См. след. письмо.

После ухода Толстого, 29 октября в Ясную Поляну съехались сыновья Сергей, Илья и Андрей, а также дочь Татьяна. Зная отношение Сергея Львовича и Татьяны Львовны к поведению Софьи Андреевны, Толстой надеялся на их воздействие.

Черткову.

29 октября в 6 часов вечера Толстой в сопровождении Маковицкого и секретаря Черткова А. П. Сергеенко выехал в Шамордино.

Сергеенко привез письма Черткова и А. Л. Толстой с сообщениями о положении дел в Ясной Поляне, а также рассказал подробно о покушении на самоубийство Софьи Андреевны и об ее тяжелом состоянии.

Съехавшиеся в Ясную Поляну дети Толстого пригласили к Софье Андреевне сиделку, вызвали доктора-психиатра и решили всячески удерживать ее от поездки к Толстому. Свое отношение к уходу отца они высказали в письмах к нему (см. С. Л. Толстой, с, 249–251).

Письмо от 28 октября (см. т. 58, с. 573).

К А. Л. Толстой.

злопамятства (фр.).

Ответ на письмо С. А. Толстой от 30 октября, в котором она просила прощения, умоляла вернуться: «Не будь и мучителем моим в том, чтобы скрывать, именно от меня, место своего пребывания… доживем вместе свято и любовно последние дни нашей жизни!» (ПСТ, № 440).

Толстой принял решение поехать к племяннице Е. С. Денисенко в Новочеркасск, а затем достать заграничный паспорт и уехать в Болгарию.

Письма от 29 октября. Т. Л. Сухотина не упрекала отца за его уход: «Ты, как и всякий, поступаешь так, как можешь и как считаешь нужным. Никогда тебя осуждать не буду».

С. Л. Толстой писал, что «мама́ нервно больна и во многом невменяема, что вам надо было расстаться (может быть, уже давно)» (С. Л. Толстой, с. 249).

см. письмо 319.

См. пред. письмо.

Письмо обращено к сестре Марии Николаевне, монахине Шамординского монастыря, и ее дочери Елизавете Валерьяновне.

30 октября к Толстому приехали Александра Львовна и ее подруга Феокритова. Их рассказы вызвали опасение Толстого, что Софья Андреевна будет его разыскивать. Вместе с Маковицким, Александрой Львовной и Феокритовой Толстой 31 октября в 7 ч. 40 мин. утра со станции Козельск уехал на поезде в южном направлении.

См. след. письмо.

Толстой отвечает на письмо Черткова от 29 октября (ГМТ), который убеждал Толстого в правильности совершенного им поступка и советовал не возвращаться в Ясную Поляну.

См. письмо 319.

См. письмо 321.

Чертков привез в Астапово всю корреспонденцию Толстого, поступившую за время его отсутствия.

Статья «О социализме» была найдена в ящике письменного стола в Ясной Поляне уже после смерти Толстого.

Сергеенко.

Уйдя из Ясной Поляны, Толстой с целью конспирации придумал себе фамилию — Николаев, а для Александры Львовны был взят псевдоним — Фролова.

Телеграмма была вызвана болезнью Толстого, вынудившей его сойти с поезда и остановиться у начальника станции Астапово И. И. Озолина. Дальнейшая поездка оказалась невозможной. В тот же день по просьбе Толстого его дочь Александра по телеграфу вызвала Черткова в Астапово, и он до самой смерти Толстого находился там.

См. пред. письмо и примеч. 1 к нему.

С. Л. Толстой приехал в Астапово 2 ноября в 8 часов вечера и виделся с Толстым.

2 ноября вечером с экстренным поездом прибыли в Астапово С. А. Толстая, Т. Л. Сухотина и сыновья Андрей и Михаил. 3 ноября Сухотина увиделась с Толстым. С. А. Толстая была к нему допущена только утром 7 ноября, когда Толстой был уже без сознания.

Настоящее завещание является первым официальным юридическим документом, в котором Толстой высказал волю относительно своего литературного наследия, выразившуюся в желании сделать его всеобщим достоянием.

Впервые Толстой высказал это желание в письме в редакции от 16 сентября 1891 г. (см. т. 19 наст. изд.), а затем а ряде завещательных распоряжений, записанных в Дн. и письмах (см. Дн. 27 марта 1895 г., 11 августа 1908 г., 4 февраля 1909 г. в т. 22 наст. изд.; письмо 118 в наст. т.). Поводом к написанию формального завещания явилось опасение, что не все члены семьи Толстого одобряют его решение. Исполнителем воли Толстого по этому завещанию был назначен Чертков, в имении которого Крекшино тайно от семьи и было подписано завещание.

И по форме и по содержанию текст этого завещания не отвечал требованиям юридического документа, т. к. по законам того времени частная собственность могла быть завещана только определенному лицу. Это было сделано Толстым в новом тексте завещания от 1 ноября 1909 г.