На кухню зашла мама выпить чаю перед работой.

— Мам, я талантливый? — спросил он.

Наливая чай, она ответила не сразу. Склонив голову, она искоса глянула на него и улыбнулась. Сашка заметил легкие тени под ее глазами.

— Другими словами, ты хочешь знать, — сказала она, усаживаясь напротив, — почему ты потерял интерес к тому, чем занимался раньше с такой охотой.

— Ты что, мысли читаешь? — воззрился на нее Сашка.

— Я просто вижу, чем ты занимаешься в последнее время, — ответила мама. — А именно ничем, кроме уроков. Даже друзья к тебе не заходят с Нового Года; удивительно, как ты с ними еще в Крым поехал. Налицо все признаки утери интереса к внешнему миру. Ну так расскажи, что у тебя происходит, и, может, я смогу дать хороший совет. К примеру, — сказала она, держа чашку у рта и с любопытством глядя на Сашку, — почему именно сердаров ты возненавидел так, что решил сообщить мне об этом?

— Сердаров? — растерялся Сашка.

Подобного вопроса он не ожидал и оттого несколько смутился, судорожно подыскивая правдоподобное объяснение.

— Да один тип у нас в школе раскопал где-то информацию, что был в истории такой жуткий народ. Ты представить себе не можешь, что они творили! — с силой сказал Сашка. Мама внимательно смотрела на него. — А тип этот сказал, что нельзя судить людей, живших давным-давно. Мало ли какие обстоятельства их на это толкнули. Вот мы и повздорили…

— А кто этот тип? — спросила мама.

— Да ты его не знаешь, — отмахнулся Сашка. — Он из параллельного класса.

Мама пила чай, но взгляд не отводила, и Сашка поспешил сменить тему.

— Короче, все к чему-то стремятся, пытаются чего-то достичь, а я не хочу. Мне это неинтересно. Я и плаванием с фехтованием занимался, только пока было интересно. Интерес пропал — сразу перестал. Ну и что со мной, как ты думаешь?

Мама побарабанила пальцами по столу.

— Скажи, тебя волнует мнение о себе со стороны? — спросила она. — Только честно.

— Нет, — ответил Сашка искренне. — Ну может, кроме пары друзей.

— А как ты сам к себе относишься?

Сашка задумался, прислушиваясь к ощущениям, которые породил этот вопрос.

— С юмором, наверное, — пожал он плечами. — Это ж надо было таким уродиться!

Мама кивнула, будто получила подтверждение своим мыслям, и бесстрастно проговорила:

— То, что ты независим от мнения окружающих, и хорошо, и плохо. Обычно люди занимаются чем-то, потому что стремятся к одобрению, похвале или власти, что есть то же одобрение, только опосредованное. Эти вещи служат для них источником удовлетворения. Плохо, что они же служат одновременно идеальными рычагами для управления со стороны. Ты к этим вещам равнодушен, значит, манипулировать тобой очень сложно, это хорошо. Но это и плохо, потому что в таком случае ты сам должен точно представлять, чего хочешь.

Сашка, не раздумывая, кивнул. Когда-то он занялся авиамоделизмом не потому, что над его кривыми руками смеялись, а только чтобы доказать самому себе. То же случилось с плаванием и физикой. Он добивался результатов, но только тех, к которым стремился сам. После их достижения интерес его пропадал. Как это случилось с фехтованием в прошлом году и как, судя по всему, скоро случится с физикой. Сама по себе она становилась ему всё менее интересна. Сашка растерянно уставился на маму.

— Так что же мне делать? — спросил он.

Она быстро глянула на часы и поднялась.

— Я опаздываю…

Однако в голосе Сашки было столько отчаяния, что у порога она остановилась.

— Есть выход, — произнесла она успокаивающе. — Заняться чем-то, где никогда не достигнешь, чего желаешь, а сможешь только бесконечно приближаться. К примеру, есть у меня один знакомый, немного похожий на тебя — знаешь, в чем он себя нашел? Он стал учителем.

— В смысле, в школе, что ли? — спросил Сашка.

— Своего рода. И он лучший учитель из тех, кого я знала в жизни. Ну всё, пока!

Она поцеловала его в щеку и выскочила на площадку. Закрывая дверь, Сашка подумал: «А я знаю такого человека?». Уже усевшись за выполнение домашнего задания, он понял: знает. Это Андрей.

Вот уж кому безразлично, что могут подумать о том, как и чем он занимается! На похвалы он только ухмыляется, ругань тоже ни разу еще не удержала его от задуманного. Видимо, ему требуется самому набивать свои шишки. Как это случилось на «Красной Реке», где Андрей сгоряча полез на слишком сложный для него спуск и только после падения нехотя признал, что ошибся.

А как он был уверен, что сумеет остановить Артиста! И ведь действительно остановил, но при этом они все чуть не сгорели. И потом столь же уверенно, как проник за Артистом в театр, он полез в таинственную пещеру, путь куда вычислил по ребусу Механика. Оттуда они, правда, вернулись живы и здоровы, но оставили за собой уйму раненых и разрушенное Хранилище. Маша права, мелькнула у Сашки мысль, за ними впрямь тянется несчастье, если беспристрастно смотреть на факты.

Смерть на рельсах метро ассистента тети Зины, и сама она, по их милости угодившая в больницу. Убитый или, по меньшей мере, тяжело раненный после встречи с ними Джокер. Погибший кот Андрея. Пострадавший от ожогов Артист, позже уничтоженный страшным вороном прямо на их глазах. Гибель Лилии в спортзале от рук Маши. У всего этого был общий источник — то самое, чем всегда, сколько Сашка его знал, не переставал заниматься Андрей.

Сашка решил выложить при встрече ему эту мысль — может, тот перестанет так остро реагировать на предупреждения Маши. А ранним утром в субботу Андрей сам осторожно позвонил в его дверь.

Звонок был один и очень короткий. Сашка еще спал, дверь открыла мама. Лицо Андрея разочарованно вытянулось.

— Тебе Саньку? — спросила она. — Заходи, я его разбужу.

Андрей шагнул в прихожую.

— Я сам, — сказал он нерешительно. — Можно?

— Конечно, — согласилась мама. Она ушла на кухню.

Андрей снял кроссовки, повесил куртку на вешалку и прошел в Сашкину комнату. Сашка уже сидел в постели, протирая глаза.

— Ты чего в такую рань? — пробормотал он и сладко зевнул. — Я голос твой услышал в прихожей.

Андрей поставил ногу на тахту и, глянув искоса на закрытую дверь, задрал штанину. Змеиная кожа закрывала всю голень и колено. Сашка резко наклонился вперед.

— Мать моя! — прошептал он, поднимая на Андрея глаза. Лицо у того было серое с прозеленью. — Где же она кончается?

Андрей опустил штанину, снял ногу с тахты и провел ребром ладони посередине бедра. Сон мгновенно слетел с Сашки. Он вскочил с постели и схватился за тренировочные штаны.

Скосившись на дверь, Андрей тихо сказал:

— Не хочешь съездить со мной к тете Зине, пока эта штука не доползла до подбородка? Она ведь больше не останавливается!

В его голосе слышалась с трудом сдерживаемая паника. Сашка кивнул, бросил тренировочные штаны и вместо них влез в джинсы. Натянув носки и футболку, он нырнул в ящик стола и вытащил оттуда листок блокнота.

— Позвони, пока я умываюсь! — Он сунул листок Андрею. — Проверь, дома ли.

Он направился в ванную, Андрей следом вышел к телефону. Когда Сашка снова показался в коридоре, Андрей всё еще стоял с трубкой у уха. На лице его читалось отчаяние.

— Не отвечает, — прошептал он одними губами.

— Санька, иди завтракать! — послышался голос из кухни. — И Андрея зови, если он хочет.

— Сейчас!

Сашка схватил Андрея за рукав и втащил его обратно в комнату.

— Ты только не нервничай раньше времени, — прошептал он, глядя, как Андрей садится в растерянности на тахту. — Мы чего-нибудь придумаем! В крайнем случае прямо так заявимся — может, у нее телефон сломался или кабель перерубили…

Тут Сашка хлопнул себя по лбу.

— Это же домашний телефон! — радостно прошипел он. — А у нас есть еще ее сотовый, забыл?

— Точно! — подпрыгнул Андрей. — А ты сохранил его?

— Сейчас вспомню, куда сунул, — сказал Сашка. — Ты завтракал? — спросил он, поворачиваясь к столу и выдвигая на себя один за другим все ящики.