Поэт (поднимая бокал)
Вот так давно бы! Неужели Нельзя нам было без помех Отправиться к заветной цели? За мой успех!
(Пьет)
Муза (в сторону)
ЗАНАВЕС
Поэт и прозаик (А. Кабакову)
Квартира Прозаика. Появляется Поэт, приглашенный по случаю дня рождения хозяина.
Поэт (светясь)
Какие, друг мой, наши годы! Нам генетические коды Сулят на много лет вперед, Что жизнь внутри нас не умрет.
Прозаик (брюзгливо)
Такие, друг мой, наши годы, Что ломит кости от погоды, И атмосферы перепад Душевный нарушает лад.
Поэт (с идиотским энтузиазмом)
Какие, друг мой, перепады, Когда стихов моих громады И прозаический твой дар В сердцах людей рождают пар!
Прозаик (сварливо)
Такие, друг мой, перепады, Что большей нет душе отрады, Чем, ноги войлоком обув, Их водрузить на мягкий пуф.
Поэт (пламенея)
Какие, друг мой, наши ноги, Когда бессмертье на пороге? Оно звонит в дверной звонок, Держа под мышкою венок.
Прозаик (страдальчески морщась)
Такие, друг мой, наши ноги, Что не поднять мне с пуфа ноги, А что касается венка, То шутка явно не тонка.
Поэт (из последних сил)
Какие, друг мой, наши шутки! Вставай, в прудах проснулись утки, Заря за окнами горит И радость в воздухе парит.
Прозаик (прислушиваясь к себе)
Такие, друг мой, наши шутки, Что мне седьмые кряду сутки Пищеварительный мой тракт Не может краткий дать антракт.
Поэт (внезапно обмякнув)
Какие, друг мой, наши тракты! Всего возвышенного враг ты. До глубины душевных пор Меня измучил этот спор.
(падает)
Прозаик (не меняя позы)
Такие, друг мой, наши тракты Что частые со мной контакты Иных служителей искусств Лишить способны многих чувств.
Поэт (помертвевшими губами чуть слышно)
Прозаик (с раздражением)
ЗАНАВЕС
„Прелюдией Баха хоральной…“ Прелюдией Баха хоральной Наполнив квартиры объем, Душой ощущаю моральный Последнее время подъем. Казалось всегда — на фига нам Унылый напев немчуры, А ныне, пленен Иоганном, Иные постиг я миры. За ангелов дивное пенье У райских распахнутых врат, За дивные неги мгновенья Спасибо, далекий камрад. Затянут рутины потоком, Воюя за хлеба кусок, Я редко пишу о высоком, Хотя интеллект мой высок. Но чувствую в области паха Предательский я холодок, Едва лишь прелюдии Баха Заслышу протяжный гудок. 1999 „Привет тебе, мой друг Виталий…“ Привет тебе, мой друг Виталий, Во глубину сибирских руд, Где отмерзает гениталий, Настолько местный климат крут. В столице нынче перестройка, Народ совсем сошел с ума, Лишь я незыблемо и стойко Торчу по пояс из дерьма. И верхней частию своею, Которой имя — голова, Стихи слагаю как умею, А я умею хорошо. Так приезжай скорей в столицу Великой родины моей, Там всюду радостные лица, А посредине — Мавзолей. Там целый день гремят салюты, Там в магазинах колбаса, Там можно щупать за валюту Продажных женщин телеса. Но в этом нет нам интереса, Ведь наша нравственность тверда — И ты, уверен, не повеса, И я им не был никогда. Писать кончаю, душат слезы, Ведь я слезлив, имей в виду, Читатель рифмы ждет „колхозы“, А я тебя, Виталий, жду. 1987 |
