„Провел я молодые годы…“ Провел я молодые годы На лоне девственной природы, Природы девственной на лоне, Режима строгого на зоне. На зоне строгого режима, На фоне полного зажима Считал закаты и восходы В местах лишения свободы. И все моральные уроды, И все духовные кастраты Со мной считали те восходы, Со мной считали те закаты. И покидая мир греховный, Перемещался в мир астральный То вдруг один кастрат духовный, То вдруг другой урод моральный. 1992 Прогулка на два оборота „Я не был никогда в Австралии, Где молоко дают бесплатно, Где, может быть, одни аграрии Да яблоки в родимых пятнах.“ Ю. Арабов „Прогулка наоборот“ Я не был никогда в Монголии, Где от кумыса нету спасу, Где круглый год цветут магнолии, Согласно сообщеньям ТАССа. Там что ни житель — то монгол, А что ни лошадь — то Пржевальского, Там все играют в халхинбол, Но из ключа не пьют кастальского. Я не был никогда в Венеции — Шамбале кинематографии, Где драматургов нету секции, Что в переводе значит — мафии. Там время сжато, как пропан, И вечность кажется минутою, Там чуть не помер Томас Манн, А может, Генрих — я их путаю. Я не бывал в стране Муравии, Где ям не меньше, чем ухабов, Я также не бывал в Аравии, Ну что ж, тем хуже для арабов. Но я бывал в Голопобоево, Чьи жители клянут Арабова, Раскаты дикой лиры коего Лишает их рассудка слабого. Там низок уровень культуры И редко слышен детский смех. Ты лучше их не трогай, Юра, Убогих, Юра, трогать грех. 1989 „Промышленность не может быть тяжелой…“ Промышленность не может быть тяжелой. Ей надлежит быть легкой и веселой. 1997 „Прости-прощай, ушедший век двадцатый…“ Прости-прощай, ушедший век двадцатый, Здорово-здравствуй, двадцать первый век! Я поздравляю с грандиозной датой Сограждан, современников, коллег. Столетия итоги подбивая, Отмечу, что народ непобедим, Уверен, что нас вывезет кривая Из места, где мы столько лет сидим. И мы, едва сведя концы с концами, Задравши хвост победною трубой, Рванемся вновь на тройке с бубенцами, Оставив все народы за собой. Что вам сказать в конце тысячелетья? Тысячелетье в целом удалось. Дай Бог, чтоб не последним было третье, А там и дальше пронесет, авось. „Просыпаюсь с бодуна…“
Просыпаюсь с бодуна, Денег нету ни хрена. Отвалилась печень, Пересохло в горле, Похмелиться нечем, Документы сперли, Глаз заплыл, Пиджак в пыли, Под кроватью брюки. До чего ж нас довели Коммунисты-суки! 1991 Прощание Попрощаемся, что ли, родная, Уезжаю в чужие края. Эх, кровать ты моя раскладная, Раскладная подруга моя! Не стираются в памяти даты, Знаменуя истории ход. Я купил тебя в семьдесят пятом У Петровских тесовых ворот. Дело было двадцатого мая, Запоздалой московской весной. Чем ты мне приглянулась, не знаю, Но вполне допускаю — ценой. Пусть не вышла ты ростом и статью, Нет причины о том горевать, Ты была мне хорошей кроватью, Это больше, чем просто кровать. Я не брошу тебя на помойку И не сдам в металлический лом. Пусть покрытая славою койка Под музейным хранится стеклом. И пока не остыла планета, Свой последний свершив оборот, У музея-кровати поэта Будет вечно толпиться народ. 1987 |
