– Я знаю, что жестоко вам об этом говорить, но его состояние ухудшается очень быстро.

У Лии дрогнул подбородок.

– Я знаю. Сегодня он уже почти не мог разговаривать со мной и все-таки умудрился спросить про Коти и про мои дела.

– Благодаря этому мальчику в Руфусе еще держится жизнь.

– Дэн, ведь он такой хороший человек! Почему это должно было случиться именно с ним, когда насильники и убийцы пребывают в полном здравии и продолжают терзать невинных людей?

Дэн отпустил ее руки, откинулся на спинку стула и выдохнул:

– Бывают случаи, когда нам лучше бы не задавать себе таких вопросов. За долгие годы я это крепко усвоил.

– Постоянно видеть страдания и агонию… должно быть, это тяжело для души.

– Еще как тяжело.

Лия достала из сумочки салфетку и вытерла слезы, а потом взглянула на врача.

– Вы необыкновенный человек, Дэн. Не знаю, как бы я справилась со всем этим без вашей поддержки и постоянной заботы о Руфусе.

– Это моя работа, дорогая.

– Да, но в вас столько сострадания к пациентам… а так много есть врачей, которые вообще не знают сострадания. Еще раз скажу – спасибо вам.

Он кивнул, а потом сказал:

– Я пригласил вас сюда не просто затем, чтобы угостить горячим кофе, хотя, видит Бог, вам это было необходимо.

– Вы правы. – Лия сделала еще глоток.

Помолчав секунду-другую, он спросил:

– Вы думали насчет искусственного поддержания жизни?

У Лии потемнело в глазах.

– Что вы собираетесь предпринять, когда настанет срок? – продолжал врач. – У Руфуса ведь нет воли к жизни, правда?

Лию страшил предстоящий разговор. Если бы можно было вскочить и убежать куда глаза глядят!

– Правда, – выдавила она с трудом. – Но, может быть, он все-таки соберется с силами…

– Не возлагайте на это особых надежд. – Врач помолчал. – Он впадает в кому.

– Я… я опасалась этого.

– Да, и если не произойдут какие-то крутые перемены, а я не предвижу такого оборота событий, вам придется принимать решение.

– Объясните мне поточнее, что это значит – искусственное поддержание жизни?

Задать этот вопрос было трудно, и теперь Лия со страхом ждала ответа.

Еще раз вздохнув, Дэн допил кофе.

– Суть вот в чем: хотите ли вы, чтобы жизненные процессы в нем поддерживались только благодаря медицинской аппаратуре?

Лия не колебалась:

– Нет. Во-первых, он сам был бы против этого, а потому и я против. – Она уставилась куда-то в пространство и пыталась совладать с собой. – А во-вторых… это было бы нехорошо для Коти. Руфус не стал бы… – Голос ей изменил.

– Не говорите больше ничего. Я понимаю.

Лия снова посмотрела ему в лицо:

– Что же теперь нас ждет? И Руфуса?

– Все в руках Божьих. Ему одному ведомо будущее.

Из больницы она отправилась к себе на службу и работала там до изнеможения, как всегда терзаясь от этой раздвоенности.

Вместе с Софи она занималась проектом переустройства помещения административного комплекса, а потом снова и снова изучала чертежи, полученные от Дэлтона. Просидев за столом несколько часов без перерыва, она поняла, что у нее накопилось множество вопросов, которые следовало обсудить с Дэлтоном.

Пора было заканчивать рабочий день и ехать за Коти, который проводил у Джессики уже второй вечер подряд.

Едва Лия вошла в дом матери, Коти бегом кинулся ей навстречу.

Как только она увидела сына, у нее посветлело на душе.

Он торопился поделиться новостями:

– Угадай, мамочка, что сегодня случилось?

– Что?

– Сэмми принес в группу ящерицу.

– Ящерицу? Фу! – Лия состроила гримасу.

– Ах, мамочка, у тебя вид как у наших глупых девчонок. Они завизжали и разбежались кто куда.

Лия засмеялась и крепко обняла его. Он выскользнул из ее рук; на лице у него уже не было прежнего воодушевления.

– Бабушка говорит, что ты не разрешишь мне держать ящерицу.

Джессика верна себе: лишь бы сказать неприятное.

– Ну, не обязательно ящерицу, может быть, жука для начала? Попозже вечером возьмем сачок и пойдем на охоту, согласен?

– Ур-ра-а!

Тут раздался голос Джессики:

– Я и не слышала, как ты вошла.

Мать встретила ее кислой миной. Тем не менее Лия приветливо улыбнулась:

– Здравствуй, мама.

– Как ты поздно.

Лия не поддалась вспыхнувшему раздражению:

– Когда работаешь, время бежит незаметно. Коти чем-нибудь огорчил тебя?

– Нет, просто мне бы хотелось, чтобы ты выполняла свои обещания.

– Коти, сбегай отнеси свои вещи в машину, а я пока поговорю минутку с бабушкой.

– Сейчас!

Он повернулся и побежал в комнату, которую называл «своей» спальней.

– Ты бы посидела пока, а то чего доброго с ног свалишься, – проворчала Джессика, заправляя за ухо прядь темных, с проседью, волос.

Присев на диван, Лия размышляла о том, что ее мать была бы весьма видной женщиной, если бы хоть немного следила за своей внешностью. Она сохранила неплохую фигуру, и морщин у нее совсем не много для ее возраста.

Джессика не интересовалась тем, как она выглядит. К тому же, если у женщины так скорбно поджаты губы, ее не сделают привлекательной ни косметика, ни самая изысканная прическа. Джессика вбила себе в голову, что судьба обошлась с ней несправедливо, и теперь все – и в первую очередь Лия – должны за это расплачиваться.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила Джессика, не глядя на дочь.

– Нет, спасибо, но мне надо кое-что тебе сказать.

Мать опустилась на краешек ближайшего кресла.

– О Руфусе, да?

– И о Руфусе тоже. Он… он уже почти не приходит в сознание.

– Может быть, так даже лучше для него.

«Тебе легко говорить!» – хотелось выкрикнуть Лие. Она глубоко вздохнула и заговорила о другом:

– Я решила снова перенести свой офис домой. Просто невозможно и дальше тратить деньги на аренду помещения.

– Что ж, давно пора, – равнодушно согласилась Джессика. – Тебе с самого начала незачем было устраивать офис вне дома.

Лия скрипнула зубами.

– Да, и вот еще что. Я получила новый заказ. Очень хороший.

– А кто тебя нанял?

Лия ответила уклончиво:

– Один человек, которому нужно обновить клуб и…

Она осеклась, не решаясь произнести слово казино из страха перед неминуемым взрывом материнского негодования. Тем не менее все равно придется сказать об этом Джессике, так почему бы не сейчас?

– Так-так, продолжай. Клуб и… что еще?

– Казино.

Джессика была шокирована.

– Но ведь не собираешься же ты связываться с каким-то захудалым аферистом?

Лия поднялась на ноги:

– Мама, это дело решенное, так что не трать слова впустую.

– Надеюсь, милочка, ты знаешь, что делаешь.

«И я хотела бы на это надеяться», – подумала Лия, а вслух спросила:

– Ты сможешь забирать Коти к себе после детского сада? А вечером я буду за ним заезжать. Конечно, я буду тебе платить.

Не будь она в таком отчаянном положении, ни за что не обратилась бы к матери с этой просьбой.

– Коти я буду забирать, но денег за это не возьму, во всяком случае, сейчас не нужно.

Лия с радостью обняла бы мать, но можно было не сомневаться, что ее порыв будет отвергнут. «Некоторые вещи не меняются», – с горечью подумала Лия.

– Мам, я готов! – позвал ее Коти.

– Иду!

– Пока, бабуля! – добавил Коти, прежде чем захлопнуть дверцу машины.

Обе женщины поморщились от такой невоспитанности.

– Я поговорю с ним об этом, – пообещала Лия и направилась к выходу. – Спасибо тебе. Потом мы с тобой все обсудим.

– Я только вот что хочу сказать: если бы ты не вышла за Руфуса, то и не оказалась бы в таком положении.

У Лии комок подкатил к горлу, так что она не в силах была произнести ни слова, да она и не собиралась ничего отвечать. Уже давно она усвоила, что последнее слово мать всегда оставит за собой.

Лия отсутствующим взглядом смотрела на нетронутую чашку ванильного кофе на столике рядом с диваном. Честно говоря, она слишком устала, чтобы наслаждаться ароматным напитком. И, кроме того, ей никак не удавалось отрешиться от назойливых мыслей. Откинувшись на спинку дивана, она закрыла глаза. Сомнений уже не оставалось: со дня на день ее муж отойдет в мир иной. Но сейчас нельзя об этом думать, иначе она погрузится в такие глубины отчаяния, откуда ей потом уже не выбраться. А она должна заботиться о Коти.