Усталость начала ломать тело. Сил практически не осталось, но камень все-таки поддавался. Очень медленно, очень неуверенно, но — поддавался. Когда в египтян ударила ответная очередь из автомата Семенова, Стохадскому удалось вытащить камень уже на треть.

Семенов хотел просто напугать охранников, обратить их в бегство. Но охранники упали на землю и ползком продолжали двигаться в направлении Сфинкса. Арабских воинов не так-то легко обратить в бегство…

Стохадский вытащил камень на половину. Теперь сил надо было прилагать меньше, чтобы тянуть проклятую «затычку». Но сил почти не осталось.

Египтяне пытались попасть в мутную фигуру Стохадского. Они не понимали, что делает тот человек, не могли различить, и потому решили, что минирует статую. Неслыханное издевательство над культурой Египта! Неслыханная дерзость! Охранник с пистолетом из положения лежа прицелился, точно навел ствол пистолета на наглеца и трижды выстрелил.

— А, черт! Вот гады!

Стохадский рухнул подле Сфинкса. Две пули выбили каменную крошку справа и слева от него, а третья угодила в ногу. Семенов, заметив, что Стохадского ранили, ударил двумя короткими очередями в сторону египтян, потом подбежал к раненому и оттащил под прикрытие насыпи.

— Надо вытащить камень! — указывала рукой Елена.

Несколько пуль снова вонзились в древнего стража. Дементьева и Семенов ответили короткими очередями. Затем майор ухватился за ручки «затычки», принял ту же позу, что и Стохадский, и что есть духу потянул.

Сначала казалось, камень не двигается вообще. Но ведь он уже вынут практически на половину! Семенов поднатужился, скрипнул зубами, потянул еще раз. И еще раз.

К охранникам бежало подкрепление. Даже в завываниях бури слышались их обеспокоенные голоса. Скоро здесь станет по-настоящему жарко.

Елена прикрывала Семенова. Не давая возможности египтянам встать с земли, она одиночными выстрелами огрызалась на пальбу. Неужели им не жалко статую? Ведь большинство пуль попадают прямо в правый бок Сфинкса, оставляя там аккуратные дырочки. Цельная скала, превращенная древними скульпторами в статую, со временем подверглась значительной эрозии, сейчас ее наружный слой был более похож на затвердевший песок, а не на камень.

Египтяне ползли на животах. Рискуя получить пулю прямо в голову, они ползли к преступникам, кричали в рацию и то и дело стреляли. Семенов рисковал теперь так же, как минуту назад Стохадский.

Но камень поддавался. Он вышел из скалы еще на несколько сантиметров. Осталось всего ничего…

— Готово!

Семенов отшвырнул прочь «затычку» с приклеенным намертво камнем — аккуратно обтесанным почти правильным кубом весом килограмма четыре. Осматривать нишу он доверил девушке, а сам пальнул длинной очередью от бедра.

Елена подбежала к нише. Оптика прибора ночного видения четко различала в темной нише все детали. Которых там, впрочем, почему-то не оказалось. Никаких рычагов, никаких кнопок или веревок, дающих доступ к секретной двери. Совершенно ничего. Гладкая поверхность скалы была скучной.

Семенов перезарядил автомат. Закрыв девушку своим телом, он с периодом в пять-семь секунд отстреливался от египтян.

Что она там копается?

Со стороны пирамиды Микерина бежали люди. Еще три человека. Через несколько секунд они принялись палить очередями, так что Семенову пришлось упасть ничком. Он протянул руку, схватил Елену за поясной ремень и с силой дернул вниз.

— Пригнись, дура!

Девушка ничуть не обиделась. Семенов мог видеть озабоченное выражение на ее лице, ставшее произведением удивления и разочарования.

— Ну?

— Там ничего нет!

— Так я и знал!

— Там нет никакой двери!

Семенов едва не рассмеялся. Да даже если бы дверь там и была, как человек может протиснуться в шахту шириной пятнадцать сантиметров?

— Я гляну еще раз! — крикнула Елена, затем вскочила и приникла к Сфинксу.

Семенов, не успев задержать ее порыв, яростно затарахтел автоматом. Рядом, уже позабывший о боли, помогал Стохадский.

Елена едва не засовывала голову в нишу, стараясь разглядеть хоть что-то… В зеленой палитре прибора ночного видения она могла видеть только неровности шероховатой скалы из песчаника, какие-то углубления, полосы… Внезапная мысль озарила девушку. Елена упала на песок рядом с «затычкой» и стала вертеть вынутый камень. Возможно, на камне есть какие-то указания, хоть что-то указывающее на секретный ход. Возможно…

— Пора отходить! — Семенов схватил Елену за плечо. — Уходим!

— Погоди!

— Уходим, говорю! Живо!

— Да потерпи ты пять секунд!

Раздраженно вырвав руку из цепкой хватки майора, девушка рассматривала грань камня, противоположную той, к которой приклеена «затычка». На ней четко вырисовывались три миниатюрных пирамидки и спираль, проходящая через них. Спираль, знакомая еще с института. Такую спираль трудно с чем-то спутать, тем более когда изучаешь горы информации по Египту, по плато Гизы, по пирамидам…

Семенов схватил девушку и стал оттаскивать прочь от Сфинкса. Стохадский с простреленной ногой ковылял пока самостоятельно, но давалось ему это с трудом. Майор стал отводить группу на восток с последующим дуговым поворотом к югу. Там, знал майор, есть старые археологические разработки — глубокие и не очень канавы и котлованы общей площадью семь с половиной квадратных километров. Если удастся добраться до этих разработок, появится шанс уйти от преследования египетских охранников.

До слуха донесся приглушенный ветром рев двигателя. Охранники сели на джипы.

Хреново…

Елена теперь бежала сама, не подгоняемая майором. Семенов ухватил Стохадского, забирая часть массы ученого на себя, и помогал ему бежать. Но скоро стало ясно, что девушка, ставшая теперь ведущей в группе, двигается не на восток, а на юго-юго-восток, опасно пересекая вектор движения преследователей.

— Куда?! Давай левее!

Дементьева не услышала, потому что бежала в прежнем направлении. Семенов выругался, но не стал бросать Стохадского. С его весом он не мог догнать девушку, не мог сказать ей, что группа движется вовсе не туда, куда следует. Ведь обсуждался же путь отхода! Неужели она забыла?! Или она думает, что бежит на восток?

— Ленка!

Результат опять нулевой. Майор был уверен, что она все прекрасно слышит, но делает вид об обратном. Что она задумала?

Елена бежала впереди, инстинктивно прикрывая лицо от бьющих песком порывов бури. Она слышала голос Семенова, она помнила о плане отступления. Но ее сейчас занимало совсем не это.

Спираль! Спираль, называемая иногда спиралью Фибоначчи!

Если взять такой прямоугольник, в котором линия параллельная его малой стороне, создаст квадрат, а остальная часть прямоугольника будет относиться к квадрату с получением числа 1,6180339…, то прямоугольник будет называться Золотым. Ибо число 1,6180339… порождает спираль, проходящую через противоположные углы Золотого прямоугольника. Спираль, начинающуюся в бесконечности и уходящую в бесконечность. Елена была уверена, что на камне, вынутом из Сфинкса, она видела именно спираль Фибоначчи. Смешно подумать, что кто-то, прежде чем затолкать в скалу аккуратный каменный куб, выбил на одной из его сторон четкую спираль, проходящую через три миниатюрных, плоских пирамидки.

Елена помнила рисунки, сделанные многими математиками и искателями ответов на тайны египетского плато Гизы. Рисунки с изображением спирали Фибоначчи. Оказывается, что эта спираль точно проходит через центры всех трех пирамид Гизы, через центры их оснований. Далее спираль в стремлении к бесконечности «сворачивается» в стороне от пирамид, уже вне плато Гизы, неподалеку от старых археологических разработок. «Сворачивается» на юго-юго-востоке на расстоянии чуть больше километра.

Микроволновый снимок плато запечатлел две неясных, вызывающих подозрения линии. Обе шли от Сфинкса. Одна соединяет Сфинкс и пирамиду Хеопса, вторая… идет как раз туда, где спираль Фибоначчи стремится свернуться в бесконечности!