрей сразу понял, куда клонит Сашка.

— Принимается, — едва не с удовольствием произнес он. — Котяра был таких размеров и столь остро ненавидел ту книгу, что вполне мог быть демоном. Одно «но» — зачем он тогда сиганул на Джокера?

— А я не уверен, что он сиганул именно на Джокера, — сказал Сашка. — По словам Батона, в той башне сидит опасный преступник, и кот вполне мог сигануть на него. Джокер же мог появиться позже.

Андрей задумался на секунду.

— Не лишено смысла, — согласился он. — Даже скорее всего так и есть, больно хорошо это объясняет поведение кота. Короче, как уже сказал, принимается: котяра был демоном, посланным меня защищать, что он с честью и выполнил. Хотя ночные прыжки на мою кровать я ему всё равно не прощу… Дальше?

— Осталось всего два соображения, — сказал Сашка. — С первым, я уверен, ты тоже согласишься.

— Каким именно? — с интересом спросил Андрей.

— Думаю, ты, как и я, подметил разницу, с какой отнесся к нам Джокер, когда у нас по очереди оказался в руках Арпонис…

Сейчас Андрей раздумывал дольше. Он повел глазами по освещенным окнам, поддернул рюкзак.

— Да, — кивнул он, — согласен. Арпонис в твоих руках больше его напугал, хотя это я помню смутно. Но всегда можно спросить Машу.

Он снял перчатку и вытер с лица растаявшие снежинки. Перчатку он сунул в карман.

— В общем, согласен… То есть получается, Джокер знал, что я демон — так, что ли? Типа ворон ворону глаз не выклюет?

— Заметь, ты сам пришел к этому выводу, — внимательно глядя на него, сказал Сашка.

— Да фигня это! — легкомысленно отмахнулся Андрей и вдруг оборвал сам себя.

Он оглянулся в сторону занесенных снегом прудов, словно именно там находился Джокер.

— Хотя… Тот мужик в замке, Бандали кажется, говорил, что в руках демона Арпонис бесполезен — им можно только лечить раны. И последовательно становится опаснее в руках человека, затем сердара. Или это говорил уже Батон? — усмехнулся он. — Ладно, без разницы. Даже странно, чего я сегодня такой сговорчивый. Так что там с последним оставшимся соображением?

Сдвинув брови, Андрей в ожидании посмотрел на Сашку. Тот пнул в задумчивости столб и неуверенно произнес:

— В общем, это не столько прямой вывод, сколько индикатор отличия тебя от нас с Машей.

— Даже так? — еще больше нахмурился Андрей. — Ну, давай свой индикатор!

Сашка сказал:

— Не знаю, обращал ли ты внимание, но меня и Машу от «Пляски черта» аж трясом трясет. А на тебя, по твоему собственному признанию, не оказывает никакого влияния.

Андрей спорить не стал. Уставясь себе под ноги, он пробормотал:

— Значит, вас с Машей от этой музыки аж трясет? Не обращал внимания, да.

Он вздохнул, снял вторую перчатку и, зачерпнув ладонями снег, с силой потер им лицо.

— Что ж, осталось определить, сколько процентов во мне от демона, — сверкнул Андрей глазами. — Потому как иной облик я принимать не умею, а демоны метаморфы, и человеческий облик для них всего лишь один из многих. Это я прочитал в библиотеке Хавелока.

Андрей замолчал, пожав с отсутствующим видом плечами. С брови у него свалился подтаявший кусочек снега.

— Или я всегда это знал? Вот же, после Машиных инсинуаций я и сам не понимаю, что знал всегда, а что из книг вычитал! Кстати, — не глядя на Сашку, он ткнул его пальцем, — если во мне кровь демона, это означает, что у меня развитая генетическая память, обрати внимание. И это же объясняет, почему твоя Лилия была такая умная. И вопрос ее тебе для меня хорошо объясняет. Во дела! — взмахнул он руками, поворачиваясь к дому. — Надо же, какой продуктивный вечер! Так, сейчас пойду предков пугать…

Размахивая на ходу руками, Андрей направился к подъезду. Сашка поспешил следом. Открывая дверь, Андрей спросил:

— Ты-то не боишься меня?

— Нет, — сказал Сашка. — Слушай…

— А я знаю, почему! — перебил его Андрей. Он не стал дожидаться лифта и пошел по лестнице. — Потому что ты сердар… Ладно, шучу, — сказал он, поймав взгляд Сашки. — По сравнению с сердарами я даже могу рассчитывать на снисхождение. Как Квазимодо — вроде страшный, но внутри очень добрый. Намекни Маше об этом, пока она еще не раскопала способ стереть меня с лица земли. А сейчас мне пора домой, — сказал он, останавливаясь перед дверями своей квартиры. — Только вот о чем я хотел тебя спросить… Блин, даже генетическая память подводит! Ах да… Дай на денек оригинал ребуса, хочу посмотреть кое-что.

Сашка молча кивнул, и они стали подниматься выше. В квартире, не раздеваясь, Сашка прошел в свою комнату, достал из ящика стола сложенный вчетверо ребус Механика и вручил его Андрею. Тот сразу полетел по ступенькам вниз на свой этаж, а Сашка, сам не зная почему, вдруг крикнул в пролет:

— Андрюха!

— Слушаю, — донесся до него голос. Андрей остановился.

— Я… — Сашка растерялся. Он не знал, как выразить то, что хотел сказать, но чувствовал, что без этого Андрея отпускать нельзя. — Только в голову много не бери, демон ты наш!

— Да, конечно, — спустя короткую паузу донеслось снизу.

Сашка закрыл дверь, повесил куртку на вешалку и снял кроссовки. Но едва шагнул к своей комнате, как в дверь позвонили. На пороге, без куртки и рюкзака, стоял Андрей. В лице его не было ни кровинки. В одной руке он держал ребус, в другой развернутое письмо.

— Сашка, — сдавленно прошептал Андрей, шагая через порог. — Что это значит, а?

Перепуганный, Сашка выхватил у него оба листа и последовательно взглянул на них. Он не поверил своим глазам и пригляделся внимательней. Но ошибиться было невозможно — без всякой графологической экспертизы было видно, что и ребус, и письмо писала одна и та же рука.