В документах ничего не говорилось о дальнейшей судьбе этих отважных первопроходцев. Смогли ли они достигнуть Калиса и сесть на его поверхность, или же потерпели крушение, ученый не узнал. Но сам факт такого переселения говорит о многом! Что, если они все же достигли Калиса? Тогда на нем сейчас присутствует высокоразвитая технологическая цивилизация людей! Только богам известно, почему они до сих пор не прилетели на Терсу и не забрали отсюда последних жителей. Может, забыли?

Все может быть…

Затем, спустя несколько миллионов лет, новая цивилизация на Терсе, пришедшая на смену в очередной раз уничтоженной, снова отправила переселенцев. На этот раз их было меньше и летели они туда скорее как беглецы, нежели как колонисты. Но опять же — факт! Вторая волна людей ушла к Калису, и есть вероятность, что они достигли его и основали цивилизацию.

А сейчас Меркаба, столько эпох сокрушавшая жизнь на Терсе, словно готова искупить свою вину. Она будто подталкивает экипаж «Старателя», этот последний жалкий кусочек вымершей расы на путешествие в землю обетованную.

Поразительно!..

Секар откинулся на спинку кресла. Перед глазами плыло от слабости и возбуждения, но он не мог позволить себе отдыхать. Он во что бы то ни стало должен сообщить капитану новое изумительное открытие, которое только что совершил. Во что бы то ни стало он должен поговорить с капитаном, сказать ему, что, возможно, на Калисе есть кому их встречать!..

Капитан пришел сам. Он зашел в лабораторию без стука и сразу направился к Секару.

— Капитан!..

— Погоди, брат, — прервал его Осиру. — Я должен тебе сказать вот что. Только что Сотис и его помощник Абис закончили рассчитывать траекторию полета «Старателя» к Меркабе и далее — с посадкой на ее поверхности — к Калису.

— И?

— У нас не хватит энергии, Секар. «Старатель» почти пуст.

— То есть как это не хватит?!

Ученый вскочил и тут же стал заваливаться на бок. Если бы не своевременная поддержка Осиру, Секар упал бы прямо на пол.

— Как же так?! — Секар готов был потерять сознание от этой шокирующей новости.

— «Старатель» сможет выйти в космос и сесть на Меркабе. Он сможет даже выйти на орбиту Калиса. Но… — Осиру напряженно потер виски. — Но он не сможет сесть на Калис, понимаешь? Не хватит энергии на торможение. Мы окажемся сидящими в искусственном метеорите и врежемся в поверхность Калиса на огромной скорости.

Секар не хотел верить своим ушам. Нет, нет! Неужели когда спасение так близко, возникла совершенно непреодолимое препятствие?!

— Не верю! — Секар буквально взревел. Он негодовал. Ему хотелось даже вцепиться в горло капитану, ибо тот так жестоко шутил над ним. — Я мог ошибиться в расчетах! Меркаба может пройти и ближе!

— Сотис подтвердил твои расчеты. Все верно. Более того, брат, Меркаба пройдет не в одном, а в трех миллионах километров.

Секар в изнеможении опустился в кресло. Мозг его в данный момент отказывался что либо воспринимать, потому ученый, переведя дух и справившись с головокружением, сухим тоном, совершенно без интонаций рассказал капитану о двух волнах колонистов, в незапамятные времена отправившихся к Калису. Он также сказал о своем предположении, что люди и сейчас живут там, на третьей планете.

— По всей видимости, это уже не важно, — обреченно молвил Осиру. — Секар, я прошу тебя, не говори ничего о переселенцах остальным. Им хватит и той новости, что у нас снова нет никаких шансов.

После этих слов капитан вышел из лаборатории, оставив словно громом пораженного Секара перед мониторами.

Меркаба… Убив Терсу, ты уходишь. Но напоследок ты хохочешь, издеваешься над нами. Проклятая, проклятая и жестокая убийца!

Секар схватил ближайший монитор и швырнул его на пол.

Елена чувствовала, как проклятый убийца-песок плотно сжал тело со всех сторон, не давая никакой возможности шевелиться. Когда песок над головой сомкнулся — захлопнулась ловушка, — девушка уже не верила в спасение. Удушье — самая, наверное, неприятная смерть.

Сейчас мы это выясним…

В легких началось жжение. Оно поднималось выше, по горлу к глотке. В носу запершило. Едва заметное движение песка вокруг говорило, что погружение продолжается. Невероятно глубокой оказалась пустынная ловушка, а шансы выжить моментально стали равны нулю. Елена никогда еще не оказывалась в столь критичной ситуации, никогда она еще не ощущала близость смерти, но теперь, к величайшему сожалению, выпала такая возможность.

Она поняла, что умерла. Нет, сердце еще бьется, кровь движется по сосудам, питает мозг остатками кислорода. Но через несколько секунд все оборвется агонизирующей вспышкой, предсмертным всполохом угасающей свечи… Елена медленно погружалась в песок, все глубже и глубже. Поверхность пустыни осталась уже метрах в трех выше. Там, в трех метрах отсюда, есть кислород. Воздух. Там можно дышать. Делать столько вздохов, сколько хочется…

Легкие начало не просто жечь, но разрывать. Они трепетали в мольбе о глотке воздуха, кричали мозгу, что необходимо сделать вдох. Но вдох в безвоздушном пространстве невозможен. На зубах заскрипел песок, когда Елена сильно стиснула их, превозмогая острую боль в груди. Она не имела возможности пошевелиться, попытаться выбраться на поверхность, и уже не верила, что выбраться получилось бы. Текучий песок-убийца заглатывал добычу.

Инстинктивное желание сделать вдох было невероятно сильным. Сознание, еще не утраченное, последние мгновения держало рот закрытым, не позволяло девушке вдохнуть и наполнить легкие совсем не воздухом, а мельчайшими крупицами кварца, песчаника и обломков горных пород размером в одну десятую часть миллиметра. Сознание боролось за продолжение жизни, но за то же боролся и рефлекс. Только рефлексу было неизвестно, что вдох под слоем песка приведет к мучительной смерти. Последние остатки кислорода в крови устремились в мозг, не давая тому прекратить функционирование.

Сознание же действовало по принципу «надежда умирает последней».

Елена стонала бы, но в легких было пусто. Не смотря на жгучую, выедающую грудь изнутри боль девушка ощутила холод. Это близость смерти, подумалось ей. Смерть уже коснулась меня. Странно, что в голове не прокручиваются картины прошлой жизни. Наверное, врут те, кто рассказывал о пролетающих перед внутренним взором прожитых днях, будто тебе дается второй шанс пережить собственную жизнь, полно и красочно. Или такое случается не со всеми? Не каждому, значит, дано счастье просмотреть свою жизнь, пусть и в ускоренной перемотке, прежде чем отправиться в темноту вечного небытия…

Сознание трепетало в голове как пойманная в сети птица. Оно металось на грани сумасшествия, оно кричало о необходимости предпринять что-то для спасения тела, для выживания. Но ничего предпринять невозможно. Все, конец. Готовьте ладью, мы отплываем в царство мертвых.

Последней мыслью девушки было воспоминание о Дуате. Кажется, Дуатом египтяне называют царство мертвых…

Елена сделала вдох. Легкие обожгло еще сильнее. Они наполнились свинцом, тяжеленным и раскаленным. От этой дикой боли в голове что-то щелкнуло, разум попытался выпрыгнуть прочь из тела, оставив его погибать под слоем проклятого пустынного песка.

Тут же пришло ощущение невесомости. Ощущение полета. Именно так, видимо, душа и отделяется от погибшего тела. Воспаряет в невесомости, а потом поднимается к Богу…

…Проясняющееся сознание выдало дикую мысль: я все еще жива.

Елена как-то отстраненно ощутила внезапное прерывание полета, этого волшебного чувства пребывания в невесомости. Ее стало кидать в стороны, швырять и больно ударять о нечто твердое. Слышались звуки…

Как в толще песка могут распространяться такие звуки?

Когда ее перестало швырять, Елена с неописуемой гаммой чувств поняла, что не только жива, но еще и дышит! Восторг, счастье, недоумение, страх, ликование… Фактический экстаз от второго рождения!

Она часто дышала, воздух с хрипом входил в легкие и со свистом выходил обратно, обогащая кровь кислородом. Голова кружилась. Тошнило. Не в силах побороть позыв, девушка изогнулась в спазме, ее вырвало.