Бернс благодарил… Эмир молчал и, поглаживая бороду, испытующе глядел на англичанина.
Не выдержав его взгляда, Бернс отвел глаза и сказал, что очень огорчен известием из Кандагара. Если сардары хотят дружить с шахом, это их дело. Но если они покушаются на Герат, то, значит, они хотят вражды с Англией.
— Союз с Персией ничего, кроме беды, не принесет ни вашим братьям, ни вам, ваше высочество. И нелепо думать, что Англия даст гарантию договору, цель которого — захват Герата Персией, следовательно, Россией!
Эмир сказал:
— Я напишу им.
Действительно, он послал в Кандагар письмо, в котором извещал о своих переговорах с Бернсом и выражал удивление и недовольство тем, что важное решение послать к шаху принца Омара его братья приняли, не посоветовавшись с ним. Все страны — ничто в сравнении с Англией. Бернс очень недоволен поведением сардаров, просит не посылать Омара к шаху. Об этом же просит и он, их старший брат и эмир.
Бернс также направил письмо Кохендиль-хану.
«Я удивлен вестью о посылке миссии к шаху и не хотел ей верить! Прошу вас этого не делать, так как эта затея ничего вам не принесет, кроме раскаяния и сожаления…»
31 октября Бернс в подробном донесении Окленду изложил ход своих переговоров и их состояние к данному моменту. А своему другу в частном письме он писал: «Дост Мухаммед принял нашу точку зрения, сам ли, или по моему совету, и теперь дела таковы, что мы накануне переговоров с Ранджит Сингом на основе его ухода из Пешавара и передачи Пешавара Баракзаям, как данникам Лахора. Что же вы скажете об этом после всего, что говорилось в Калькутте о неумеренности требований эмира? От имени правительства я согласен быть посредником, и Дост Мухаммед тут же прервал свои сношения с Россией и Персией и отказался отправить посла к шаху».
8
Элдред Поттинджер родился шестью годами позже Бернса в Ирландии в семье небогатого дворянина. В возрасте четырнадцати лет он поступил в военный колледж Ост-Индской компании в Аддискомбе, чтобы служить в Индии, — там преуспевал его дядя, полковник сэр Генри Поттинджер. В 1827 г. Элдред был выпущен из колледжа и отправился в Бомбей, где вступил в артиллерию. Через несколько лет он из армии перешел в Политический департамент и был направлен в Катч как помощник своего дяди, ставшего здесь к этому времени британским резидентом.
В 1837 году, обуреваемый жаждой авантюр, он вызвался совершить рискованное путешествие: под видом торговца лошадьми из Катча проехать через Шикарпур и Пешавар в Кабул, а оттуда — в Герат. Бернс как раз тогда двигался со своей миссией по Инду в Кабул, и путешествие Поттинджера имело целью дополнительный сбор сведений о положении в районах, которые могли стать ареной острых военных и политических столкновений. В середине июля Элдред добрался до Кабула, так никем и не узнанный… Из Кабула он под видом странствующего сеида — потомка пророка — направился в Герат, куда после различных приключений и прибыл 18 августа.
Властителя Герата Камрана и его визиря Яр-Мухаммед-хана в городе не было — они усмиряли непокорные племена в пограничных районах. Элдред Поттинджер поджидал их возвращения, не открывая своего инкогнито.
Камран и визирь приехали 17 сентября, так как до них дошла уже весть о движении шаха с армией к Герату. Камран, слабоумный, трусливый, растерялся, но Яр-Мухаммед деятельно приступил к подготовке обороны Герата. Были выжжены селения и поля в округе двенадцати миль от города; в Герат были свезены запасы зерна, фуража, мяса. Стены были укреплены, ров очищен и углублен.
Гератские вооруженные силы состояли из нескольких тысяч отличной конницы, хорошо оплачиваемой из больших доходов, приносимых «житницей Азии», как называли плодороднейшую долину реки Герируд.
Элдред Поттинджер счел, что настал момент открыться властителям Герата. Он явился к Яр-Мухаммеду, который принял его очень приветливо. Элдред поднес ему отличные пистолеты и раскрыл свою тайну, предложив услуги. Яр-Мухаммед обрадовался, представил англичанина Камрану, и Поттинджер стал правой рукой визиря в обороне Герата.
Персидская армия подошла к городу. Шах и Ходжа-Мирза-Агаси ничего не смыслили в военном деле, а персидские генералы не повиновались приказам Боровского, не желали сотрудничать друг с другом, делали каждый, кто во что горазд.
С начала осады была допущена непростительная ошибка: были блокированы только ворота с западной стороны, а остальные ворота остались свободными, и через них в город ввозились припасы, входили войска. Бомбардировка стен не давала большого эффекта, и гератцы под руководством Поттинджера успешно восстанавливали разрушения.
В персидском лагере было немало соглядатаев Яр-Мухаммеда, которые сообщали ему о планах и действиях осаждающих. Таким тайным агентом, получавшим жалованье и от Макнила, был секретарь шаха Мирза Эль-Наги. Одно его письмо было случайно перехвачено и передано шаху. Шах приказал задушить Эль-Наги и труп протащить через весь лагерь.
Зверские расправы чинились, однако, не только над изменниками. В первый же день осады шах приказал первого взятого в плен гератца заколоть штыками. Пленных обезглавливали и головы бросали в Герат. Защитники Герата ожесточились и сражались с еще большим упорством.
Между тем, Яр-Мухаммед и после гибели шпиона Эль-Наги продолжал поддерживать тайные сношения со своими соглядатаями в армии шаха. Курьер, который от Макнила проследовал в Герат, а оттуда возвращался в Тегеран, был перехвачен Боровским. У него было взято письмо от Поттинджера. Полковник Стоддарт потребовал освобождения курьера и возвращения письма. Ходжа-Мирза-Агаси приказал вернуть письмо курьеру, и Макнил сообщал Пальмерстону, что получил его невскрытым.
9
13 октября 1837 года Виткевич отбыл из Нишапура. Путь до Кандагара продолжался полтора месяца, и 26 ноября он прибыл в этот город.
Он застал сложную обстановку. Кохендил-хан и его братья были в большом затруднении. Они получили письмо от Бернса и Дост Мухаммеда с требованием не вступать в союз с Персией и не посылать помощи к шаху Мухаммед Омар-хану, так как Англия близко, а Персия далеко…
«Что же теперь делать?» — спрашивали они.
Виткевич убеждал сардаров придерживаться союза с Персией и дружбы с Россией.
Сардары хотели получить верную гарантию, что Россия их не оставит, и порешили на том, что в Кабуле Виткевич окончательно договорится с эмиром о союзе Афганистана и Персии.
5 декабря Виткевич выехал в Кабул…
Еще до этого советник Кохендил-хана Мулла Рашид известил Дост Мухаммеда о поездке Виткевича и писал, что русский представитель «пользуется высоким расположением императора», а «русский посол рекомендует этого человека как наиболее доверенное лицо, имеющее все полномочия для заключения договора. И он обладает не меньшим достоинством и почетом, чем Бернс».
Макнил, со своей стороны, известил Пальмерстона, что с персидским эскортом в Кандагар направляется русский агент. Он везет письма императора к афганским вождям; шах ему оказал большой почет и дал векселя на большую сумму.
