Ей навстречу вылетели Ju-87 из StG2. Среди них был и «Юнкере» Ханса-Ульриха Руделя. Вскоре внизу в заснеженной степи он увидел отступающие в панике румынские войска, побросавшие винтовки и орудия. Дальше к северу двигались широкие колонны советской пехоты. «Я безжалостно сбросил бомбы на вражескую колонну, и мои пулеметы выплюнули струи раскаленного свинца в эти бесконечные желто-зеленые волны наступающей пехоты, которые хлынули на нас из Азии и монгольских степей. Я израсходовал все патроны, не оставив ни одного, даже для защиты от возможной атаки русских истребителей», — вспоминал потом Рудель.
Удары по советским танковым колоннам нанесли и «Хеншели» из штурмовой авиагруппы I./Sch.Gl майора Альфреда Друшеля. В атаках участвовали даже бипланы Hs-123. Несмотря на нелетную погоду, командование 8-го авиакорпуса бросило против наступавших все наличные силы. Самые опытные пилоты из шести бомбардировочных и трех штурмовых групп, решавшиеся взлетать при видимости около 100 м, беспрерывно атаковали советские войска, неся при этом большие потери. Только 5-я эскадрилья из KG27 в течение нескольких дней лишилась шести «Хейнкелей» (60% штатной численности!), которые были сбиты либо списаны из-за сильных повреждений. 20 ноября в ходе боевого вылета для атаки советских войск южнее Сталинграда был сбит Не-111 обер-фельдфебеля Карла Липпа из II./KG55, при этом погиб находившийся на его борту командир группы майор Ханс-Йоахим Габриэль.
Что характерно, советская авиация из-за плохой погоды в эти дни практически бездействовала. Тем не менее к 06.00 22 ноября передовой отряд 26-го танкового корпуса, состоявший из пяти танков Т-34 и трех бронемашин, прорвался глубоко в тыл 6-й немецкой армии на берег Дона возле Калача. В результате советские войска сумели захватить в большой излучине реки полевые аэродромы ближних разведчиков Люфтваффе. В их руки попали как сами самолеты, так и штабы с ценными разведданными. Штурмовики майора Хичхольда чудом успели удрать с аэродрома Тусов из-под носа у противника.
Дивизии и сводные отряды Вермахта во многих местах отчаянно контратаковали противника, но, не считаясь с потерями, прокладывая дорогу через минные поля тысячами трупов штрафников, советские войска упорно шли вперед и к исходу 23 ноября замкнули кольцо окружения. Создавшаяся критическая ситуация заставляла немецких пилотов совершать по пять – десять вылетов в сутки, атакуя противника то тут, то там. Именно 25 ноября обер-лейтенант Рудель установил мировой рекорд, совершив в течение дня на своей «Штуке» 17 боевых вылетов! Таким образом, несмотря на поражения сухопутных войск, плохую погоду и огромные, по немецким меркам, потери, Люфтваффе по-прежнему удерживали господство в воздухе.
Вскоре командование 8-го авиакорпуса вынуждено было перебазировать свои силы. Истребительная эскадра JG3 с аэродрома Питомник перелетела в Морозовскую и Обливскую. Туда же перебрались Ju-87 из StG2 «Иммельман». Внутри котла из ее состава была оставлена только специальная штурмовая эскадрилья обер-лейтенанта Юнгклаузена. В качестве подкрепления из Армавира в Морозовскую вернулась I./KG100, за исключением штабного звена, которое Рихтхофен оставил там для продолжения атак танкеров в Каспийском море. Тем самым, несмотря на тяжелейший кризис командование Люфтваффе все же полностью не отказывалось от выполнения стратегических задач. В то же время часть бомбардировщиков использовалась для весьма специфической цели – сбрасывания на отступающие румынские части листовок с призывом прекратить паническое бегство…
26 ноября советские танки прорвались к станице Обливской, в результате чего штаб 8-го авиакорпуса оказался на передовой. Командир 99-го зенитного полка оберет Райнер Штаэль организовал импровизированную оборону, причем в боях участвовал даже комсостав, в частности начальник штаба оберет-лейтенант фон Хайнман лично вел огонь из пулемета. В разгар боев в Обливской приземлился самолет фон Рихтхофена. Он не оценил героизм и самопожертвование своих подчиненных и приказал им эвакуироваться в тыл, организовывать снабжение 6-й армии по воздуху. Впоследствии оборону на р. Чир заняли новые подразделения группы армий «Дон», а штаб авиакорпуса переместился в Тацинскую.
Первоначально командование Люфтваффе намеревалось снабжать окруженные войска исключительно силами транспортных эскадр. Для этого на аэродромы Тацинская и Морозовская были одна задругой переброшены 11 авиагрупп, оснащенных трехмоторными Ju-52, а также две группы Ju-86, всего около 200 транспортников. Бомбардировщики же использовались для ударов по советским войскам. Так, «Хейнкели» из KG27 и I./KG 100 в течение 22– 28 ноября по три-четыре раза в сутки вылетали на бомбардировку Сталинграда и прилегающих районов.
Из-за плохих погодных условий самолетам приходилось действовать на предельно малых высотах, в зоне интенсивного огня зениток. Поэтому потери и повреждения были неизбежны. 25 ноября в районе г. Перелазовский был сбит Ju-87 командира 5-й эскадрильи StG2 гауптмана Иоахима Лангбена. Пилот, совершивший до этого около 400 боевых вылетов, погиб. Этот вылет стал последним и для его бортстрелка обер-фельдфебеля Йозефа Лауса. 28-го числа во время очередного вылета Не-111 гауптмана Бётхера получил прямое попадание 85-мм зенитного снаряда в правое крыло. Лишь благодаря своему огромному опыту пилот смог в тяжелых погодных условиях дотянуть до аэродрома в Морозовской и совершить посадку.
Вскоре стало ясно, что одной транспортной авиации для снабжения 6-й армии недостаточно. Тихоходные и неповоротливые «Юнкерсы-52», для пилотов которых подняться в воздух в условиях снежной пурги уже было подвигом, доставляли в Питомник лишь 60—70 т грузов в сутки. Тогда 29 ноября командующий 4-м воздушным флотом фон Рихтхофен принял срочные меры. На аэродроме Морозовская было сформировано 1-е авиационно-транспортное командование, которое возглавил опытнейший летчик – командир KG55 «Грайф» оберет Эрнст Кюхл. Он получил от Рихтхофена приказ использовать для доставки грузов в Сталинград все Не-111 из шести имевшихся авиагрупп, одновременно с этим поддерживать с воздуха оборону на р. Чир с тем, чтобы не допустить продвижения советских войск к аэродромам в Тацинской и Морозовской (последний находился всего в 40 км от линии фронта). Для выполнения последней задачи в распоряжение Кюхла были переданы истребительная эскадра JG3 «Удет», а также штурмовые StG2 и I./Sch.Gl. Можно было использовать еще и румынские истребители. 30 ноября первые 40 «Хейнкелей» вылетели не с привычным бомбовым грузом, а битком набитые провизией и боеприпасами.
Однако успехи в снабжении, достигнутые за счет «нецелевого» использования бомбардировщиков, обошлись немцам боком на полях сражений. Войска лишились значительной поддержки с воздуха, и советское командование смогло наконец почти беспрепятственно подвозить свои резервы прямо к фронту. Только сорок Ju-88 из I. и III./KG1 «Гинденбург», а так же I./KG51 по-прежнему исполняли роль бомбардировщиков, и их пилоты поистине работали «по-стахановски», совершая налеты на железнодорожные станции Михайловка и Арчеда, атакуя железнодорожные составы на восточном берегу Волги, и даже бомбили железную дорогу Астрахань – Урбах[134].
Между тем в начале декабря условия для действий бомбардировщиков еще более осложнились. Аэродромы в Тацинской и Морозовской оказались перегруженными транспортными самолетами, там все чаще происходили аварии и катастрофы. Поэтому KG 1 отправилась на отдых и переформирование в Германию, a I./KG51 7 декабря перебазировалась в тыл, на аэродром в Ростове-на-Дону, но даже оттуда она продолжала летать за Волгу в Западный Казахстан, преодолевая расстояние более чем в 500 км! И все это в тяжелейших погодных условиях: при ледяном ветре и ограниченной видимости.
12 декабря танковая группировка генерала Германа Гота начала операцию по прорыву кольца окружения, нанося удар из района Котельникова на северо-восток к Сталинграду. С воздуха ее поддерживали «Штуки» из эскадры StG2 «Иммельман», а также румынские истребители, действовавшие в роли штурмовиков. Через три дня немецкие танки вышли к реке Аксай-Есауловский, т.е. преодолели треть расстояния до 6-й армии. В этот момент – 15 декабря – общее стратегическое положение Вермахта в Южном Поволжье и на Дону еще не выглядело катастрофическим. Фронт на реке Чир удалось удержать, дивизии Паулюса контролировали большую территорию, протянувшуюся с запада на восток на 50 км, в то же время почти весь Сталинград находился в руках немцев. Окружение большинству генералов и простых пехотинцев казалось лишь временной проблемой, тем более что начавшееся наступление Гота развивалось обнадеживающе успешно. Транспортные самолеты и бомбардировщики ежедневно доставляли в Гумрак по 145 т грузов. Этого, конечно, было недостаточно, но все равно трудности представлялись преодолимыми. Аэродромы, несмотря на ужасную погоду, бесперебойно работали, и Люфтваффе чем могли помогали сухопутным войскам.
